Владимир Свержин - Мир ротмистра Тоота

Сокире-рэ впервые в жизни торопил время. Еще бы, пришел черед непокорной вздорной Метрополии принять свой жребий и присоединиться к владениям Светозарного императора. Не кто иной, как он станет перстами на руке воплощения Ниясу и вонзит заветный символ власти в плоть материка. Правда, до этого ему надлежит выполнить еще одно небольшое дельце. Но это ерунда, ничего существенного. Цунами-коммандер поглядел на развертку карты береговой полосы и наклонился к микрофону:

— Машинное отделение, малый вперед!

— Есть малый вперед, — послышалось из динамика.

Поднимаемое водометами гулкое клокотание за бортом понемногу стало утихать. Брызги забортной воды, то и дело достигавшие стекла рубки, теперь едва перехлестывали через борт. После скорости, от которой даже на капитанском мостике захватывало дух, сейчас, казалось, лидер еле-еле плетется по гребням волн.

— Разрешите обратиться, господин цунами-коммандер? — вытягиваясь, как на параде, спросил штиль-лейтенант.

— Обращайтесь, — повернулся к нему командир дивизиона.

— Личному составу предстоит высадка на сушу?

— Одной из десантных групп, не более.

— Господин цунами-коммандер, разрешите мне повести группу!

«Храбрец!» — Сокире-рэ напустил на себя показную суровость. Юный протеже радовал его все больше и больше. Именно таким неуемным смельчаком, рвущимся в бой, должен быть настоящий флаг-офицер, чтобы не прослыть неженкой, штабным прилипалой. Вдвое, втрое храбрей любого командира десантного взвода.

— Господин цунами-коммандер! — по-своему оценивая молчание начальника, стал упрашивать юноша. — Вы же знаете, у меня есть опыт наземных боев. К тому же я удачлив.

— Мой мальчик, — со снисходительной улыбкой человека, пережившего и познавшего все на своем веку, негромко произнес Сокире-рэ, — конечно, я исполню твою просьбу, но там, на берегу, сейчас не опаснее, чем в койке портовой шлюхи.

Он произнес эти слова и с удовлетворением отметил, что они звучали совсем как много лет назад в устах циклон-адмирала Лао-то Ниса. Щеки штиль-лейтенанта зарделись. Это вызвало у командира дивизиона новую усмешку. Должно быть, юнец не успел еще вдосталь поваляться в «старых шлюпках». Возможно, одна из привезенных на плавбазу девиц стала его первым опытом.

— Эй, парень, ты покраснел так, что эта штука, — он похлопал ладонью по боковине пульта управления, — того и гляди объявит пожарную тревогу. Ладно, — цунами-коммандер махнул рукой, — будь по-твоему.

В этот момент зажглась лампа на пульте под надписью «марсовый наблюдательный пункт».

— Господин цунами-коммандер, — доложил впередсмотрящий, — вижу условный сигнал на берегу.

— Давай, — Сокире-рэ хлопнул своего флаг-офицера по плечу, — отправляйся.

Грузовик был старый, времен падения Эрана Последнего. Пятитонку немилосердно трясло на ухабах, и всякий раз Дрым смотрел на Аттайра с таким невыразимым укором, что тому хотелось скомандовать остановить машину и продолжать движение пешком. Но путь был неблизкий, так что Тоот лишь бросал на упыря виноватые взгляды. Капрал Таб, немало удивленный этой сценой, по шоферской привычке хотел было разговорить пассажира, расспросив о повадках его домашнего любимца, но не решился продолжать беседу, с первых фраз столкнувшись с безучастной холодностью ответов. Теперь он в оба глядел по сторонам, рассматривая при свете дня следы ночного боя, ужасающие картины развороченного побережья.

То тут, то там на обочинах виднелись полицейские санитарные машины. Таб видел, как из огромной, в два человеческих роста глубиной воронки санитары вытаскивают упакованные в черный мешок останки, как бродят между камней полицейские, то и дело поднимая с земли то автоматный ствол, то раскуроченный осколками приклад, то смятую каску. Эта будничность отчего-то угнетала Таба, словно он присутствовал на собственных похоронах, будто его самого в таком вот черном мешке сейчас грузили в один из фургонов медицинского обоза. Капрал с надеждой поглядел на пассажира. Взгляд мрачного, казавшегося нелюдимым полковника был обращен внутрь себя. Табу казалось, что вот так, молча, офицер общается со своим огромным головастым псом.

Капрал был весьма близок к истине, но сейчас это было не так. Тоота продолжал мучить проклятый вопрос — для чего островитяне высадили десант у Рачьей бухты и если они искали, то что? Если хотели уничтожить форт, с какой целью?

Это укрепление было построено пару сотен лет тому назад, чтобы испортить жизнь хонтийским контрабандистам. С тех пор не перестраивалось, а уж лет тридцать так и вовсе находилось в запустении. Форт начали отстраивать пару лет назад, чтобы закрыть имперским субмаринам удобное место для стоянки. По сути, его батареи никак не могли помешать флоту вторжения захватить Беллу. Аттайр глянул на зиявшую впереди воронку: никогда в жизни ему не приходилось видеть таких огромных провалов. Три грузовика в ряд свободно поместились бы в нем, даже не касаясь друг друга бамперами.

«Либо на этой территории есть нечто, о чем не знал даже Лан Данну, тогда объект поиска находится вне зоны непосредственного обстрела, либо все просто: островитянам нужно было высадить разведывательно-диверсионные группы, которые займутся укреплениями второй линии обороны. Высадив эти штурмовые отряды, имперцы решили связать боем наши силы береговой стражи, чтобы дать возможность диверсантам спокойно пройти и выполнить задание. И в том и в другом случае Дрым найдет следы. Вот только как объяснить ему, что искать?»

То, что еще вчера называлось дорогой, окончилось. Впереди простиралась сплошная мешанина из обломков бронетехники, вывороченных камней, гигантских воронок и жутких человеческих ошметков в мундирной рванине. Аттайр не сомневался: именно здесь бившие из-за горизонта корабельные орудия накрыли огнем бригаду полковника Данну. Он молча снял берет, отдавая последний долг собратьям по оружию. Впереди, прикрытая мысом от штормов, глубоким мешком простиралась красноватая гладь Рачьей бухты. Скалы здесь, казалось, наползали одна на другую, образуя подобие рачьего хвоста. Совсем недавно над этим каменным нагромождением высились бастионы форта. Сейчас на их месте виднелись лишь безжизненные руины, над которыми все еще клубился темный дым.

— Что бы это ни было, это здесь, — прошептал Тоот, поворачиваясь к капралу. — Останови.

— Господин полковник, позвольте, я грузовик загоню вон в ту воронку, — Таб указал на яму с осыпавшимся пологим спуском, — не ровен час, опять черноголовые появятся, а так с воды не видно.

— Толково, — похвалил Аттайр. — Давай. На всякий случай оставайся в машине. И давай так: дверь приоткрой и припаркуйся как-нибудь скособоченно, будто грузовик туда еще ночью угодил. Тент горелый, даже если увидят, могут не заинтересоваться.