Элона Демидова - Метро 2033. Отступник

Шаман кинул автомат Олегу, а потом, взяв из телеги устрашающего вида топор, пошел навстречу остановившейся толпе.

– Маа! – закричал Заквасский, подняв руку. – Тсоншо махоб зоб дадраг!

Тролли остановились. Здоровяк, ростом на голову выше шамана, грозно помахивая обрубком трубы, вышел вперед и пророкотал:

– Маа ароп дас рага бо тсотах, Маа надтмхаф руд маруд.

– Угу, так значит, – пробормотал Ян, понимающе кивнул и продолжил разговор:

– Маа утза рихоз аб раг. Тса ниширох!

Широкоплечий ничего не ответил, но вдруг молча бросился в атаку. Заквасский, не растерявшись, метнул топор под ноги дикарю. Лезвие попало тому в ступню, послышался хруст костей. С диким рыком чернокожий рухнул метрах в шести от телеги. Шаман, не спеша, подошел к поверженному врагу и вырвал из его рук трубу.

– Маа утза рихоз аб раг, – повторил Заквасский и предостерегающе прикрикнул на остальных троллей. – Тса ниширох! Иномадо иоч тса ниназон онирёид амшачмраг.

Из толпы вышел еще один мутант, глаза его горели злобой, а перекошенное лицо, вымазанное белой краской, было похоже на уродливую губастую маску.

– Ниширох! – прорычал он. – Надтмхаф руд!

Заквасский, отшвырнув трубу и подобрав топор, вернулся к своим.

– О чем вы там болтали? Почему нас не пропускают? – спросил вождь, явно недовольный.

– Старая Маа дуба врезала, – спокойно ответил Ян. – А новая с нами ни о чем таком не уславливалась. Теперь нужно идти заключать новый договор.

– Вот черт! На дворе мочало, начинай сначала! – сказал Кислов, глядя на шамана. – Давай так, ты пойдешь в логово этих идиотов, а мы останемся здесь, охранять повозку.

– Потренируйся пока, Олег, разогрей мышцы, – сказал шаман, – Маа может настоять на единоборстве.

С этими словами Заквасский извлек откуда-то из мешков, которыми была заполнена телега, завернутый в тряпицы длинный сверток и с проворством фокусника выхватил клинок, с которым Олег явился в Таганрог.

– Узнаешь старого приятеля? – с усмешкой произнес Ян, вручая его юноше. – Знаю-знаю, рад… Сейчас времени нет, но позже сможешь поблагодарить. И я уверен, что ты куда лучший боец, чем любой из тут присутствующих.

Олег, который всю короткую схватку простоял наблюдателем и чувствовал себя очень неловко, ощутил, как кровь прилила к щекам от этой неожиданной похвалы и прилюдного признания. Некоторое время юноша провожал глазами Заквасского и мутантов, которые уже похватали раненых, и, видимо, решив сократить путь, двинулись напрямую, через чащобу между заросшими зеленью многоэтажками. Как только все тролли скрылись из виду, Олег приступил к разминочному комплексу.

– Ну, вот и славно, ты не терял времени. А я тоже договорился, – подошедший Заквасский хлопнул Олега по плечу. – Будет бой с куном, то есть с ихним доминантом, если ты его убиваешь, мы отдаем два мешка картошки и после имеем право шнырять туда-сюда пять циклов, то бишь пять раз по девять месяцев. Если он убивает тебя, значит, мы отдаем два мешка картошки и выставляем нового бойца, пока кто-нибудь, наконец, не грохнет проклятого, или он не расправится со всеми нами. Надеюсь, ты еще не растерял воинский дух жителя Лакедемона и не боишься смерти?

– Именно нуклеары не боятся смерти, – вождь сердито зыркнул зелеными глазами на Заквасского. – И скажи, где ты видишь здесь жителей Лакедемоновки?

– Прости, показалось… – чуть глумливо улыбнулся шаман.

– А почему эти мутанты такие черные? – не удержался Олег от еще одного вопроса, сжимая рукоять клинка.

– Мутанты? Да они вовсе и не мутанты. Такие же люди, как мы, только из Африки. Там все такие.

– Из Африки? – Олег смутно припоминал, что это какое-то очень-очень далекое место.

– Да именно. А здесь оказались очень просто: иностранные студенты из ростовских вузов устроили в честь окончания сессии опенэйр для своих, аккурат накануне большого бума, а поскольку добираться до родных деревень им было далековато, то вот и осели у нас под боком, – ответил Заквасский.

Олегу хотелось продолжить расспросы и понять, с кем же придется вступить в поединок, потому что из слов шамана он не понял даже половины, но из зарослей появились тролли. Теперь в толпе виднелись и женщины, хотя юноша не обратил на них внимания: глаза его были прикованы к курчавому верзиле с бочкообразной грудной клеткой, почти на две головы выше самого Олега.

– Значит так, – заторопился шаман, – твой противник практически не чувствителен к боли, учти это, но кровь из него течет, и силы он, конечно же, теряет. Из оружия у него будет утыканная гвоздями палица, так что измотай здорового парня. Будь подвижным! И ничего не бойся, у меня было видение, что ты победишь!

Чернокожий испустил свирепый рык и, замахнувшись палицей, рванулся в атаку. Олег отскочил в сторону, успев зацепить клинком бедро противника. В глазах доминанта мелькнуло нечто схожее с удивлением. Он взглянул на ногу, по которой стекала струйка темной крови, а потом издал каркающий хрип, в котором Олегу послышалось: «Уважаю! Ты не так прост, как кажешься, малыш…».

Но, может быть, ничего подобного тот и не думал, хотя теперь тролль наступал осторожнее и прицеливался тщательнее, стремясь ударить дубиной половчее. Олег даже не пытался блокировать удары, а просто уворачивался и отпрыгивал от грозно свистящей палицы.

– Когда ты успел видение получить? – спросил Кислов шамана, с тревогой наблюдая, как кун гоняет Олега под радостный рев и улюлюканье зрителей.

– Какое видение? – удивился Заквасский, хлопнув в ладоши, когда юноша в очередной раз уклонился от сокрушительного удара.

– Как какое!? Ты же сам сказал, что у тебя видение было – наш нуклеар должен победить.

– А! Это я так, решил подбодрить парня, – отмахнулся Ян. – Если, не дай бог, он погибнет, то ему уже будет все равно, но если победит, то удостоверится, что у меня пророческий дар…

– Ну ты и сволочь!

– Сам в ужасе, – согласился Заквасский. – И все-таки я имею иррациональную уверенность, что все кончится хорошо.

Между тем Олег стал понимать, что, несмотря на очень хороший план измотать доминанта, уставать тот и не думал, а вот движения самого юноши начали терять легкость и первоначальную быстроту. Прыжки уже не столь резкие, грозили подставить тело под удар дубины, которая взвивалась все с той же жуткой методичностью и силой.

Рисунок их боя уже приобрел некую стабильность: доминант взмахивал дубиной, а потом, со свистом рассекая воздух, опускал ее на голову противника, который в самый последний момент отскакивал в сторону; кун выдергивал свое грозное оружие из местами покрошившегося асфальта и, давая Олегу короткие, в несколько секунд передышки, снова делал стойку с поднятыми над головой руками, выцеливая голову парня. Надо было что-то немедленно предпринять, и воспользовавшись, что после очередного промаха тролль замешкался, юноша сделал выпад, воткнув шашку в живот противника и тут же отскочив, прокричал: