Антон Томсинов - Одинокие в толпе

А пока я прошёлся по своему рабочему участку, проверил другие машины – более современные, которые мне доверили, видимо, лишь потому, что они не содержали никакой ценной информации. Я познакомился с весёлой Элис, обслуживающей десяток компов, объединённых в сеть для проектирования чего-то; с угрюмым Альфредом, следившим за состоянием компьютеров, контролировавших параметры энергощита, с Чили, другом Дампи, который был похож на своего приятеля и внешне, и внутренне. После общего обеда, использованного мной для установления контактов, я ещё пару часиков покопался в Старикане и вернулся домой.

Время идёт, а я ещё так ничего и не сделал для выполнения задания Клана...

В ноуте обнаружилось два вызова: один от Изабель, другой от Конрада Цвегера. На какой ответить первым? Пауку или Оружейнику? Из положения я вышел, запустив программку-рандомизатор, генерирующую случайные числа в заданном диапазоне. Её написал Анри, пользующийся рандомизатором во многих трудных случаях.

Рандомизатор выдал число 2, которое я присвоил Конраду. Что ж, пусть он...

...Я открываю глаза и вижу безупречно голубое небо, на котором нет ни солнца, ни облаков. Под ногами – жёлтый песок, простирающийся во все стороны, насколько хватает глаз. С бархана, меся ногами зыбучий склон, идёт человек, одетый в серые штаны, серую же майку и серую жилетку с бесчисленными карманами. Длинные руки до плеч открыты, и мне видно, как перекатываются упругие мускулы пол загорелой кожей. На обветренном лице – улыбка, в рукопожатии чувствуется тепло плавящей металл печи.

– Привет, Нейромант.

– Привет и тебе, Оружейник.

Он щурится, долго смотрит мне в лицо.

А глаза-то у него тоже серые!

– Как тебе наш полис? – скупо разжимает он губы. Взгляд у него изучающий, словно надеется по движениям глазных мускулов прочитать мои мысли.

– Я не видел полиса лучше.

Ни к чему не обязывающий ответ. К тому же – правдивый: все полисы в чём-то лучше друг друга.

– Как с работой?

– Нашёл, вроде.

Молчание. Цугцванг. Что ж, придётся мне:

– Зачем вызвал меня, Оружейник? Нужна помощь?

Улыбается, отходит, пряча глаза. Как неловко двигаются его руки...

– Просто хочу навести мосты. Ведь мы союзники. Я слышал, что в Даунполисе ты использовал наше оружие. Отличный выбор. Я сам люблю DF 12, правда, сейчас чаще беру Fryter # Z 8: 46 пуль, надёжный механизм, низкая отдача, три режима. То, что надо в полисе.

– Здесь много нападений?

– Достаточно. Год назад в полиции сменили директора, теперь преступность растёт. Город закупил у нас партию Holtzer & Shultz #100. Это, конечно, не твоя 321-я модель – шедевр, так сказать, искусства убивать. Но для полиции сойдёт. Перестрелки становятся всё более ожесточёнными.

– Вы и преступников снабжаете оружием?

– Да ты что! Как можно! Это Пауки им потрафляют. Мы же работаем только на Закон, потому что не в наших правилах пилить сук, на котором сидим. Вот что касается крупных корпораций, тут мы продаем – не лучшие, конечно, образцы, но продаем. Кстати, полиция недавно заказала нам парочку «цыплят».

Так называли двуногих роботов под три метра ростом, которые своим видом и движениями действительно напоминали цыплят. Ими управлял оператор, сидевший за пультом слежения в фургончике за пару километров от места событий. Хорошая машина, вот только устойчивость слабовата по сравнению с «крабами» – шестиногими роботами, которых Оружейники никогда никому не продавали. «Цыплятам» обычно стреляли в ноги: потеряв одну конечность или просто получив сильный улар, они падали и больше не могли подняться, беспомощно барахтаясь на земле.

– Они довольно дорогие, но в полисе себя оправдывают. Мы сделали новую модель: увеличили плоскость опоры и немного сместили центр тяжести, плюс изменили конструкцию крепления ног к туловищу – для большей подвижности. Вместо двух пулемётов и автопушки теперь четыре пулемёта. Это приведёт к тому, что новая модель...

За что не люблю Оружейников – так это за то, что, начав грузить любимый файл, никак не могут остановиться.

– ...Для корпорации " Energies & Control " мы сделали колёсный штурмовой фургон с шестью пулемётами системы R – C 4, двумя боковыми пушками и спаренной ракетной установкой на крыше кабины. Согласись, такого монстра голыми руками не возьмёшь! – заканчивает он с чувством гордости за творение своего Клана.

Очень интересно. Тем более что я работаю теперь в этой корпорации. И зачем им нужен такой фургон? Для города его огневая мощь чрезмерна, затраченные средства не оправдаются никогда. Значит, он сделан для дорог. Для перевозки чего-то очень ценного. Установочные модули для энергощитов, которыми комплектуются близлежащие гостиницы, и то так не охраняют.... Очень интересно. На дорогах между полисами промышляет много лихих людей, действующих по спецзаданиям фирм-конкурентов. Они идут на всё, чтобы заполучить продукты высоких технологий. Да и вообще – по новой традиции любые разборки с врагами ведутся не в полисах, а вне их территорий, куда не распространяются никакие законы.

... Конрад зачерпывает горсть песка, пересыпает её из руки в руку. Жёлтые струйки текут сквозь пальцы. И всё меньше, меньше песка остаётся в его ладонях...

– Твой рассказ про фургон очень интересен. Я как раз в эту корпорацию и устроился. Надо бы разведать, для чего им понадобился столь мощный агрегат... Ты, часом, не в курсе? – спрашиваю я без особой, впрочем, надежды – как уже говорилось, и союзники информацией делятся только по необходимости.

Он в ответ улыбается:

– Откуда?.. Если чего надо по оружейной части – обращайся. Надеюсь, я тоже могу рассчитывать на тебя – как на компьютерного спеца?.. Скажи, Нейромант, на прощание: правда ли, что в вашем Клане выращивают детей в пробирках?

Смеюсь. Этот вопрос мне задавали много-много раз.

– Нет, мы предпочитаем традиционные методы.

Он тоже смеётся и машет рукой на прощание...

...Снова я сидел перед ноутом, пялясь в разноцветный экран. Протянул руку и взял пластиковую бутылку с чистой водой: после чата всегда хочется промочить горло, а после чата в пустыне – вдвойне. Теперь Изабель – вторая фигурка на шахматном поле...

...Яростная вспышка молнии на миг освещает мрачный утёс, который чудом висит над бушующим чёрным морем. Сбивая ноги на камнях, спотыкаясь о трещины, я медленно поднимаюсь по тропе на гладкую площадку, где застыл закутанный в плащ силуэт. Его так хорошо видно на фоне испещрённого вспышками неба.