Макс Кроу - Ключ Эдема

— Чему же? Чуду исцеления? Или тому, как превратить воду в вино! Клянусь, такое не под силу и алхимикам!

— Значит, тебе еще рано это знать, — добродушно улыбнулся Натан бен-Исаак. — Раз не понимаешь, как пьянит вода, и как отступает голод от корки хлеба.

— Ах, брось, учитель, читать мне морали! Я прожила не в царских хоромах! Но о каких же чудесах может идти речь? Каким прикосновением исцелить мертвеца?

Натан бен-Исаак задумался и вдруг неожиданно спросил:

— Откуда ты знаешь, что еврейка?

— Как?! — вопрос застал Эмилию врасплох. Какую несуразицу на этот раз говорит старик?! Или же он тронулся умом под тяжестью лет? — Я родилась еврейкой.

— И сразу это поняла?

— Я слышала это столько раз, что запомнила, — она нахмурилась. — Тебе ли не знать, что это слово, точно ругательство, плюют нам в лицо.

— То есть тебе так сказали: ты — еврейка. Не привели доказательств, верно? И ты поверила. И вся твоя жизнь строится из этого понимания, ведь ты изгой для всех, тобою каждый помыкает. Такой ты мне попалась в Дамаске в первую встречу. Лежала в пыли у моих ног и ждала пощады, а не требовала ответов.

— О чем ты?!

— О том, что если бы тебе сказали, будто ты арабка, воспитывали, как они воспитывают своих женщин, одевали бы, как следует, то ни у кого бы не возникло мысли, будто ты еврейка. Все видели бы то, во что ты веришь. Ведь ты и есть то, во что веришь. Ни больше, ни меньше.

— Возможно… — Элиана все ожидала, к чему выведет ее лабиринт из сложных объяснений учителя.

— Так если вдруг с младых ногтей ребенку станут говорить, что в нем есть дух Божий, что его миссия — нести людям просвещение и учить их, как стать лучше, мудрее, разве не поверит он в это так же, как ты веришь в то, что являешься еврейкой? И разве усомнится он хоть раз, ступая на воду, что та не удержит его тела?

Элиана всплеснула руками, едва не перевернув лампу на пергаментные свитки:

— Уму непостижимо равнять подобные вещи! Вода вдруг стала твердой лишь силой одной веры?

Натан бен-Исаак смотрел на нее так, как если бы ползающее дитя вдруг встало на ноги и сделало первый шаг:

— Ты еще многого не знаешь.

Девушка раздраженно отмахнулась. За этот вечер она устала от загадок.

— Пусть я глупа, но нет доказательств твоим словам. Об этом пишут только в евангелие от Матвея!

— Правильнее сказать: теперь об этом можно прочесть только там.

Ей показалось, или старик случайно обронил эти слова? Да нет же, нарочно, и в сонно зажмуренных глазах горит тот самый хитрый огонек, с которым он обычно подбрасывал ученице уроки как подачки.

— Зачем же уничтожили другие записи? А если они были так опасны, то зачем оставили эту?

— Есть вещи, которые не удастся утаить, они идут из уст в уста. Не будь у этих разговоров источников, и его начали бы искать. А так — вопрос решен. Недостаточно для тех, кто как ты, задастся вопросами, но вполне для тех, кому хватит и этой опоры.

Элиана передернула плечами и отвернулась к свиткам. Впрочем, у нее пропало желание читать. Что толку изучать записи, если половина из них — ложь, а другая — лишь обрывки правды? Она потушила одну из ламп, поднялась и, проходя мимо учителя, сказала ему с долей надменности:

— Однажды я узнаю правду. Всю. Хоть по куску, но соберу ее, вопреки всем вашим усилиям.

— Дожить бы мне до того дня, как твоё собственное дитя скажет тебе нечто подобное, — тихо рассмеялся Натан бен-Исаак.

Элиана ощутила укол в сердце. Это было уже слишком. Такой жестокости она не ожидала от старика.

— Вы знаете, что я не способна зачать, — сквозь зубы процедила она.

— Нет, не знаю, — как ни в чем не бывало ответил тот. — Ты в это веришь, потому что кто-то однажды тебе так сказал. Не приведя доказательств, которые тебе вдруг стали нужны теперь.

Элиана стремительно вышла, не желая больше этого слушать.

Будучи направленным Старцем горы для управления настроением торговцев, как определяющей прослойки населения города, Хасим обладал хорошо отлаженной сетью информаторов. Эти люди отчитывались только перед ним и были неизвестны ордену. Прежде это была случайность, необдуманное действие, но сейчас от этой нечаянной скрытности появилась более чем ощутимая выгода. Именно таким образом Хасим смог узнать о том, что на султана Салах ад-Дина планируется покушение.

— Как этому верить? — спросила Элиана, когда услышала новость. — Неужто ассасины позволили своим псам проболтаться?

— Конечно, нет, — усмехнулся Хасим. — Но кто-то из мастеров обронил неосторожное слово, его подхватили посторонние уши, и вот мы знаем то, что и они. Женщины, которые посещают спальни мастеров, не отличаются немотой.

Обдумав его слова, девушка отправилась к своему наставнику. Натан бен-Исаак, позвав Иоанна, выслушал ее и стал советоваться с другом, не отпуская ученицу. Ей впервые позволили присутствовать при принятии столь важного решения. Она испытывала ни с чем несравнимое волнение. В конце концов, речь шла о жизни важнейшего человека, но и это еще не всё. Ведь речь шла об убийце Нур ад-Дина…

— Наш долг остановить их, — произнес Натан бен-Исаак, задумчиво приглаживая бороду. — Он еще нам нужен.

— Вы всех людей делите на нужных и нет? — с вызовом спросила Элиана. — И что же, неугодные должны пасть от ножа или яда? Так вы расценили жизнь султана Нур ад-Дина?

— Обуздай свою голову, женщина! — прикрикнул на нее старик. — Ты не в праве упрекать ни меня, ни Иоанна, ни орден. Даже если это было бы решением наших старейшин, я велел бы тебе найти путь к смирению. Но мне ничего о таком решении неизвестно, так что ты напраслину возводишь. Но если ты не готова верить нашему слову, если ты не верна нашему делу без остатка, и тебе все еще нужны доказательства, клянусь, я предоставлю тебе их! И в тот момент ты не посмеешь усомниться!

Элиана замолчала, но уверенности в ее душе не добавилось. Она имела большие сомнения в том, что орден не причастен к смерти султана.

— Тем не менее, нашей задачей есть не только защита главы Египта, что позволит сохранить мир на земле наших соседей и удержать франков в узде, но и противостояние бешеным убийцам из Масьяфа. Они выполняют заказ крестоносцев против того, кто молится Аллаху, — Иоанн покачал головой. — Слишком мало принципов.

— Это говорит христианин, помогающий иудеям? — уточнила Элиана.

— Это говорит Созидатель в присутствии Созидателей, — спокойно поправил он. — Что же до нашего дела, то я не вижу иного выхода, как встретить клинок клинком.

И старик, и монах обернулись к девушке, и та ощутила, как дрогнули колени.

— Да вы что? — шепотом спросила она. — Они не готовы…

— Нет, поэтому ты пойдешь с ними и сделаешь так, чтобы все прошло гладко, — Натан бен-Исаак пересек комнату, опираясь на посох. — Иначе, как ты вернешь свой долг Салах ад-Дину?