Сергей Спящий - Время terra incognita

Одновременно с выступлением Объединённого Халифата на земле, американские войска начали активное наступление на луне. После уничтожения последних исламских баз угрожавших земле, советский космический корпус испытывает недостаток боеприпасов к тяжёлому вооружению. Раскрытые позиции подверглись атаке американского флота. Уничтожена опорная база имени Жуковского. Захвачены инженерная базы Амбарцумяна и база ал-Каши, раньше принадлежавшая Объединённому Халифату. Советские войска вынуждены перейти к маневренной обороне.

— Ужасно— напечатал Мотылёк. Короткое печатное слово не могло вместить глубину бушевавших в нём чувств.

— Положение тяжёлое, но не критическое. Советский Союз обладает огромными резервами. Главное сдержать первый натиск и не довести дело до мировой войны.

— А сейчас, что происходит?

— По определению военных; «самый масштабный за последнее столетие локальный конфликт». Люди боятся слова «война» и избегают его. Но я говорю не об этом, а о полноценном Армагеддоне с применением всех видов оружия массового уничтожения. С ударами из космоса. Со сбитыми и падающими на планету орбитальными заводами по производству сверхчистых материалов и сгорающими в атмосфере научными станциями. На данный момент вероятность данного исхода всё ещё низка, хотя и растёт. Объединённый Халифат имеет серьёзные наработки в области биологического оружия. Но пока не применяет их, полагая, что сможет одолеть Союз, завалив телами запрограммированных. Цель соединённых штатов максимально ослабить обе стороны. Получив луну в единоличное владение и оставшись единственным центром силы на планете они переделают мир «под себя». При реализации этого варианта у них не будет стимула к исследованию космоса. Хуже того — сделавшись наибольшим центром силы, Америка приложит усилия к тому, чтобы вообще никого не выпустить к звёздам, так как в этом случае баланс сил, во главе которого они встанут, может измениться.

— Хочешь сказать: сейчас решается будущее человечества? — недоверчиво напечатал Мотылёк.

— Да, Денис. В этом «конфликте» определится вектор дальнейшего развития. Если оно вообще будет, учитывая растущую вероятность взаимного уничтожения. В этом случае остатки человечества, выжившие в убежищах и на орбите, не смогут сохранить цивилизацию и довольно быстро деградируют.

— Ближайшее время это сколько?

— Недели. Месяцы. Может быть годы. Прогноз невозможен — слишком много разнонаправленных векторов и сил, в том числе неизвестных мне.

В окне чата мигал курсор, приглашая ввести сообщение. Повернув голову, Мотылёк увидел Коня на соседнем кресле. Тот спал. Действительно спал. Как ему удалось заснуть, непонятно. Во сне лицо Коня разгладилось. Закрытые глаза, ровное дыхание. Самую чуточку приоткрытый рот, будто бы Конь собирается что-то сказать, но не решается и мнётся.

Мотылёк уточнил положение и маршрут самолёта. Тот уже перебрался через вершину параболической дуги. Большая часть пути позади, а он и не заметил.

Не дожидаясь его сообщения, Эра написала сама: —Срочное оповещение. Обновление информации. Подтверждено существование минимум одного американского искусственного интеллекта.

— Как вы узнали?

— По косвенным признакам. Новосибирск предложил гипотезу после выхода США из договора по запрещению применения оружия массового поражения непосредственно перед бомбардировкой земли с исламских лунных баз. Слишком кардинальное решение они приняли. Слишком быстро. И слишком «правильно». Мы начали анализ поступающей информации в поисках опровержения или подтверждения гипотезы о существовании американского искусственного интеллекта. Сейчас мы полностью уверены. В штаб главного командования и членам верховного совета уже сообщено.

— Что из этого следует?

— Все ранее сделанные прогнозы недостоверны. Делать новые прогнозы, за исключением тактических и краткосрочных, бессмысленно. Мы утеряли кажущееся преимущество в анализе вариантов развития событий. С другой стороны, теперь, когда стало известно об американском ИИ, они также потеряли возможность делать долгосрочные прогнозы. Будущее одинаково скрыто от всех и все в равном положении.

— Эра, мы сможем победить?

— У нас нет другого выхода, Денис.

Где-то там кипели бои. Стотысячные стаи заражённых, вооружённые плохим, устаревшим оружием, инъекторами для ввода подавляющего волю наркотика и программаторами, катились сквозь поля и леса. Словно волны в шторм, они захлёстывали опустевшие деревни, мелкие городки, пригородные дачи, колхозы и сельхозы.

Крупные города с частично эвакуированным гражданским населением стали опорными пунктами, защищаемыми красной армией и силами гражданской обороны. Заражённые обтекали их, как текущая вода обтекает превратившиеся в острова верхушки холмов. И бежали, бежали дальше, день и ночь — поедая стимуляторы горстями. Несчастные жертвы избранного Объединённым Халифатом пути развития и выбранной стратегии — превращённые в одноразовых биороботов люди. Люди? Сейчас нет, увы. Но раньше? Они не могли не знать об установленных в головах закладках, по щелчку переключателя выключающего их человечность, как выключают компьютер, переводят в спящий режим. На освободившееся место помещается другая программа, написанная психопрограммистами Халифата.

Когда-то вчера — в мирной жизни — каждый «псих» из орд вторгающихся на территорию советского союза и разрушающих всё, до чего мог дотянуться, был человеком. Каждый! Хорошим, плохим, умным или глупым, мечтательным или прагматичным. Человеком, слепо верящим в рассказанную аятоллами «волю Аллаха» или умело скрывающим неверие и скептицизм под маской благочестия.

Догадывались ли они о своём будущем? Боялись ли его? Или даже стремились к бездумной «святости», мечтали о ней с тем же жаром, с каким нормальные советские мальчишки мечтают о космических кораблях и удивительных городах в дальнем внеземелье? В современном мире человек бесконечно слаб перед силой порождённых им технологий способных как вознести за пределы небес, к яркому и зовущему свету звёзд, так и втоптать в прах, превратить людей в чудовищ.

Связанная боями с войсками «святого легиона», красная армия не могла остановить катящуюся волну бывших людей с выключенной человечностью — заражённых. На их пути вставало спешно формируемое из частей гражданской самообороны ополчение. Отступая, цепляясь за каждый клочок земли, будто под сильным ветром страшной, ураганной силы, они замедляли катящуюся из Объединённого Халифата волну, давая время на эвакуацию небоеспособного населения из очередного, вдруг ставшего пограничным, города. Замедляли, но остановить не могли. И отступали, отступали. Закрепляясь в пустых городах, часто в своих собственных — в родных. Защищая дом, где раньше жила любимая девушка. Школу, в которой когда-то учились. И театр, где на гранитных ступенях, в девятом часу вечера, первый раз в жизни когда-то поцеловались.