Игорь Вереснев - Младшие братья

— Ай!

Максим чуть не споткнулся об опрокинувшуюся на спину вирийку. Резко развернулся, пытаясь понять, откуда стреляли, где засада. Коридор-обод был пуст.

— Что случилось?! Ты ранена?

— Нет, — Зира вскочила на ноги, болезненно кривясь и потирая ушибленное плечо. И кивнула на раструб: — Там что-то есть, не пускает.

— Где?

Он ещё раз подозрительно огляделся. Потом заглянул внутрь раструба. Проход был свободен, и внутри рукава никакой засады: Шур и Огница успели добраться до его середины.

— Ты просто поскользнулась. Пошли быстрее!

Зира осторожно шагнула за ним. И упёрлась в невидимую преграду.

— Не могу. Я же говорю, не пускает!

Максим окончательно растерялся. Протянул руку, взял её под локоть:

— Да пошли же!

Девушка словно упиралась. Он не мог сдвинуть её с места!

— Ай! Макс, больно! Не тяни так!

Что за ерунда?! Он отпустил, пощупал руками воздух на стыке шланга и обода. Да нет там ничего! Он готов был подхватить Зиру на руки и пронести к кораблю, но тут за спиной рыкнул голос вернувшегося Шура:

— Мембрана. Криссы заблокировали шлюз, чтобы чужие не смогли пройти на корабль.

— Но мы же прошли?

— Комбинезоны. Видимо, управляющая программа квазиразумных не учитывает, что надев комбинезоны, мы станем для Сферы неотличимыми от «своих».

Да, такое объяснение было вполне логичным. Но беспощадным — для Зиры.

— А если я надену одежду вон того? — девушка кивнула на труп крисса.

— Не сможешь. Комбинезоны знают своих владельцев — импринтинг при формировании. Они ведь тоже квази-живые.

Максим прикусил губу. Чёрт бы побрал этих эйвов с их квазиразумными, квазиживыми созданиями! Спросил беспомощно, точно сам не понимал, каким будет ответ:

— И что теперь делать?

Шур тряхнул головой:

— Девушка не попадёт на корабль. Я сожалею.

Зира молчала несколько секунд. Затем тряхнула головой, точь-в-точь как сфинкс. Будто стремилась отбросить подальше глупые, несбыточные надежды.

— Ладно, я остаюсь. Только станнер дайте! Постараюсь задержать жаб, пока вы не улетите. В конце концов, что они мне сделать смогут? Убьют? Подумаешь! Один раз меня уже убивали, и ничего, живая. Может, кому-то снова понадобится воскресить… А, ерунда всё! Уходите быстрее! Счастливо добраться домой!

Сфинкс улыбнулся ей на прощанье, и побежал к кораблю. И Максим, отдав станнер, и пожав руку, хотел уходить. Молча, не прощаясь. Он не знал, что надо говорить в таком случае. И нужно ли говорить?

Но молча уйти не получилось, Зира остановила.

— Макс! — она быстро облизнула губы. — Эта девушка, Огница, она вроде ничего… Надеюсь, ты будешь с ней счастлив.

И вдруг быстро подалась к нему, коснулась губами губ. Поцелуй был такой… такой… настоящий! Максима как жаром обдало. Захотелось крикнуть: «Да никуда я не полечу! Я тут останусь, с тобой. Я друзей не бросаю!» Но в следующую — девушка отстранилась, оттолкнула его, крикнула: «Беги!» И он с удивлением понял, что бежит по узкому рукаву-коридору к двум серо-стальным фигурам, ждущим его у входного шлюза рейдера. А третья осталась позади, застыла на фоне звёздного неба. Черноволосая девушка в коротком ярко-зелёном платье со станнером в опущенной руке. Он оглянулся и решил, что именно такой её и запомнит навсегда.

Он ещё не знал, что ошибается.

Максим опасался, что попасть на борт рейдера окажется не так легко, что мембрана на раструбе — не единственное препятствие. Что криссы заблокировали вход, и здесь то и ждут угонщиков основные трудности. Но корабль впустил их без малейшей заминки, и внутри никакой засады не обнаружилось. Едва тяжёлая плита внешнего шлюза опустилась за их спинами, Шур заявил уверенно, что на борту никого из посторонних нет и не было. Как он это определил, Максим уточнять не стал. Не исключено, нюхом почуял.

Внутри рейдера урров всё выглядело знакомо, можно сказать, привычно. Именно таким и должен быть настоящий космический корабль. Узкие коридоры, массивные переборки, облицованные пластиковыми панелями, тяжёлые двери-люки между отсеками, утопленные в потолок плафоны светильников, вполне реальные и осязаемые. И запах внутри корабля стоял знакомый. Пахло металлом, пластиком и ещё чем-то… электричеством, что ли?

— Для начала поднимаемся в ходовую рубку, — распорядился Шур.

Он и прежде умел командовать, умел быть старшим. А здесь, на родном корабле, его авторитет и подавно был непререкаемым. Максим даже спрашивать не решался, зачем да почему, молча подчинялся командам. Огница же, как ухватилась за его руку, едва они шагнули во внешний створ шлюза, так и превратилась в бессловесный придаток.

К рубке они поднимались в кабинке корабельного лифта. Разумеется, тот не скрипел натужно тросами, не лязгал и не дёргался, как его доисторические собратья, живущие в ростовских многоэтажках. Но это был лифт, самый настоящий. И шуршание за стенкой, и ощущение движения — всё было правильным.

И правильной оказалась рубка. Обзорный экран, пульт, ложементы пилотов — всё как в кино. Максим неожиданно вспомнил «центр управления» в тёмном секторе. Но там он ничего не видел, так мог ли с уверенностью сказать, что эти два помещения походили друг на друга, словно братья? Лишь ощущение, на которое и внимание обращать не стоит.

Корабль был жив. Едва Шур опустился в кресло, нацепил на голову металлический обруч, как пульт вспыхнул роями светляков, а обзорный экран из белого сделался прозрачным. Пылающее звёздами небо, еле различимые контуры «колеса» с прилипшими к нему гроздьями чёрных шаров. Максим непроизвольно напрягся, ожидая, что из динамиков загрохочет голос бортового компьютера. Может, он и загрохотал. Но слышимый лишь тем, у кого на голове был обруч-шлем.

— Макс, говори координаты, — оклик Шура застал его врасплох.

— Координаты?

— Да, координаты твоей звёздной системы. Мне нужно ввести их в навигационную лоцию, чтобы проложить курс.

Максиму мучительно захотелось почесать макушку, как это делал Гуня-Гундарин.

— Ну… Земля, это третья планета от Солнца. После Венеры и перед…

— Местонахождение планеты сообщишь, когда окажемся в вашей системе, — перебил его сфинкс. — Сейчас мне нужны координаты самой звезды.

— А-а! Она находится в созвездии… — Максим таки вцепился пятернёй в макушку, принялся усердно чесать, будто стремился выковырять застрявшие где-то воспоминания об уроках астрономии. — Самая яркая звезда у нас Сириус. И ещё эта, как её… Вега! И Альтаир!

Сфинкс укоризненно нахмурился.

— Макс, эти названия придуманы на вашей планете. Мне они ничего не говорят. Мне нужны галактические координаты. Угловое расстояние вашего светила над галактической плоскостью, угловое расстояние вдоль галактического экватора от какой-либо его точки, метрическое расстояние до галактического центра.