Макс Ридли Кроу - Сердце Рима

– Они обрекли нас на голод, – мрачно сообщил помощник капитана. – Если мы не достигнем османских берегов неделей раньше, чем планировали, быть беде.

Его опасения оказались пророческими. Спустя всего пару дней корабль остановился. Паруса обвисли, как опустошенная грудь кормилицы. Весь день небо было в дымке, но ни ветра, ни даже малейшего дуновения не наблюдалось. Вода была гладкой, как зеркало, и лишь под вечер покрывалась рябью. По приказу капитана на воду были спущены шлюпки, а моряки занялись рыбной ловлей, чтобы как-то увеличить запасы съестного. Да то ли день был неудачный, то ли корабль был проклят морским богом, но улов был так скуден, что его едва хватило на жидкую похлебку.

В это время многие пассажиры находились на палубе, всматриваясь в горизонт и ожидая, когда же поднимется ветер. Вернувшийся в трюм Джек стал свидетелем того, как Лорин прячет за оттопыренную доску какой-то мешочек.

– Что это? – спросил мальчик тихо, прикрывая штору.

– Пока – ничего, – ответила она, ставя доску на место и поднимаясь.

Почувствовав в воздухе едва уловимый запах сухофруктов, Джек удивленно поднял брови:

– Ты что, воруешь? Это же общая пища!

– Ори громче, – прищурилась Лорин, – и тогда сполна нажрешься благородством, когда начнется голод.

– Вот-вот поднимется ветер, и мы зайдем в ближайший порт. Никто не будет голодать.

– Хорошо, – Лорин подошла к нему вплотную и посмотрела сверху вниз, – если так случится – я признаюсь во всем капитану и попрошу у него прощения. Но если нет, если однажды мой недостойный поступок спасет тебя, брата или сестер – что тогда?

Джек не нашел, что ответить, гордость и упрямство мешали ему признать очевидное.

Когда прошел первый шок после нападения и предательства членов команды, с людьми, оставшимися на «Undine Deive», случилось то, чего лучше порой не допускать. Они прозрели и со всей ясностью осознали, что им может грозить. Штиль затянулся. Весь скот был уведен напавшими, осталось лишь сухое засоленное мясо и пшено, пахнущее мышиными экскрементами. Рыбная ловля не особо помогала: мелкой рыбешки, что плавает в верхних водах, было не густо. Похоже, что прошла стая крупных хищников и распугала их. Ну а большая рыба не спешила попасть в сети. К тому же, для полусотни людей, оставшихся на борту, улов из нескольких среднего размера тунцов сошел всего лишь за неплохой ужин. Команда сменялась в дежурстве на лодках, но море оставалось немым и пустым.

Первая стычка за еду произошла спустя четыре дня. Один слоноподобный торговец с возмущением потребовал дополнительную порцию солонины, заявив, что ему мясо нужнее, чем ребенку. Так как речь шла о Брендане, то Лорин, безусловно, была готова защитить содержимое тарелки силой, если придется. Но случилось иначе. Шумное поведение торговца всколыхнуло гниющее болото, и выплеснулась первая порция накопившейся злости и страха.

Торговец брызгал слюной, потрясая сразу тремя подбородками, его охранники вели себя вызывающе, что подействовало, как капля масла, упавшая на тлеющую лучину. Поднялся шум. Люди кричали, требуя пищу, спорили, кому она нужнее, кто-то бросил неосторожную фразу, что на борту слишком много лишних ртов.

Один из моряков в ходе ссоры толкнул охранника торговца. В руке другого оказался нож. Ненависть вспыхнула, как ветошь. Лорин подальше увела детей, зная, чем все закончится. Этим же вечером торговец отправился за борт, обернутый в тряпье, которое вез на восток. Два его охранника были тяжело ранены, но живы. Они вовремя отступили, решив, что найти себе нового хозяина будет проще, нежели воскреснуть.

