Алексей Штейн - Ландскнехт. Часть вторая

— По рукам — протянул ему руку наш капитан, и уже пожимая, добавил — Атакуем вместе… сегодня, и далее, до конца штурма… не так ли?

Лейтенант было дернулся чуть, но Кане крепко держал его за руку и улыбался, в итоге и Фаренг махнул рукой и засмеялся:

— Демон с Вами, капитан! Пусть так… Зря я не послушал Костыля, когда он говорил про Вас… вот и поделом мне! Покажите, где картечница? Заодно позицию посмотрим.

— А вот, пусть он — Кане ткнул в меня пальцем — и показывает. Раз сам починил, на мою голову. Чуть, видишь, с начальством не поссорил, щельмец… Выискался на мою голову. Иди, показывай лейтенанту, чего натворил! И ты — с ним, ты здоровый, если чего тягать там — поможешь. Еду им оставить — после придут поедят… Все, пошли!

Позавтракать нам с этим жирным боровом, именно его Кане мне дал в подмогу, не пришлось, зажевали всухомятку пару кусков хлеба с вяленым мясом Пообедать, впрочем, тоже не вышло. Сначала неугомонный Фаренг, дав пару очередей, вызвал обстрел шрапнелью. Потом внезапно, с какого‑то затмения, надо думать, валашцы попробовали изобразить что‑то вроде атаки. Мы разбежались по огневым, и даже пробовали пострелять по команде залпом — но абсолютно бестолково, ибо атаку остановили наши артиллеристы шрапнелью, да пришедший к тому времени заместо лейтенанта сержант — штурмовик с фланга от души радовался новой игрушке. После этого пару часов торчали в окопах, то расслабляясь, то снова по тревоге хватаясь за ружья.

Потом валашцы устроили нам гадость — имитировали атаку, и накрыли окопы шрапнелью и минами. Чорт его знает, что там, у драгун, а нам досталось изрядно — троих разорвало в куски, еще с десяток ранены осколками и пулями, мне дурацким рикошетом легонько отсушило руку, и хорошо, что в руку пришлось. Варсу посекло лицо камнями, еще кого‑то контузило несильно. До обеда в итоге ладили козырьки от шрапнели, благо наши артиллеристы стали изображать что‑то вроде контрбатарейной борьбы, валашцы в эту игру включились — и в результате этой артиллерийской дуэли нам ничего больше не прилетало.

Хорошо хоть ужин скомандовали рано, и мы, побросав, в общем‑то, уже не столь и нужную работу, поплелись по блиндажам. Порция за ужином показалась больше обычного, а чай — просто изумительный. Решил, что с голодухи так показалось. Почти сразу после еды скомандовали отбой — ну, да, понятное ж дело, все уже в курсе — выспаться не придется. Завалился на свое место, и за секунды перед тем, как вырубиться, подумал — вот ведь, странное дело — откуда взялось сено под плащ — палаткой? Ведь не было же, а сейчас есть, мягкое и пахнет хорошо. Додумать мысль не получилось — тут же и заснул.

А просыпаюсь я, значит, уже не сам. Будит дневальный. Несильно пихнув сапогом в плечо, шепчет 'Подъем!', и к следующему. Гутен, бля, тебе морген. Темнотища, ночь еще… Быстро привожу себя в порядок, хватаю все, выскакиваю из блиндажа до отхожего места, там же рядышком уже приладили ведра с водой, ополоснуться бы наскоро, пока народу мало. Потом стою в сторонке, машу чутка руками — ногами, разминаясь. Не я один такой, к слову‑то сказать. Пока перед блиндажом не так тесно, по — быстрому укладываю все барахло, проверяю гранаты в сумке. Вещевую, чуть подумав, перемещаю на пузо — какая — никакая, а все же защита будет, особенно если в рукопашке. Скатываю плащ — палатку в подобие шинельной скатки, перекидываю через левое плечо. Тоже, если что, немного поможет. Подумал немного, и, отойдя в сторонку, тишком переправляю из вещевой сумки в карман комбеза револьвер — не дай Боги, пригодится. Пока занимаюсь всем этим — бухнуло несколько выстрелов — заспанный дневальный буркает на чей‑то вопрос, мол, всю ночь наши кидают снаряды и бомбы регулярно — спать мешают валашцам.

