Стас Северский - Боец тишины

— Камень не живой, Ян…

— Я об этом и говорю, Вацлав… Никому живому у них живым не остаться… Так что слушайся меня… Вставай и иди…

Вацлав снова стал бледным, как труп. Он смотрит мне в лицо, мутнеющими от ужаса глазами. Он мне верит. Он мой. Сделает все, что мне надо, и так, как мне надо. Правда, он постарается прикончить меня поскорее — при первом случае. Но он — не успеет.

— А мы тебе верили, Ян… А ты нас…

— Живо встал!

— А ты нас… в расход пустил.

— Живо!

Он поднялся с трудом, встал у стены согнувшись… выпрямился, стискивая зубы, и вышел. Теперь — пора заняться уборкой.

— Агнешка, давай наверх! Агнешка, выходи! Тащи автомобильную эмаль, растворители и полиэтилен! Живо! Крюгер, выходи живей! Пятна крови выводить надо, химик, и запах пороха вытравлять!

Агнешка остановилась в дверях — бледная и… Она не закричала — только закрыла рот рукой. Крови здесь, конечно… Черт…

— Пан Мсцишевский…

Девушка подлетела к покойнику, приложила руку к его седой голове, словно проверяя — кровь заливает его лицо или краска.

— Оттирай кровь!

— Он мертв… О боже! Пан…

— Хватит стоять!

— А Войцех? Войцех!

Выставил ее, толкнув к двери.

— Все мертвы! Оттирай кровь!

Агнешка в ужасе посмотрела на окровавленную руку, перевела взгляд на Вацлава, оттеснившего ее и вставшего в дверях, крепко вцепившись в косяк.

— Готово, Ян… Только я… С ног валюсь…

— Жди здесь.

Агнешка всмотрелась в меня — недоверчиво и напряженно.

— Все мертвы?

— Времени нет! Надо следы скрыть! Оттирай!

— Скрыть все следы? Ты сказал, все мертвы? Мертвы все?!

Я еще не ответил, а она уже кинулась прочь. Вацлав сообразил, что ее так встревожило, и схватился за оружие. С разворота просто расстрелял его… пустил короткую веерную очередь от живота, дырявя его так, что… Вацлав свалился замертво, и я рванул за Агнешкой. Она нашла Войцеха, упала ему на грудь, вслушиваясь в его дыхание.

— Он жив! Еще жив!

— Отойди от него! Он умирает!

— Нет!

— Он умрет!

— Его надо отвезти к врачу!

— Какой врач?! Никакого врача, Агнешка! Он мертвец! Отойди от него!

— Не трогай его! Не прикасайся к нему! Я не позволю тебе его пристрелить!

— Не пристрелю я его! Он и так — умрет! Отойди!

— Он только ранен!

— Три пули словил!

— Войцех твой друг!

— Он бандит, Агнешка!

— Как и ты!

— Не оскорбляй меня! Не равняй меня с ним — с преступником, с наемником!

— Ты такой же убийца!

— Он — убивает за деньги! И убивает он — для главного, а главный у него — бандит! Он мне не друг, а — враг!

— Но он считал тебя своим другом!

— Он тупой!

— Тогда все, кто считает тебя другом, — дураки, Вольф!

— Только враги, считающие меня другом! Отойди от него! У нас времени на него нет! Оттирай кровь!

Ее горючие слезы полились на раны и смешались с кровью Войцеха — она рыдает так, что дух стынет. Черт…

— Крюгер! Не поторопишься — схватят нас! Полы и стены только в технических помещениях ототрем! А здесь не получится! Лей эмаль на пятна крови! А на стенах — распыляй! Автомобильная эмаль быстро сохнет! Открывай окна — выветривай летучие вещества!

Агнешка вцепилась в меня в отчаянии.

— Не оставляй его умирать! Я прошу тебя! Я знаю, что ты хочешь! Я сделаю все, что ты захочешь!

— Думай, что говоришь! Ты оскорбляешь и себя, и меня!