Вечером Лорин навестила капитана. Дядя Финн лежал в своей каюте с перевязанной грудью и рукой. Он был бледен, жар уже спал. Доктор не рекомендовал пока подниматься на ноги, но едва ли тот оставался в постели исключительно из-за сознательного отношения к лечению. По его нервному затравленному взгляду Лорин стало ясно, что дело совсем в ином. Капитан боялся. И если команда сейчас почует это, быть беде. Почти пятьдесят человек на неподвижном корабле без пищи и воды. Пока помощник капитана справляется со своей задачей великолепно, он сдерживает волну, готовую подняться среди напуганных и озлобленных людей. Надолго ли его хватит?

Волосы Финнигана потускнели и свалялись, теперь они торчали клочками, посеревшая кожа покрылась морщинами, дыхание стало тяжелым и хриплым.

– Неужто смерть близка, и ко мне спустился ангел? – неуклюже поприветствовал ее капитан, вставая с кровати. От слабого мужчины засаленные комплименты звучат как расстроенная скрипка.

– Боюсь, что ангелы ни к кому на этом корабле не прилетят, – Лорин, не дожидаясь приглашения, присела в кресло. – Как долго вы намерены скрываться в норе?

– О чем вы? – нахмурился он. – Мое здоровье…

– Вы – капитан, – горячо произнесла женщина, – ваше место там, снаружи, даже если вы умираете. Сегодня пролилась первая кровь. Скоро они превратятся в зверей.

– Обычно я не терплю нотаций от женщин, тем более на своем корабле, – жестко произнес капитан, проходя по каюте. – Лишь добрые манеры не позволяют выставить вас прочь. Зачем вы пришли?

– Затем, что я хочу добраться до османских берегов. И сейчас от вас зависит, суждено ли этому случиться.

– Скорее, от бога, миледи.

– На корабле вы – бог. Команда ждет вашего появления и верит в вас. Как и каждый из нас.

Капитан, все это время с сомнением смотрящий в окно на ясное голубое небо, хмыкнул и обернулся через плечо. В его потухших глазах вновь появились искры, хоть пока это и было лишь жалким подобием истинного пламени.

– И вы тоже? Вера прекрасной женщины очень помогла бы мне и, безусловно, придала бы сил.

– Разумеется, – мягко улыбнулась она. – Я знаю, что если бы не пришла, вы бы уже к вечеру сами вышли из каюты. Вы ведь из тех, кто грудью бросается на гребень волны, а не бежит прочь! Но со мною дети. Я боюсь за них, и пришла к вам просить о помощи. О заступничестве истинного джентльмена.

Ее смиренно опущенный взгляд, трогательно сложенные на груди руки и робкий взмах ресниц заставил капитана прерывисто вздохнуть и вновь отвернуться к окну.

– Я благодарю вас за проявленную заботу, миледи. Буду счастлив подать вам руку на трапе в турецком порту.

В тот день Лорин присутствовала при обращении капитана к команде и пассажирам. Он призывал их к терпению, скромности и чести, предложил во избежание кровопролития сложить оружие в хранилище, от которого ключ был только у Дяди Финна. Лорин поддержала это его решение, хотя готова была поклясться, что под замком оказалась лишь часть оружия. Она сама отдала далеко не все и лишь затем, чтобы поддержать капитана.

Но ни на следующий день, ни спустя еще два ветер не поднялся. Корабль по-прежнему оставался на месте, запасы таяли с каждым днем, воды не хватало. Все, кто был на борту, подвергались страшному испытанию. Человек, очутившись в условиях смертельной опасности, чаще всего возвращается к своим истокам, ищет помощи у природы, и потому становится похож на зверя. Один из пассажиров – дезертир, подавшийся в охрану, набросился на кока, требуя порцию пищи, и едва не убил того. Подоспевшие пассажиры смогли оттащить взбесившегося мужчину, но каждый из них был на той же грани.