Кира Иларионова - Код Зверя

— Тоха, что за полупокерский голосок? — огрызнулся мужчина и со вздохом потер глаза. — По дороге. Через Малую Вишеру и Бо — ровичи. Там на трассу вернемся и по прямой до Москвы.

Проследив путь, прапорщик присвистнул.

— Нехилый крюк пилить. Да и мостов по пути толпа. Что, на каждом так тормозить будем?

— Если есть идеи получше, говори.

— Я тут после побудки карту глянул… Ать, зараза, — Чугун крутанул руль, объезжая яму. — Так вот. Там от Вишеры железная дорога идет. Прямехонько через Окуловку и Бологое. Переправ немного, в основном — озера. Их по лесу объехать можно. Да и железнодорожные мосты всяко прочней.

Ермолов сверился с картой. Предложенный прапорщиком путь и вправду выглядел более удачным. Так отряд сэкономит и время, — а значит, топливо, — и силы. Строить «шелковый путь» из Питера в Москву в их планы не входило. Да и плотники из парней, как показал обвалившийся ранее мост, никакие.

— Тогда так и сделаем, — проговорил мужчина.

Повернув голову, он глянул через плечо на своих парней. Атмосфера в кунге стояла вполне мирная. Бойцы тихо переговаривались, Николай опять рылся в бумажках. Вика дремала, облокотившись спиной о стену. Или просто сидела, закрыв глаза, — кто ее разберет.

Вновь потерев руками лицо, Ермолов уставился на дорогу. Его не покидало смутное ощущение приближающейся бури.

Сумерки настигли грузовик на подъезде к Окуловке. Такой прямой и, казалось, легкий путь, в былые времена стоящий всего часа езды, занял у отряда целый день. Капитан успел раз сто проклясть решение ехать вдоль железной дороги: некогда вырубленный вдоль рельсов лес за двадцать лет отыграл позиции. Езда непосредственно по путям из‑за непередаваемой тряски превращалась в ад. Мосты, преодолеваемые с черепашьей скоростью, так же отнимали много времени и нервов.

На ночлег уставшие путники решили остановиться, не доезжая до города, на берегу живописного озера недалеко от опустевшей деревни. Деревянные домики, хоть и казались довольно ветхими, все еще не обвалились — видимо, последние жители покинули их сравнительно недавно. Может, года три — четыре назад. Собирались они обстоятельно, без спешки, — обследовав дома, отряд не нашел ничего более или менее ценного.

Лагерь разбили на полянке вблизи дороги. Густой разнолистный лес тихо шептался с ветром, даря вымотанным людям ощущение покоя и умиротворения.

— Красивое все‑таки местечко, — протянул Николай.

Оторвавшись, наконец, от бумаг, он покинул кунг и теперь сидел вместе с Чугуном у костра, дыша свежим воздухом. Местность и вправду была чистой — фон в пределах нормы, да и Вика ничего не чуяла. Потому Ермолов разрешил всем снять респираторы и химзу, чему парни в компании с Лесником несказанно обрадовались.

Бойцы, уже закончившие установку растяжек, сидели вокруг небольшого костерка в ожидании ужина. Капитан ненадолго отлучился проверить периметр.

— Красивое, не спорю, — ответил Чугун, ковыряя палкой угли. — У нас страна вообще живописная… Была.

Николай покачал головой и тихонько, грустно засмеялся.

— Да, была. Вот мы сидим сейчас у костра, как пещерные люди. Более пяти тысяч лет назад наши предки сидели, а теперь мы… Все в истории циклично.

— Ну, с пятью тысячами это ты хватил лишку, — протянул прапорщик.

— Именно что пять, — упрямо повторил Николай. — Эти места издавна человеку по душе были. В районе озера Заозерное, на берегу которого мы расположились, археологи находили следы культур каменного века и стоянки человека эпохи Неолита…

— Колян, — перебил уже присевшего на любимого конька интеллигента Чугун. — Помолчи, а? Дай природу послушать.

Не обращая внимания на оскорбленное бурчание Лесника, прапорщик откинулся на спину и блаженно потянулся. За треском костра слышались первые несмелые трели кузнечиков. По крайней мере, Антону хотелось верить, что стрекотали именно они: должно же в этом истерзанном человеком мире остаться хоть что‑то нормальное.

Вскоре вернулся Ермолов. Заставив бойцов выпить хвойного отвара, приготовленного Викой, он проверил на посту Фрунзика и лег спать. И через некоторое время лагерь затих.

21Б

— Красавица… Красавица, проснись, — шептал Макс, легонько тряся охотницу за плечо.

Питерец продолжал попытки растолкать девушку уже минут десять. Вика, как обычно, не спала, а лишь лежала, закрыв глаза. И настойчивость парня начинала ее откровенно раздражать. Тогда, в Селище, поддавшись влиянию напитанного энергией места, она допустила оплошность. За которую теперь расплачивалась.

Поняв, что так просто от нее не отстанут, Вика открыла глаза.

— Ну?

— Пойдем, хочу что‑то тебе показать.

Девушка послала питерцу убийственный взгляд, чем вызвала только улыбку на его лице.

— Макс, иди спать, — буркнула Вика, отворачиваясь и плотнее закутываясь в одеяло.

— Да не бойся ты, — тихонько рассмеялся парень. — Не буду я на твою честь девичью покушаться. Но на это правда стоит взглянуть.

Максим вновь потряс ее за плечо. С обреченным вздохом охотница откинула одеяло и села.

— И ты от меня отстанешь, — вкрадчиво произнесла девушка, вглядываясь в лицо питерца. — До самой Москвы.

— Если так захочет валькирия, — Макс улыбнулся и поднялся на ноги, протягивая охотнице руку.

Проигнорировав галантный жест, Вика встала и всмотрелась в догорающий костер. Вымотанный дорогой отряд спал без задних ног. Лишь капитан, когда пара проходила мимо, дернулся во сне. Сидящий в дозоре на крыше кунга Лис, скрипнув зубами, проводил их взглядом.

Спотыкаясь о корни деревьев, Макс провел охотницу мимо пустующей деревеньки. Вика смотрела в спину питерцу и размышляла. Что‑то в этом парне — в его жестах, мимике, тембре голоса — казалось ей смутно знакомым. Будто она видела его раньше. Очень давно, целую вечность назад. Но когда Вика пыталась ухватить призрак узнавания за хвост и раскрутить клубок своей памяти,

мысли разбегались, будто испуганные мыши. Измененный мозг эхотницы начинал сбоить, отказываясь раскрывать картинки из прошлого. Подобное случалось лишь тогда, когда девушка пыталась вспомнить маму.

— Смотри, — голос Макса вывел Вику из задумчивости.

Охотница подняла голову и замерла. Они стояли на краю небольшой поляны, окруженной стеной высоких раскидистых деревьев. Казалось, время застыло здесь. Путаясь в ветвях, ветер лишь слегка ласкал тоненькие белые лепестки. В воздухе стоял сладкий, пряный запах. Цветы. Сотни цветов закрыли поляну сплошным пушистым покрывалом, казалось, светящимся от лунных лучей.

Вика сделала маленький шажок вперед и плавно присела, касаясь кончиками пальцев бутона. Мягкие, нежные лепестки, бархатная сердцевина. На руке оставались тоненькие дорожки пыльцы, пахнущей настолько сильно, что начинала кружиться голова.