— Я не хотела… Нет… Я хотела только… Он человек, Вольф! Поступи с ним, как человек! Хоть один раз поступи, как человек!

— А я не, как человек, поступаю, рискуя жизнью ради тебя?! У меня нет ничего ценнее жизни! Ценнее жизни — только долг и только ты!

— Я прошу! Сохрани ему жизнь! Он не сделал ничего плохого… нам он ничего плохого не сделал… Он человек, Вольф… Человек…

— Нелюдь он!

— Мы все грешны, Вольф, — все мы…

— Нет грехов! Есть — порядок, и есть — преступления! Он — преступник!

— Не нам его судить, Вольф…

— Больше некому!

— Бог всем судья…

— Нет бога! Есть прокуроры, судьи и адвокаты! И здесь я — за троих!

— Я не знаю… Не знаю, что еще могу сделать… Не знаю, что еще мне сделать…

— Я тебе говорю, что делать, то и делай! Оставь его и оттирай кровь!

— Вольф…

Она не зашлась плачем — ее глаза высохли и потускнели. Она оцепенела, смотря в стену, в пустоту. Схватил ее за плечи.

— Смотри на меня! Я с тобой! Я не брошу тебя! Я всегда буду с тобой! Буду оберегать тебя! Только делай, как я говорю! Соберись, не теряй головы!

— Не надо… Не трогай… Оставь меня… Из-за меня… Хватит смертей! Хватит! Они ищут меня! И я сдамся им!

— Сдашься?! Сдашься им — сдашь и меня!

— Твоя жизнь не стоит стольких жизней… Ни твоя, ни моя…

— Стоят наши жизни их всех!

— У жизни нет цены…

— Есть цена! Жизнь стоит столько, сколько ты за нее просишь и сколько ты за нее получаешь!

— Моя жизнь равна его жизни… Мы оба с ним — люди…

Черт… Все на грани… все меня готовы выдать. Все пошло наперекос… все под откос поехало. Не справляюсь я. Нет, еще не все пропало!

— Раны закрой! Заткни и прижми! Ясно?! Он кровью истекает!

Спешно осмотрел отдраенные полы и стены.

— Агнешка, я Войцеха к врачу отвезу. А ты с Крюгером и священником останешься ждать здесь — в гараже, под землей.

— Ты притащил туда трупы…

— И трупы, и машины, и вы — все спрятано под землей. Так что и не думай выходить, пусть они и приедут с проверкой. Они ничего не найдут. Только не выходите и храните тишину — мертвую. Нельзя развязывать священника. Ясно?

— Вольф, я…

— Ясно?!

— Да… Да, я поняла…

— Я вас не закрою. Не вернусь вас вызволять через сутки — вы выйдете. Только осторожно. Только, когда станет тихо. Сначала — слушайте, после — смотрите. Выходите вечером — в темноте. Я вам оставлю ключи от машины — отогнал ее в пролесок. Она недалеко от места, где Войцех яму копал, — найдете. Пешком дойдете — никаких попуток. Ясно?

— Да… Только ты же…

— Возьмут меня — мне из тюрьмы долго не выйти. Без меня выбираться будете с Крюгером. Деньги я вам дам. Отправитесь в Берлин. Крюгера в городе оставишь, в месте, помеченном на схеме. Дальше одна поедешь. Дам тебе адрес в Берлине — надежный человек, мой человек. Тебе только до города добраться — дальше он все сделает, он тебя вытащит. Сообщишь ему, что Отто Вебер тебя послал и передал, что в деле — второй вариант отхода. Ясно? Он тебе документы выправит, как литовке или латвийке, и в Осло переправит.

— В Норвегию?

— Нет меня — нет и другого варианта. Из Осло тихонько в Тронхайм переберешься. Остановишься на время в городе — в квартире Улафа Гундарсона, в моей квартире. Только молчи про меня. И про квартиру молчи. Не знает никто ничего.

— О господи! Мне не верится… Я не могу поверить…