Александр Пономарёв - Проект Вервольф

— Что делать? Не повезло. Но ведь никто не знал, что так получится. — Он повернулся ко мне, держа нож в руке лезвием вниз. — Я выполнил свою часть сделки, теперь твоя очередь. Сванхильда!

— Да, мой господин!

— Начинай обряд, я готов вернуться в этот мир.

— Зато я не готов! — крикнул я. С размаху вонзив в ногу иглу, сжал пальцы на тюбике, впрыскивая розоватую жидкость, и взвыл от нестерпимой боли. Ощущение было такое, словно под кожу мне вогнали раскалённый добела штырь, а в бедро ткнули оголёнными концами подсоединённых к аккумулятору проводов.

Вакцина подействовала мгновенно. Мозг едва не взорвался от хлынувших в него импульсов. Я чувствовал каждую клетку организма, ощущал происходящие с ними метаморфозы. Кости с хрустом росли в длину, мышцы наливались нечеловеческой силой, одежда и кожа лопались с сухим треском, а из-под лохмотьев лезла покрытая шерстью шкура. Суставы крутило так, будто они хотели вывернуться наизнанку. Распухшее до чудовищных размеров сердце гнало по рекам сосудов отравленную кровь. Я задыхался, хрипел, хватал воздух ртом, рвал на груди кожу растущими когтями, в попытке помочь сдавленным лёгким глотнуть немного воздуха.

Челюсти затрещали, меняя форму, скосив глаза к переносице, я видел, как они вытягиваются в длину. Зубы заныли от воткнувшихся в пульпу миллиардов острых игл. Я заорал и с удивлением отметил, как крик превратился в протяжный вой.

Впрочем, удивление длилось недолго, звериная сущность взяла верх, и всё человеческие эмоции отошли на задний план. Осталось только чувство лютого голода. Мои ноздри затрепетали, учуяв сладкий запах человечины. Я резко повернулся. Взмах лапой снизу-вверх наискось. Треск. Хруст. И голова добычи висит на когтях, как капустный кочан на вилах.

Тёплая, нежная, вкусная кровь вскипает вокруг торчащего из кратера шеи белого позвонка. Короткий удар в грудь обезглавленного врага — и тело в эсэсовской форме кулем валится на снег.

Тёмное пятно мелькает слева. Звериные инстинкты быстрее мысли. Я не успел осознать, что заметили мои светло-жёлтые с зелёными искрами глаза, а тело уже взведённой пружиной распрямилось в прыжке.

Короткий миг полёта, я приземляюсь на все четыре лапы, ещё прыжок, и тёмное пятно превращается в женское тело — не знал, что у оборотней такое слабое зрение — мышцы снова сжимаются, превращая меня в смертоносную машину.

— Ахррр!

Клыки впиваются в горло. Визг переходит в хрипящее бульканье, сладкий, упоительный вкус крови на губах…

Я вынырнул из затянутого багровой пеленой омута, увидел на окровавленном снегу растерзанный труп Сванхильды с грудой выпавших из распоротого живота кишок и отшатнулся.

Кто её так? Где Дитер?

Я нашёл его обезглавленное тело метрах в пятидесяти отсюда. Повсюду отпечатки следов. Очень похожи на волчьи, но гораздо крупнее.

Что здесь произошло? Я почувствовал прилив дурноты, горло сдавило железной рукой удушья, воздуха стало не хватать. Я хотел расстегнуть пуговицу тугого ворота, но вместо формы пальцы нащупали густой мех.

Я поднял руку, увидел покрытую жёсткой шерстью когтистую лапу. Глянул вниз — одежды нет, всё тело покрыто длинными серо-коричневыми волосами.

Я — зверь! Это сделал я! Это я их убил!

— Яааауууууу!

Вой длился долго, с переливами. Когда я опустил голову, он всё ещё плыл между соснами, пока не запутался на далёкой поляне в голых ветках какого-то кустарника.

Краткий проблеск человеческого сознания едва не растаял под натиском звериной сущности. Я ухватился за ускользающий луч, как утопающий за соломинку, и невероятным усилием воли подавил в себе показавшего оскал волка.

Несмотря на титанические усилия, зверь всё-таки постепенно брал верх. Мысли путались, глаза то и дело закрывала красная пелена, и я рычал от дикой злобы и жуткого голода. Я хотел есть и мог хоть сейчас досыта набить брюхо, но запретил себе даже смотреть в ту сторону. Я знал: стоит мне уступить, впиться зубами в остывающую плоть, и назад пути не будет.

Из раскрытой пасти вырывались облака морозного пара. Вязкая слюна, стекая по клыкам, капала на снег рядом с когтистыми лапами. Несколько капель попали на густую шерсть и на холоде быстро застыли желтоватыми кляксами.

«Окна» всё ещё были там, где их «открыли» Сванхильда и Дитер. Я смотрел на эти «пробоины», улавливал покрытыми шерстью остроконечными ушами долетавшие оттуда звуки, шевелил мокрым носом, чуя запах пороховой гари, но никак не мог вспомнить, зачем они и для чего.

Случайно в одном «окне» я увидел вервольфа, с радостным воем признал в нём своего, мощным прыжком перескочил на ту сторону и сразу оказался в гуще боя. Вокруг кипела яростная схватка, со всех сторон слышались крики, лязгало оружие бившихся в рукопашную бойцов, часто трещали автоматные очереди, одиноко хлопали карабины.

Небо во всех направления перечеркивали светящиеся траектории трассеров. Роем рассерженных пчёл жужжали пули. Одни с тихими шлепками вонзались в землю, другие смачно чмокали, ударяясь в тела, третьи со свистом рикошетили от горящей техники.

Запах крови будоражил, свербя в носу и сводя с ума. Я бросился в сечу не в силах совладать с щекочущим внутренности желанием убийства.

Я бился, как берсерк, не чувствуя боли от жалящих укусов пуль и рвущих тело горячих осколков. Удар левой, правой, прыжок, поворот, снова удар. Чья-то голова оказалась на пути. Хрясть! Зубы летят вместе с розовыми брызгами слюны. Классический апперкот, снова хруст — на этот раз позвоночника — и чьё-то тело бессильно падает передо мной.

Я топчу его, потому что некуда идти: кругом свалка из дерущихся. Внизу противно чавкает и хлюпает, тёплая жижа продавливается переспелым абрикосом сквозь пальцы ног. Плохо, очень плохо! На мокрую шерсть набьётся снег, всё это замёрзнет, как потом убирать?

А в голове молотом по вискам бьёт одна и та же мысль, только звучит на разные голоса:

— Убей! Убей! Убей!

И я дерусь, слыша этот призыв и чувствуя, как вскипает в жилах кровь.

— Убей! Убей! Убей!

Зубы клацают, отхватывая куски розовой плоти с любого, кто подвернётся под руку! А это что за странный привкус во рту, словно я разжевал тухлятину? Тьфу ты падаль! Да от него и несёт как от мертвяка!

Мертвяк! Конечно, мертвяк! Я вспомнил! Всё вспомнил!

Монахи, вершина холма, молнии, козлоногая фигура в воронке из туч, грохот, с которым разверзлась земля и хлынули полчища жутких тварей из преисподней. Дитер с выжженным на лбу руническим знаком. Сванхильда.

Картинки недавнего прошлого с бешеной скоростью пронеслись перед глазами, пока я отплёвывался от случайно растерзанной твари с щупальцами.

Я оглянулся. Позади на вершине кургана всё так же стояли фигуры в серых балахонах.