Макс Ридли Кроу - Сердце Рима

На изумленные взгляды товарищей, он развел руками:

– По-вашему, я должен был там среди туристов тереться?

– Меня удивляет, что в таком виде тебя не арестовали, – заметил Алекс. Когда же Колин подошел ближе, в нос ударил запах пота, то Ника заметила:

– Вероятно, он как скунс, отпугивает запахом.

– Ха-ха, примитивный юмор, – надменно фыркнул Колин. Повернувшись к Прометею, повторил, – так что там с твоими кедами?

Тот пожевал губами, явно не желая рассказывать, но все же ответил:

– Я решил прогуляться вдоль мусульманского квартала. Я не говорил, что у меня очень чувствительный третий позвонок? Так вот, я почуял им самым, что за мной кто-то увязался. Так просто в глаза не бросается. Значит, не воришка и не поклонник. Я чуток погулял, а этот засранец не отставал. Тогда я вошел в мечеть. Ну знаете, там при входе нужно снять обувь. За мной никто не входил. Значит, он собрался ждать меня снаружи. Перед выходом я снял рубашку, подобрал чью-то кепку, ну а кеды пришлось оставить. Долго выбирать обувь времени не было. Как вы понимаете, хвост отпал.

Алекс слушал его в полуха, продолжая изучать площадь с помощью фотоаппарата.

– Паршивая тема, – заметил Колин. – Я понимал, что нас ищут, но надеялся, что все же не вычислят. А раз они нашли тебя…

– Значит, знают, что мы здесь, – подтвердил Прометей.

– Все на месте, – Алекс убрал фотоаппарат. – Пора.

Сэб стояла у стены, задумчиво касаясь ладонью камней, нагретых солнцем, людскими чаяниями и молитвами. Нике показалось, что своим появлением они прервали нечто большее, нежели просто попытку слиться с одухотворенной толпой. Но стоило Сэб повернуться к ним, и на ее лице вновь была кривая ухмылка, а карие глаза остались непроницаемыми ни для света, ни для чувств.

Они прошли за Прометеем. Отойдя от стены, вернулись к мусульманскому кварталу. На этот раз все следили за тем, чтобы никто из чужаков не плелся следом.

Нику поразила архитектура и плотность застройки в этом удивительном месте. Она неоднократно бывала в Турции и в Египте среди прочих отдыхающих. Но там все было иначе. Влияние Европы и Запада на культуру было слишком сильно, а все эти восточные мотивы в отделке были скорее уступкой для туристов, едущих за сказкой о Шахерезаде, Синдбаде и Али-Бабе. Здесь же не было ни грамма наигранности. Словно с помощью телепорта удалось очутиться в далеком прошлом этого города.

– Эй! Парень! – Прометей свистнул, подманивая кого-то рукой.

К удивлению его спутников, к ним направился паренек лет семнадцати, смуглый или очень загорелый – не разобрать. У него за спиной болтался ярко-красный рюкзак, делающий его похожим на торопящегося в школу ученика.

– Шамиль, – последовало представление от бывшего Созидателя. – Славный малый! Полчаса как познакомились с ним, совершенно случайно. Он поможет нам попасть в туннели.

– Зачем? – с натянутой улыбкой, обращенной к проводнику, спросил Алекс. – Это туристическое место. Попасть туда – вопрос пары минут.

– И будете толпиться среди остальных, – пожал плечами паренек, мимикой демонстрируя презрение к такой возможности. Он неплохо говорил на английском, хоть и с сильным акцентом. – И ничего! А я проведу тихо. В закрытые туннели. Там… эээ… дух истории, дыхание древности.

– Ага, ясно, – хмыкнул Колин. – И подработка на каникулах.

– А почему туннели закрыты? – насторожено спросила Сэб. – Я слышала, как набирают экскурсионные группы.

Прометей сделал вид, что закашлялся, но в его кашле легко угадывалось слово: «Зануда», которое не ускользнуло от Сэб.

– Не все, конечно, но вход с Долороса закрыт. Здесь недавно… было шумно. Пришлось закрыть.

– «Шумно»? – переспросила Ника. – Это с мордобоем или с перестрелкой?

Парень хмыкнул, хитро глянув на нее:

– Как обычно. Ничего нового. Так что, идете? С вас по пять баксов, итого двадцать пять. Деньги вперед.

– У одного меня булки сжимаются, когда проводники просят оплату вперед? – приглушенно спросил Колин.

Алекс перевел взгляд на Прометея и наклонил голову на бок, выжидая. Тот изобразил удивление и растерянность, потом ахнул и принялся хлопать себя по карманам:

– Точно, в самом деле, я и забыл… где-то они были…а, вот! – он достал несколько смятых купюр и мелочь. Отсчитал положенную сумму и переложил в ладонь Шамиля.

Мальчишка кивнул, перепроверил деньги, спрятал в карман и позвал за собой.

У входа в подземелье – неприметной двери без пошлых ярких вывесок и касс, стоял полицейский. Натянутая сигнальная желтая лента свидетельствовала о том, что проход запрещен. Шамиль попросил своих спутников остановиться у стены дома. Сам же, выглянув из-за угла, негромко свистнул. Полицейский никак не отреагировал на этот звук. Он продолжал подпирать стену, переговариваясь с кем-то по рации. Но не прошло и минуты, как он, будто нехотя, отошел от своего поста, потягиваясь и разминая затекшие конечности.

– Идем, – поторопил Шамиль.

– А у пацана всё на мази, – хохотнул Колин. – С полицией тут строго. Они и стрельнуть могут, если что.

– Вы чужаки, – усмехнулся парень, почти бегом направляясь ко входу. – А мы здесь живем. И выживаем.

Он открыл незапертую дверь, и они все, озираясь по сторонам, один за другим нырнули в прохладную мглу.

В нос ударил неприятный запах сырости. Затхлый воздух застревал в горле. Шаги гулко отдавались под сводчатым потолком. В руках Шамиля зажегся фонарик. Пронзительно-голубой луч дотянулся до стены.

– Держите, – Шамиль из рюкзака достал еще три фонарика. – Потеряете – за каждый по два доллара.

– Ушлый малец, – хохотнул Колин.

Ника направила фонарик вниз, туда, где в нескольких метрах от них плескалась зеленоватая вода. Они находились на лестнице-мосту, прикрепленной к стене и ведущей к проходу в ней.

– На вас не хватило, – обратился Шамиль к Прометею, закончив напрасные поиски в рюкзаке.

– Ничего, я возьму этот, не возражаешь? – темнокожий великан с дружелюбной улыбкой взял фонарик из рук растерянного парня. И тут же зажал его шею между рукой и мощной грудной клеткой, словно собирался раздавить проводнику голову.

– Ты спятил? – воскликнула ошарашенная Сэб.

Алекс, стараясь никого не толкнуть на узкой лестнице, подоспел слишком поздно. Шамиль рухнул на пол с безвольно открытым ртом и не до конца закрытыми веками.

– Вот кретин! – выдохнул Колин, взлохмачивая волосы.

Ника смотрела на спокойного Прометея, который даже не запыхался. Он закатил глаза кверху и устало протянул:

– Может, хватит корчить из себя девочек?

– Живой, – сообщил Алекс, который, присев возле Шамиля, проверил его пульс на шее.

– Дальше парню идти не обязательно, – Прометей насмешливо посмотрел на своих спутников. – Видели бы вы свои лица.