Эльдар Салаватов - Кровь. Закат

– Целовать будешь? Красавчик?.. – спрашивает она.

Кровник смаргивает неожиданную крошку в ресницах. Трет угол глаза. Поежившись, косится в сторону. Отодвигается. Спрятав кисти рук подмышками, прислоняется к бронированной стенке БТР-Д. Глаза его слипаются.

– Уууу!.. – тянет Пилотка. – Поняаатнооо…

– Поспать бы… – шепчет он, – устал я…

Через пару секунд слышен тихий храп.

– Козел, – после долгой паузы говорит Пилотка.

Этот запах во рту: перегара, крови, нечищеных зубов. Кровник чувствует его и кривится, не открывая глаз. Он дрожит от холода. Тело ломит, словно при большой температуре – каждую мышцу, каждую косточку. Он, со стоном разогнув затекшие конечности, щупает свой лоб. Разлепляет слипшиеся ресницы. Дрожит, стуча зубами. Моргает, осматриваясь: один в этом выстывшем бронетранспортере. Зевает, чтобы отложило уши, – и словно пробки из ушей выскочили – далекий гул авиамоторов стал близким. Кровник услышал свое шумное дыхание, голоса за тонкой броней БТР. Нашарил взглядом кейс в свете лампочки, кряхтя, потащил его к выходу из машины.

Он увидел длинный тоннель салона с плафонами больших, но тусклых ламп под потолком, темные пятна иллюминаторов, слепо глядящие во мрак за бортом. Стемнело. По всей видимости, давно. Несколько казачков прильнули к круглым оконцам, расплющив носы о стекло. Хотя не всем из них интересно пялиться в чернильную тьму. Он видит большую компанию недалеко от пилотской кабины. Недалеко от белых повязок с красными крестами, рядом с сестрами милосердия. Кровник видит, как тянут шеи, блестят глазами и вслушиваются. Как шепчутся, обсуждая.

Кровник видит человека, стоящего в полукруге казачков и сестричек. Человек что-то говорит, и Кровник с удивлением понимает, что это Тэтри. Без своих шубы и шапки он совсем не похож на вонючую елку, увешанную цацками. От шамана в нем сейчас мало. Во всяком случае, внешне – просто несвежий мужик с нечесаными седыми патлами в теплом пятнистом бушлате. Кровник перекладывает кейс из руки в руку и направляется к нему.

Шубы нет, а запашок-то остался. Не тот, конечно – слезы из глаз не брызжут – но присутствует. Кровник становится за горбатыми от парашютов спинами бойцов. Торчит над ними как столб.

Девочка. Сидит, смотрит на шамана. Или просто в его сторону?

– Молчи, – говорит Тэтри, – Правильно. Никому знать не обязательно. Главное, ты знаешь…

Кровник видит Соню. Она держит девочку за руку. За тонкое запястье. На секунду возникает странное ощущение, что не детская кисть у Сони сейчас в ладони, а какой-то предмет. Соня тоже слушает Тэтри. Слушает, приоткрыв рот. В отличие от девочки. Девочка смотрит никак . Нельзя сказать, что НЕ смотрит. Смотрит. Но нет в ее взгляде той упругости означающей, что он (взгляд) уперся во что-то.

Она смотрит В. Смотрит ИЗ.

– Я видел тебя… – говорит Тэтри. – Давно… когда был совсем глупый… Мой кут – мой дух – как птенец кукушки сидел в гнезде главных духов на высоком-высоком дереве в Среднем Мире… и духи Среднего Мира вскармливали меня чужими жизнями, яйцами крадеными из чужих гнезд… душами не родившихся птенцов… Я уже совсем забыл, что я не птица – так долго я на том дереве сидел, клювом щелкал… А потом меня вернули домой… даже не понял, как… открыл глаза – а я уже за своим стойбищем… а потом моргнул – а меня уже привели в самое глухое место нашего леса… и там некоторые из моего рода построили для меня урасу …

Шаман начертил в воздухе равносторонний треугольник:

– …из бересты, и там я лежал девять дней и девять ночей. Ждал, когда ко мне слетятся духи всех трех миров, духи всех человеческих болезней… И они прилетели…

Тэтри покачал головой:

– Сначала они отрубили мне голову и насадили ее на верхушку длинного шеста, чтобы эта дурная голова могла видеть своими глупыми гляделками все, что они проделывают… А дальше они разрубили мое тело на мелкие кусочки и принялись делить между всеми своими родами. Всеми родами человеческого несчастья и бесами… Между разными путями смерти и болезней… Я хотел быть настоящим шаманом. Всегда – с самого детства… А настоящий шаман может камлать и спасти больного, только если бесы, от которых больной теперь страдает, получили свою долю при дележе шаманьего тела… Только те бесы, которые причастились моего тела, взяли моего мяса – только те бывают, послушны… а те, которые лишились этого – молениям не внимают, камлания не слушают… Поэтому я девять дней и ночей ждал, пока каждый наипоследнейший бесенок, каждый гнилой зуб, чирей, гнойная рана, сифилис, чума, лопнувший аппендицит – пока все они не отведают меня… пока все они не оторвут кусок мяса и не хлебнут моей крови. И все девять суток они угощались мной, пока не обглодали меня до костей, а потом и кости изгрызли…

А потом пришла Ийз-Кут – Мать Душа моя… Собрала мои кости и плоть… и в подол свой побросала… голову мою слепнями и комарами изъеденную, муравьями таежными искусанную с шеста сняла – и туда же бросила. А из подола ее материнского вышел я, как был – целый. Но другой совсем… Думал, приснилось мне все это… но нет, не приснилось. Одежда моя была вся в крови пропитана, изорвана и изжевана… и отныне…

Отныне могу я общаться с духами и принимать по Ту Сторону любое обличье… И говорю я тебе – думал я, что всех бесов видел… но тех, что вокруг тебя вьются – таких и я не видывал. А уж сколько их собралось, не сосчитать… Ходят вокруг тебя, облизываются… порвать тебя на шматки хотят, отведать твоего мяса, а самое главное – крови твоей. Особая, видать у тебя кровь… а может для них кровь – не то, что для всех нас.

Я знаю – тебе страшно. Всем страшно было бы… Даже мне… Но ты не бойся… Будет больно, да когда они на тебя набросятся… пусть… Ты очень сильный шаман будешь, если дашь им себя отведать. Сможешь говорить им, и они будут тебя слушать… А они никого не слушают, даже друг друга. Они совсем не отсюда… Они из самого далекого далека. Нет для них ни времени, ни места, ни пространства, ни верха, ни низа… И те, кто привел их сюда, сами не подозревают что натворили… Даже не представляют, что будет, когда начнется Война, а я говорю тебе – будет Война… И все будут видеть только то, что им будут показывать. А ты – нет. Все, кроме тебя. Одна ты только будешь видеть то, что на самом деле… Одна ты будешь видеть тропинку, по которой нужно идти… И другим дорогу показывать… Тот, на чьей стороне будешь ты – победит. Потому что ты победишь.

А тебя хотят, и порвать, и продать и просто убить, и закопать живьем…

Генерал Черный не зря тебе говорил то, что говорил. Он не простой человек… он видит много… сам не поймет половины из того что видит, но про тебя все правильно понимает – нельзя тебя никому отдавать. Совсем никому…