Дуглас Хилл - День Звездного Ветра

Он также понимал, что он намеревается проделать, довольно трудная задача даже в погожий день для отдохнувшего и совершенно здорового человека.

Рот Кейлла дрогнул в полуулыбке. Как выражался его командир-тренер — легионер сдается только после смерти.

Еще одна секунда ушла на попытку вызова Глр. Но ответа снова не было. Что-то сжалось в груди на мгновение — если бы она добралась до корабля, то отозвалась бы. И если она еще не на борту… значит, уже никогда не доберется.

Звездный Ветер уже набрал мощь катастрофического урагана. И даже Глр не под силу было летать в этом воющем забитом пылью аде.

Он поднялся. На башне еще оставался космический корабль, и надо было, во чтобы то ни стало, добраться до него. Надо было выжить, чтобы пробиться к Диктатору и отомстить. Не только за Легионы, но и за Глр. Маленькое крылатое существо, преодолевшее миллионы световых лет, чтобы погибнуть за дело людей.

Подняв руку, он крепко ухватился за край рамы, затем подтянулся, выбрался наружу и оказался в объятиях урагана.

Кейлл висел, вцепившись в край окна, а Звездный Ветер хватая его своими лапами, бросал из стороны в сторону, превращая не столько во флюгер, сколько в маятник. Вкладывая все, до последней капли, силы и волю в стальную хватку, Кейлл настраивался на рывок. Отпустить одну руку и качнуться к платформе внешнего подъемника — дело почти немыслимое. Ну, а также — единственно возможное.

Сосредоточившись, Кейлл оторвал правую руку. И в это мгновение Звездный Ветер, казалось, превзошел себя. Его плотный, как стена, порыв ударил в раскачивающееся тело легионера, подбросил его, пронес за угол ниши и швырнул на платформу подъемника.

— Премного благодарен за вторую услугу, — не удержался и сказал Кейлл ветру, вспомнив, как тот очень своевременно пошатнул Первого. — Будем дружить, ходить в гости?

И действительно, казалось, ветер теперь за него. Он больше не грозил смести легионера с подъемника. Напротив, его мощные порывы прижимали Кейлла к дну вертикального канала, почти лишая возможности двигаться.

Кейлл глянул вверх. Лезть далеко, и маловато шансов, что он доберется до верхушки башни. Сооружение уже не просто вибрировало, а колебалось, словно громадная струна. Вся башня определенно накренилась. Подходило к концу время существования всего, что выступало на поверхность Райлина.

Повернувшись левым боком ко дну желоба, Кейлл переместился в сидячее положение. Его роста как раз хватало, чтобы упереться спиной в одну стену ниши, а подошвами ботинок в другую.

Многие тренировки легионеров проходили в Железных горах Мороса — жесткой, не прощающей промахов местности. Поэтому навыки скалолазания, как и многое другое, въелись в натуру Кейлла. В них входил и способ подъема по широкой расщелине в скале, так называемом «дымоходе». Спиной прижимаешься к одной стороне, ногами упираешься в другую и, не забывая передвигать скользящим шагом ступни, поднимаешься. Главное — верно использовать трение и силу ног, чтобы тело направлялось куда надо, а не падало со свистом вниз.

У Кейлла было достаточно таких подъемов. Но не по стене гладкого металла и не при разгуле самой сумасшедшей бури в Галактике.

Тем не менее, он начал карабкаться.

Все внимание уходило на правильную концентрацию сил. Ноги превратились в бруски прочной стали, за счет их упора в стену тело удерживалось в нише. Отталкиваясь руками снизу, Кейлл скользил спиной вверх на пару сантиметров. Переставлял одну ногу, потом вторую. И процесс повторялся. С каждым разом он становился лишь чуть-чуть ближе к вершине. Но рисковать не стоило — не удержится рука или нога, его тело отправится туда, откуда начало подъем.

Кейлл исходил потом, а ветер вихрился в нише, пытаясь подбросить его, бросаясь на тело с такой силой, как будто пробовал на излом. Легкие хотели воздуха, а ураган выхватывал его прямо изо рта. В ногах угнездилась боль — сказывалось постоянное напряжение мышц.

Но эти ощущения Кейлл запер надежной стеной своей сосредоточенности.

Медленно, но без остановок и передышек, он карабкался вверх.

Чувство времени пропало — сколько он уже взбирается, несколько минут или дней? На другие опасности было уже наплевать. Завались башня в это мгновение, Кейлл работал бы руками и ногами по-прежнему, пока не расплющился бы о землю. Даже ярость ветра не держалась в его сознании и стала просто отдаленным ревом. Кейлл не смотрел ни вниз, ни вверх, глаза, кроме стенки прямо перед собой, ничего не хотели видеть.

Спиной на пару сантиметров. Теперь одной ногой вверх, потом второй. Повторить все сначала. Еще раз. Еще раз…

Казалось, прошел целый век. Тысячелетие. Вечность. Какой-то рассудительный участок мозга Кейлла отмечал — силе и упорству даже легионера существует предел, и что он достигнут. Но Кейлл продолжал карабкаться.

И вот верхняя часть спины, отозвавшись болью, скользнула по острому краю металла. Левая рука машинально метнулась вверх и пальцы нашли, за что ухватиться. Желоб оборвался, стенки исчезли.

Кейлл был наверху.

Рывком воли он собрал последние капли сил, втянул тело на плоскую горизонтальную поверхность и покатился. На какое-то мгновение ветер намертво припечатал его к месту, где он лежал. Затем, как бы с презрением швырнул дальше, в сторону от пропасти. Кейлл заскользил и вдруг упал.

Но он всего лишь свалился на саму крышу с балюстрады шириной в стену. Правда, и тут пришлось три метра пролететь. Достаточно, чтобы стать инвалидом.

И даже в такой момент рефлексы легионера заставили его сложиться и перевернуться в падении. Он приземлился на четвереньки, смягчив удар, затем, в изнеможении, растянулся во весь рост.

Какое это было блаженство — лежать здесь, давая отдых натруженным мышцам, избавляясь от превратившегося в боль перенапряжения, и глубоко дышать под относительным прикрытием стены, возвышающейся над крышей. Хотелось лежать целую вечность. Так Кейллу сейчас представлялся рай.

Но он заставил себя приподнять голову и осмотреться. От того, что он увидел на другом конце крыши, стало очень холодно внутри — ему даже показалось, что он проглотил сталактит. Не хотелось верить собственным глазам, даже когда он поднялся на корточки.

Его не поразили округлые сплюснутые очертания космического корабля. Тот все еще был на месте и удерживался креплениями на амортизаторах, хотя вздрагивал и раскачивался под порывами ветра, как бы намереваясь взмыть в небо по собственному почину.

И, конечно, не вид двух бойцовых клонов, точно так же сидящих на корточках, сковал ледяным ужасом Кейлла. Не они, а предмет, лежащий рядом с открытом люком космического корабля.