Олег Верещагин - Возрождение

Славка внимательно слушал и машинально кивал. Картинка выстраивалась логичная и понятная, хотя и жесткая. Он честно пытался найти в уме альтернативу, но ничего не получалось.

– А кто все-таки самый главный? – уточнил он. – Ну… президент или там… царь, я не знаю…

– Самый главный? – Они шли полутемным коридором, где то ли проводили ремонт, то ли устроили склад. – Романов Николай Федорович – это наш вождь. Я, правда, пока его не видел ни разу, он живет на Дальнем Востоке. Радиосвязь иногда бывает, но очень плохая. А так, говорят, там настоящая страна, не как у нас – отдельные поселки, а даже поезда и автобусы ходят. И снега меньше, и мороз не такой сильный. Это он создал РА – ну, Русскую Армию, витязей. И еще говорят, он скоро сюда приедет. Собирается. Ну, я так слышал, что приедет, – уточнил наконец Лесь ситуацию. – Объединяться плотно, договариваться… А то, видишь, мы ведь только отбиваемся…

– А с кем вообще мы воюем? – Славка почесал нос. – Мы когда с… когда я сюда шел, то вообще людей не видел… А тут говорят все время – «бандиты, бандиты»… – Славка с трудом сдержал дрожь в голосе и теле, – людоеды какие-то…

– Это тебе повезло, – серьезно ответил Лесь. – Потому что в больших городах давно пусто почти, там и нет никого. Кто выжил – тех или мы нашли, или они сами до нас добрались. А вот южней и в небольших городках – полно всякой сволочи. Все больше – людоеды. Сумасшедшие, как звери. Но с оружием. Есть и просто бандиты, с этими иногда даже договориться получается, люди же от разного банды сколачивают, не всегда со зла. Но их не очень много.

– А таких поселков, как ваш… то есть наш, – много?

– Двадцать три я точно знаю. Может, и больше. Но двадцать три – точно есть. Три месяца назад Совет РА в Великом Новгороде собирался, точно считали. В главном зале карта висит, сейчас посмотришь, мы там пойдем, и это не тайна никакая. Наоборот – праздник, когда новый поселок присоединяется… Говорят, есть еще Казачий Круг в Предкавказье. Но наши там пока не были, и оттуда к нам никто не добирался. И еще вроде бы на западе, за полесскими болотами и Пущей, есть Баварский Орден. Он не наш, немецкий, но тоже вроде нас – за порядок и справедливость. Но это тоже только слухи почти… вот сюда.

За дверью, которую открыл Лесь, оказался большой круглый зал с высоким потолком. Ярко освещенный – неожиданно ярко и особенно ярко после коридора, откуда они вышли, Славка даже зажмурился на секунду. В зале было пусто, отчего он казался каким-то особенно строгим и немного диковатым. Пять дверей в стенах казались незаметными и небольшими. Со стен свисали черно-желто-белые полотнища, весь потолок занимал герб – уже знакомый всадник, убивающий чудище. По стенам между знаменами были видны гербы, как рыцарские, но зачастую с очень современными рисунками – много, около сотни. А над выходом наружу (вот тут как раз – очень заметные и большие стеклянные двери) Славка увидел карту.

Это была большущая карта Европейской России, раскрашенная в разные цвета.

– Вот, смотри, – тихо сказал Лесь, чуть подталкивая Славку в плечо. – Красная штриховка – зоны смертельной радиации. Голубая – зоны каких-то экологических бедствий, где опасно появляться. Серая – места, про которые нам ничего не известно… пока. Черно-желто-белые флажки – это наши поселки, а такая штриховка – зоны, которые мы контролируем. Черно-красные флажки – известные нам банды, штриховка такая – их районы, а если на флажке еще и белая кость – это людоеды.

Славка был потрясен открывшейся ему жуткой наглядностью. Задрав голову и приоткрыв рот, он не сводил глаз со стены. Треть всей карты была заштрихована красным. Примерно десятая часть – голубым, местами эти цвета накладывались. Голубая линия шла вдоль Волги, голубой была Москва с окрестностями… Треть – закрывалась серой штриховкой. Территория многочисленных банд была немногим меньше, чем территория Русской Армии. И почти все черно-красные флажки были «с косточками». И серого было очень-очень много. Лишь в центре Европейской России черно-желто-белая штриховка сливалась в почти сплошной фон на довольно большом участке.

– Гляди веселей! – Кажется, Лесь почувствовал испуг Славки, снова толкнул его в плечо и подмигнул. – Когда карту повесили – все ой как хуже было.

– Правда? – с надеждой спросил Славка.

Лесь серьезно ответил:

– Слово чести. С каждой неделей положение улучшается. Даже радиация отползает потихоньку. Мы же постоянно обстановку отслеживаем.

– А гербы чьи? – Славка покрутил головой.

– Витязей. И из нашего поселка, и вообще… – Лесь с гордостью указал на один из гербов: – Вон отцовский.

Славка посмотрел. На красном щите… почти треугольном, но с выпуклыми как бы… ну… боками был нарисован старый пистолет «ПМ», черный, на фоне белого кулака, ниже – надпись: «Я такой, какой уж есть. Ясно всем?»

– Погоди, так это, выходит, и твой герб тоже?! – Славка уставился на Леся.

Тот отрицательно покачал головой:

– Не. Если я стану витязем – то да. Будет и мой. Вообще-то если правда, то его я придумал для отца. – В голосе Леся прозвучала откровенная гордость, но он тут же кашлянул и строго сказал: – Пойдем за оружием. Хватит, еще насмотришься.

Славка послушно пошел к двери, на которую указал Лесь. И неожиданно подумал удивленно: если он сейчас «букашка» и сможет стать кадетом, а потом получится стать витязем… Тогда у него тоже будет свой герб?!

Он не смог отказать себе в абсолютно детском удовольствии начать его тут же придумывать – со вкусом и тщательно…

За еще одним – чистым, коротким и совершенно безликим – коридорчиком находился большой спортзал. Как и все подобные помещения, он казался наполненным шумом и гулом, хотя людей в нем было немного и все они скопились в одном конце. Человек десять мальчишек – Славкиного возраста, но незнакомых, не из одного с ним спальника – стояли полукругом возле парня, явного кадета. Он держал в руке – поднятой и вытянутой – перед доской в рост и ширину человека кусок кожи примерно с ладонь. Славка не сразу понял, что там происходит, – а потом сообразил. Кадет отпускал кусок, и очередной мальчишка метал в падающую кожу нож. Как раз когда Славка и Лесь подошли ближе, у очередного мальчишки, круглолицего веснушчатого крепыша, получилось пришпилить мишень к доске.

– Молодец, – похвалил его кадет, высокий светловолосый парень. Веснушчатый гордо улыбнулся. Кадет кивнул Лесю, как старому знакомому. Про Славку даже ничего не спросил, только сказал: – Лесь, потренируй их. Я сейчас твоему все дам.

Лесь ответил также кивком. Славке стало неуютно – мальчишки перестали галдеть и рассматривали новичка пристально и внимательно. Такие взгляды в упор были, похоже, здесь обычным делом и ничего плохого не значили, но Славка привык к другому положению вещей. И вздрогнул, когда кадет подтолкнул его в спину: