Андрей Кедрин - Гардарика любовь моя

Раньше все было просто и ясно — садик-школа-институт, военные сборы, операции, работа и отдых. Он готов был уже стать примерным гражданином, заведя троих детей, как все его планы рухнули. Приходилось превращаться в члена военной хунты, устанавливать в стабильно живущем городе свою власть. Впрочем, слова «хунта» Алексей не любил — от него тянуло горячим воздухом Южной Америки, дешевыми сигарами, черным ромом, криками разных команданте кубинского разлива и беспорядками. Беспорядков он, как гражданин, допустить не мог, даже ради сохранения стабильности в будущем.

— Але, старлей, как слышишь меня? — Ладонь жены осторожно коснулась его лица. Соснов вздрогнул, выпустил ложку из руки. С легким всплеском она шлепнулась в тарелку, разбрызгивая по скатерти бурые пятна супа.

— Словно давнишняя кровь… — Алексей потрогал пятно пальцем и только после этого посмотрел на жену. Тайра с тревогой следила за ним.

— Когда собираемся? — Хорошо все-таки иметь понимающую спутницу, подумалось Соснову.

— Завтра. Броня, полное вооружение, продукты можно не брать.

— Значит, мы не уезжаем? Я думала, ты расстроился из-за работы, что-то не заладилось, и придется паковать чемоданы.

— Об этом не беспокойся. Послезавтра или мы будем в них упакованы или… — А что, собственно, было альтернативой? Что он будет делать после переворота? Готовить репортажи для Храма, тексты для виртуального президента или, быть может, отправится чистить дальневосточную тайгу от интервентов? На эти вопросы Алексей ответить не мог.

Не пришел ответ и спустя сутки, когда он вместе с женой и еще двумя бойцами замер под дверью роскошного — втрое больше, чем его собственный, особняка. Сосновы одели свою броню и держали привычные «Рейдеры». Храмовники же, упакованные в новейшие латы, было вооружены «Стрелами Перуна». С писком таймера в наушнике мигнули и погасли уличные фонари. В последних лучах света Тайра увидела табличку на двери «Владимир Жестких» и радостно рванулась вперед.

На бегу девушка заметила шевеление в окне и, не целясь, полоснула короткой очередью. Под крик внутри храмовники выбили дверь. Тут же один из них отпрянул назад и, с глухим ревом начал кататься по траве газона. Керамическая броня раскалилась добела от лазерного луча. Второй боец, не целясь, метнул внутрь молнию. Хлопок разряда оказался на удивление громким — словно в доме сработал взрывпакет. Всех обдало осколками стекол, из окон первого этажа выплеснулись языки пламени.

Тайра обежала строение, выглядывая его защитников. Пожар набрал силу — через минуту дым начал выбиваться из окон второго этажа. Только тогда из проема вывалилась фигура в обугленной одежде. С глухим стуком она упала на каменную дорожку. Человека было сложно узнать — волосы на голове исчезли, лицо покраснело. Лишь глухой вскрик говорил о том, что он еще жив. Увидев противника, он попытался поднять закопченный пистолет, но рука бессильно опала. Тайра, не рассчитывая на слабость раненого, стегнула его длинной очередью, размазывая тело по камням.

Послышался второй хлопок — храмовник для верности выстрелил в окно второго этажа. Сразу же после этого с треском рухнули стропила и крыша дома осела внутрь, выбросив на улицу снопы искр. Третий выстрел — и вот со скрипом заваливаются казавшиеся такими крепкими стены. Только после этого храмовник обогнул дом и посмотрел на останки его защитника.

— Сын Владимира, сообразительный парень… или повезло просто — оказался в укрытии, вот сразу и не испекся… — Алексей не дослушал голос в наушнике.

— Почему до сих пор нет пожарных частей?

— А кто их вызовет? В поселке — свое подразделение, оно приедет, как только все закончится. — Храмовник махнул рукой вдоль улицы. Только тогда Сосновы увидели цепочку огней — словно гигантские сигнальные костры пылали там, обозначая посадочную полосу для неведомого летательного аппарата.

— Что будем делать с телом погибшего? — Вместо ответа храмовник оттеснил супругов на несколько десятков шагов. Сам же развернулся и выстрелил. Искусственная молния превратилась в яркую полусферу, прокатившуюся по земле в том месте, где лежал убитый. Когда же погас яркий свет, на каменной плите осталось лишь аккуратное углубление диаметром в полтора метра.

— Помогите раненому… — Пострадавший боец, впрочем, уже поднялся на ноги и без посторонней помощи, подбадривая себя ругательствами, содрал раскаленные пластины брони. Алексей достал шприц-тюбик с болеутоляющим и вонзил иглу в плечо раненого. Тот благодарно кивнул и, подхватив оружие, отправился к подъехавшему бронетранспортеру.

— Благодарю вас, верные граждане, воины Солнца. Наша миссия завершена — все, кто вызвал на себя возмездие греховными поступками, пали от стрел Перуна. Теперь отдыхайте… Да озарит Солнце ваш путь… — Внезапно Алексей ощутил мощный толчок в спину. Он упал на газон, начал разворачиваться в сторону Тайры, чтобы спросить о таком, странном поступке, когда увидел ожившую пушку БМП 56/1. Шедший впереди храмовник превратился в розовую пыль, потом снаряд ударил в его напарника. Взрыв отбросил бойца на несколько шагов, Алексей увидел, как рядом с его лицом воткнулся в землю блестящий осколок — фрагмент нагрудной брони храмовника. Он все еще не понимал, что происходит, просто смотрел на разворачивающуюся в их сторону башню. Бронетранспортер готовился к выстрелу — Соснов привычно думал, как сидевший в машине наводчик. Вот он смотрит сквозь зеленую метель ночного прицела, выискивая двух оставшихся противников. Инфракрасный сканер ему не поможет — слишком жарко из-за горящего дома. Но стоит им пошевелиться…

Возникшая в основании башни белая сфера медленно разрослась, разъединяя боевую машину. Соснов проследил, как нехотя отделяется от корпуса тяжелый котел с торчащим дулом автоматической пушки, и только когда раскаленный метал готов был обрушиться вниз, сообразил, что пора бежать. Через несколько секунд в спину жарко дыхнуло — сдетонировал боезапас БМП. Соснов бежал, следуя за легкой, несмотря на броню и оружие, фигурой жены.

Они остановились лишь на окраине поселка, когда сердце уже стучало в висках. Тайра вздернула вверх забрало шлема, и Алексей споткнулся, поймав прожигающий взгляд жены.

— Что, едрить вашу в десятом колене, тут творится? — Девушка сорвалась на крик, хотя после забега это получалось плохо. Но догадаться о чувствах было несложно. Алексей, наверное, впервые в жизни почувствовал, что абсолютно ничего не понимает и не знает, что ответить спутнице. Это не был ступор, накрывший его во время боя вот уже во второй раз — там, по крайней мере, он мог воспринимать окружающий мир. А вот найти объяснение происходящему у него не получалось… да что там, объяснение — Алексей до сих пор не верил, что пушка гражданского БМП может повернуться в его сторону.