Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов

— Но если у нас на острове выжило столько людей, то почему ты думаешь, что подобное не удалось кому-то ещё? Ядерные бом­бы, конечно, мощные штуки, и слава богу, что по Крыму ими не утюжили, но и от них можно найти спасение. Укрыться где-нибудь.

— Где?! — свой вопрос Зарубка сопроводил ударом по мячу- черепу. Вжииих! И гудящий на лету снаряд устремился в поле. Со­беседники проводили его взглядом.

— Да мало ли где можно было пересидеть. Бункеры, бомбоубе­жища. В метро можно было спрятаться, в конце концов.

— В метро? Ну ты и шутник! — расхохотался Зарубка, уступая Ферзю место. Старик достал из мешка черепок и установил его на подставку.

— Зря ты так, Иван. Метро строили как бомбоубежище, и во время большого бума там наверняка оказалось огромное количе­ство людей. Переждали, освоились и начали быт налаживать. Со­всем как мы.

— Не знаю, Ферзь, не знаю, — скептически протянул в ответ За­рубка. — Может, ты и прав. Но боюсь, ответа на этот вопрос мы с тобой не узнаем. Даже если кому-то удалось спрятаться и пере­ждать этот ядерный ад в подземных каменных бункерах, то вряд ли они в ближайшие годы они будут стремиться наладить отноше­ния с другими выжившими. Вокруг мутанты, инфраструктура раз­рушена, радиационный фон зашкаливает. Вопрос выживания для них на первом месте. Тут не до туризма.

Старик примерился и сделал свой удар. Проследив за полетом мяча и запомнив место его падения, Ферзь достал из земли под­ставку и стал спускаться с холма. Иван двинулся следом.

— В твоих словах есть резон. Человечество всегда стремилось к выживанию, а не к саморазвитию. Банка тушенки сейчас стоит больше любой картины Пикассо. Черт побери, скорее всего, эту картину порвут на лоскуты и бросят в огонь, чтобы разогреть ту самую тушенку!

— О чем я тебе и толкую, — кивнул Зарубка, на ходу выбирая вмешке очередной черепок. — Это мы в Крыму, считай, как на ку­рорте! Хоть люди и мрут как мухи от мутантов и лучевой болезни, но зато под ясным солнышком. Хлеб у народа есть, зрелища мы ему обеспечиваем. Я, кстати, вчера с одним карликом, Лоренцо его кличут, контракт подписал. Сделаем передвижной цирк-шапито. Наберем гимнастов, клоунов, акробатов. А с уродами так вообще проблем не будет, ассортимент нынче широк.

— Цирк? — удивился Ферзь.

— Да. Думал построить что-то вроде Колизея, как в древнем Риме, но потом посчитал и понял, что цирк мне дешевле обойдется.

— Думаешь, с помощью этого ты сможешь отвлечь горожан от насущных проблем? А что, может сработать. — Старик даже по­чувствовал легкий укол зависти, что такая блестящая идея при­шла не ему, а усатому собеседнику. — Пусть жрут свои радиоактив­ные продукты и веселятся, глядя на бородатых женщин. Меньше будут задумываться над тем, что управители живут в надежных бункерах с очищенным воздухом и чистой водой.

— Кстати! — воскликнул Зарубка и достал из кармана шорт ма­ленькую жестяную коробочку. Старик последовал его примеру и достал точно такую же коробочку из нагрудного кармана своей робы. Внутри коробочек оказались большие желтые таблетки. Управители приняли по одной и следующие несколько минут шли молча.

Когда таблетка окончательно растворилась, Иван сглотнул горький ком слюны и скривился.

— Черт! Не могли высоколобые ученые придумать антинуклидовую таблетку с приятным вкусом? Клубничным или банановым, например.

— Ты как маленький, честно слово, — укоризненно поцокал языком Ферзь. — Живешь в хоромах, питаешься здоровыми продуктами, радиация тебе не страшна. А все равно чем-то недоволен! Вот такие, как ты, Катастрофу и устроили.

— Что значит «такие, как я»? — набычился в ответ Зарубка.

— А такие, кому всегда мало. Мало денег, мало власти, мало женского внимания.

— И это говорит мне человек, у которого шесть жен и черт знает ещё сколько любовниц! — поддел Ферзя в ответ Зарубка. Но ста­рик лишь примирительно поднял руки вверх.

— Тут ты меня уел. Но в свою защиту хочу сказать, что никогда не брал женщин силой. Они сами ко мне липнут. А если силы по­зволяют, то почему же не пригреть красавицу?

— Ох, Ферзь, шалишь. Может ты, помимо желтых, ещё и голу­бые таблетки принимаешь? — Иван заржал, довольный своей не­хитрой шуткой. Старик ничего не ответил, так как его внимание в тот момент привлек одинокий всадник, скачущий по степи по на­правлению прямо к игрокам. Гонец?

Но пока всадник был далеко, старик не стал обращать на него внимание. Если что, охранники задержат и разберутся.

— Не о том ты думаешь, Иван, — ответил он наконец собеседни­ку. — Нас сейчас не потенция должна волновать, а будущее. Вот успокоится, наладится жизнь в Крыму. И что дальше?

— К чему ты ведешь, старик? Я не понимаю.

Ферзь тяжело вздохнул и остановился, вновь используя клюш­ку в качестве трости.

— Ты пойми, что рано или поздно наступит время передела вла­сти. Когда общество очухается от прошедшей Катастрофы и нач­нет возрождать старые связи. Думаю, что там, на материке, есть свои листоноши. И в любой момент к нам на остров могут нагря­нуть представители какой-нибудь Новой Украины или Возрож­денной России. Да хоть Объединенные Турецкие Эмираты.

— Что с того?

— А то, что они могут не признать самостоятельным государ­ством. Скажут: «Союз Вольных Городов? Казачья Сечь? Крымское ханство? Что ещё это за банановые республики?». И посадят тут своего наместника, поддерживаемого маленькой армией.

Зарубка посмотрел на старика со смесью удивления и страха. Похоже, подобные мысли были для Ивана в новинку. Он-то уже решил, что его власти ничего не угрожает. Что до конца своих дней он просидит на вершине этого вывернутого наизнанку мира. И вдруг оказывается, что в любой момент этой власти может прийти конец. Наконец, Зарубка спросил осипшим от волнения голосом.

— Ты серьезно думаешь, что такое возможно?

— Не стал бы ставить на это свою жизнь, но отрицать подобный вариант развития событий нет смысла.

— И что ты предлагаешь? — Зарубка уже забыл об игре. Взбудо­раженное воображение толстяка рисовало картинки высадки на крымские берега многотысячного турецкого десанта.

— Я предлагаю быть готовым к такому повороту. Нам нужно са­мим объединить разрозненные поселения в единое государство.

— Похоже, ты просто перегрелся на солнце, и от этого у тебя разыгралось воображение, — нервно хохотнул Зарубка. — Как ты хочешь объединить жителей острова? Пираты никому не подчи­няются. Листоноши тоже себе на уме. Казаки никогда не сядут за один стол с татарами. Я уж не говорю о бандитах и мародеров.

— Всё очень просто. Для того, чтобы объединить столь разно­шерстную компанию, потребуется всего одна вещь. Внешний враг. Могущественный, способный уничтожить всех и вся. И един­ственный способ противостоять ему — это заключить союз.