Вскоре весь взвод стоит, нестройной шеренгой, в широкой траншее перед блиндажом. Вышел Варс, с ним какой‑то детина, размером со ждановский шкаф, в непривычной амуниции — ну, ясное дело, штурмовик. Ага, а вон еще с бокового хода вылезают, в таком же облачении. Кирасы, затянутые в ткань, похоже — чтобы не блестели и не брякали, что ли? Серьезные, с фартуком и воротником, на груди вроде как еще пластина дополнительно, надо думать, и спина прикрыта. Я такие кирасы видел на фотках про советских саперов — штурмовиков. Каску несет на локте, на поясе — кобуры с револьверами и гранатные подсумки. Наколенники и налокотники, устрашающего вида говнодавы, перчатки с крагами. Серьезный дядя. Да и солдатики его, а он, судя по поведению, командир — тоже выглядят внушительно. В руках короткие карабины с длинными траншейными магазинами, револьверы, гранат немеряное количество, тесаки. Вышли, десять человек, со старшим считая, тоже типа строятся. Сразу тесно стало.

Ихний вперед выходит, осматривает нас. Тут же тыкает в первого из наших:

— Барахло все тут оставить! Только оружие с собой!

Штрафник мнется, потом начинает копаться. Ихний командир дальше идет, повторяя про барахло. Злится уже, похоже. Но где‑то в середине кто‑то дерзко ему отвечает:

— Щас тебе! Железку мне свою отдай, тогда скину.

В тишине я, да и остальные, косимся — ага, низенький рыжеусый мужичок. Тоже скатка на плече, сумки на пузе. И морда злющая. Штурмовик осматривает наглеца, но вдруг, сплюнув, отвечает:

— Хрен с вами! Но если у кого что‑то звякать будет — пеняйте на себя. Мои парни такого просто зарежут прямо на ходу — он чуть кивает, и ближайший штурмовик ловко демонстрирует длинную финку с вороненым лезвием — Так что дело ваше. Предупреждать не будут. Идем все вместе. Без команды, пока не дойдем до окопов — не стрелять. Кто струсит в бою — пристрелим на месте. Врага коли внезапно встретишь на подходе — штыком коли, по — тихому. И еще — там, впереди, разведчики наши. Не вздумайте их сдуру кольнуть — убьют сразу, они вам еще за стрельбу благодарности не выдали… Все ясно? Вопросы?

— Жрать дадут? — сам для себя неожиданно его спрашиваю.

— Че? — удивленно оборачивается шифоньер

— Жрать, грю, вашбродь, нам дадут? Или на голодное брюхо помирать пойдем?

— Жрать? — переспрашивает штурмак задумчиво, подходя и осматривая меня сверху вниз — Жрать вам дадут…. Там. На захваченных вражеских позициях. Понял?

— Так точно, вашбродь, как не понять…

— Еще любопытные есть? Нет? — Вот и славно. Сержант, готовьтесь.

Закручивается эдакая суматоха, Варс заставляет попрыгать, покрутиться каждого, у кого что‑то звякает в сумках или карманах — заставляет безжалостно все вытащить и оставить — перекладывать нет времени. Фляги у кого неполные — туда же. Даже лишние патроны из кармана выгребает — выходит, у тех, кто не сообразил, всего по двадцать штук останется. Потом толпимся, накапливаясь в траншеях, у выходов с позиции. Пушки и минометы все бухают размеренно, раз в пять минут — то снаряд, то мина летит. Чорт, страшновато как‑то… точнее сказать — не то, не страх, а этот, как его, адреналин попер Нетерпение прям. И по нужде вроде охота, хотя с чего бы, да и ходил только что. Окидываю по сторонам взглядом — через два человека справа — штурмак, слева чуть дальше тоже черепашка — ниндзя торчит. Воняет… ну точно, опять этот, боров жирный недалеко. А уж рожа‑то, губу закусил чуть не по локоть. Ладно, ничего, где наша не пропадала — везде наша пропадала! Прорвемся, было бы куда…