Максим Субботин - Исчадия Ада. Предвестники апокалипсиса (СИ)

Старик, который представлялся астробиологом, словно растворился среди многообразия расставленного в зале оборудования, полностью ушел в себя и не реагировал на оклики. Его присутствия не ощущалось, а его непосредственность удивляла. Но Наблюдатель никак не реагировал на столь повышенный интерес со стороны человека. Возможно, просто не считал его потенциально опасным.

Джи'м Скиф после ухода Константина Сконева с командой окончательно погрузился в себя. Он сидел прямо на полу, что‑то бубнил себе под нос, иногда затравленно осматривался. Вся его экспрессия куда‑то улетучилась. Светлане все больше казалось, что все произошедшие с парнем события очень неблагоприятно сказались на его психическом состоянии. Девушка бы не удивилась, если б Скиф вдруг вскочил с места и, безумно смеясь, начал голым бегать по залу. Жалкое зрелище. Тем более обидно здесь и сейчас, когда им всем надо держаться вместе.

Внезапно Светлана почувствовала укол, словно ее ударило электрическим током. Она вскрикнула, отшатнулась от агрегата Дааг. В голове что‑то заворочалось, перед глазами помутилось. Девушка упала на колени, закашлялась. Приступ длился недолго, вскоре она уже смогла нормально дышать, хотя голова еще некоторое время кружилась.

— Что, что случилось?! — подбежала к ней Фэррол.

— Оно меня ударило… — прошептала Кривошей, касаясь ладонью затылка.

Эль'я обернулась. С ее губ уже рвались слова недовольства, но брошенный на Наблюдателя взгляд заставил замолчать. Дааг медленно отступал от зависшего в воздухе экрана. Отростки на шее инопланетника дергались, словно при сильных порывах ветра, глаза чуть не вылезали из орбит, кожа на лице собиралась складками и снова разглаживалась.

— Не нравится мне это, — опасливо оглядываясь, произнесла Фэррол.

Между тем Наблюдатель все же остановился, ошарашенно поводил головой из стороны в сторону, что‑то тихо пробурчал.

— Вы нам объясните, что случилось? — спросила медик.

Дааг некоторое время смотрел на нее немигающим взглядом.

— Они близко, — наконец произнес шепотом. — В ней, — он указал на Светлану, — есть их часть, и эта часть отреагировала на скорое возвращение. Ашара–Дан стоят на пороге этого мира.

Ирвинд Николаевич сидел в удобном кресле, но не воспринимал его удобства. Мужчина дрожал мелкой дрожью. Он до сих пор нервно поворачивался на любой шум. На бледном лице застыло выражение ужаса, в глазах – безумие и растерянность. Сколько прошло времени с той ночи, когда в его частные апартаменты пришли двое в черном? Когда в его спальне было совершено хладнокровное убийство? Неделю назад, месяц?.. Он окончательно потерял счет времени. Когда‑то Кривошей мог с гордостью назвать себя хладнокровным и расчетливым человеком. Именно хладнокровие не раз помогало ему принимать правильные решения, из‑за которых его дело разрослось столь сильно. Но в чем‑то он все же ошибся. Когда?

Впрочем, сейчас он не думал об этом. Сейчас Ирвинд Николаевич вообще ни о чем не думал. Разум до сих пор не обрел прежнего четкого хода мыслей. Перед глазами то и дело возникала ощеренная морда существа, отдаленно напоминающего человеческую женщину. Она его не тронула, не успела тронуть. Его вытащили в последнюю минуту. Он слышал, как она неистово бьется о стены, как кричит. В ее крике смешались злость и разочарование. Она рычала и плакала одновременно. Должно быть от таких ударов ее тело превратилось в один большой синяк. Но вряд ли она чувствовала боль. Не человек и даже не животное – демоническое создание.

Кресло, в котором он сидел, стояло посреди небольшой круглой комнаты. На полу ворсистый ковер светло–коричневого цвета. Стены из грубого камня. Деревянная дверь, окованная металлическими полосками. Несколько коптящих факелов давали приглушенный свет. Средневековье, да и только.

— Вам знакомо такое понятие, как «Армагеддон»? — Кривошей услышал мягкий женский голос, с неохотой поднял глаза.

Она стояла у двери.

— Неважно выглядите, — улыбнулась женщина с длинными каштановыми волосами. Сегодня на ней было короткое черное платье с большим вырезом на спине. Слишком короткое и слишком откровенный вырез, на взгляд Кривошей, чтобы платье можно было надеть в люди. — Как вы себя чувствуете?

Ирвинд Николаевич кивнул, облизал губы. Его раздражало это платье, раздражала эта женщина. Что ей надо? Зачем она снова пришла его мучить?

— Ну же, вы совсем раскисли, — женщина опустилась перед ним на колени, заглянула в глаза. — Мы же партнеры. Забыли? Я вроде бы так и не представилась… Меня зовут Инна.

Кривошей снова кивнул.

— Вам лучше поговорить со мной, — улыбнулась женщина, потом поднялась, скинула туфли.

Она двигалась так мягко, так грациозно, что в другое время и при других обстоятельствах Ирвинд Николаевич обязательно попытался познакомиться с ней поближе. Но не сейчас. Не после того, что с ним сделали.

— Чего вы хотите? — промямлил Кривошей.

— Вам знакомо такое понятие, как «Армагеддон»? — терпеливо повторила вопрос женщина.

— Нет.

— Неужели? Апокалипсис, конец света…

— Это что‑то религиозное? Я атеист.

— Напрасно. Понимаете, какое совпадение, в мифологии абсолютно всех разумных рас в том или ином виде встречается упоминание о конце всего сущего, — женщина ходила кругами вокруг кресла, в котором сидел Ирвинд Николаевич.

Кривошей ждал.

— У ШрейЗиРэн их глупая книга «ТаШаРу–Сандара» с пророчествами о приходе огня. У аллари древние манускрипты, хранящиеся на планете Тасали на дне самой глубокой впадины. Они ожидают прихода некого Ануру Де Нали Дан – великого и бессмертного зажигателя звезд. Даже у свиршей есть нечто подобное – абстрактная сила, которая должна собрать все отдельные искры разума в одно гигантское сознание, которое уничтожит самое себя сразу после окончательного формирования. Я уж не говорю о человечестве, в нашей истории было предостаточно версий этого знаменательного события.

— Зачем вы мне это все рассказываете? — поморщился Кривошей. У него жутко разболелась голова.

— А затем, что Армагеддон действительно близится. Все эти легенды, верования и остальные предрассудки имеют общее рациональное зерно. Но они не знают главного – способа отойти в сторону, встать по правое плечо тех, кто станет судить и казнить.

— А вы знаете? — позволил себе усмехнуться Ирвинд Николаевич. Однако одного взгляда в глаза женщины хватило, чтобы понять – она действительно знает… От этого осознания по спине пробежал холод, сердце остановилось. Если она не сумасшедшая, то все, что происходило вокруг него в последние дни, обретает смысл. Ужасающий смысл.