Злата Косолапова - Возвращение под небеса

Едва пошевелившись, я поморщилась, ощутив тупую боль в коленях и локтях. Тело ломило так, будто бы по мне пробежало стадо бешеных быков.

Пытаясь сообразить, что происходит, я села и потёрла глаза, привыкая к серому утреннему свету. В горле заскряблось. Пыльный ветер порывом ударил в лицо, и я закашлялась. Я пришла в себя в один момент, вдруг осознав, что впервые за много лет я проснулась не в стенах «Адвеги», а под бесконечным небом.

Судорожно вздохнув, я посмотрела на ту, кто меня разбудил. Возле меня стояла симпатичная девочка лет десяти-одиннадцати, худенькая и совсем невысокая. На её бледном узком личике тревогой светились голубые глаза.

— Тебе нельзя спать здесь, — прошептала девочка, быстро оглядываясь. — Если Часовой заметит, тебе крепко достанется!

Я быстро приняла самый обывательский вид, словно я не проспала здесь всю ночь, а просто проходила мимо и решила немного покуковать на этом диване. Малышка, что меня разбудила, уселась рядом со мной.

Девочка была одета в старый бордовый свитер и потёртые джинсы. На крепком шнурке, что висел у неё на шее, блестел симпатичный кулончик.

Я зевнула и украдкой огляделась — никого. Облегченно выдохнув, я задумчиво покусала губы. Вчера ночью я так не смогла победить усталость. Помню, что вырубилась в одну секунду, подложив рюкзак себе под голову и накрывшись толстовкой, которую достала из рюкзака.

— Мне, наверное, и так достанется за то, что я тут всю ночь проспала, — сказала я, немного нервничая.

Я посмотрела на малютку с медно-рыжими волосами, аккуратно заплетёнными в короткую косу. Девочонка отрицательно покачала головой. Порывшись в кармане собственной куртки, она достала оттуда леденец в мятом фантике.

— Это вряд ли, — сказала она, развернув конфету и отправив её себе в рот. — Часовой тебя не видел, а другим в общем-то наплевать. Я тебя разбудила до утреннего обхода города, так что не волнуйся.

Девочка потерла переносицу, усыпанную веснушками, и улыбнулась мне.

— Меня зовут Варя. А тебя как?

Я улыбнулась в ответ. Мне редко удавалось пообщаться с детьми.

— Маша, — ответила я. — Спасибо большое за то, что разбудила меня.

— Пожалуйста, — сказала Варя, жуя конфету. — Но ты так лучше больше не делай. Часовой, конечно, добрый, но может и взбучку устроить.

— Ты про какого-то конкретного часового? — с непониманием спросила я.

Варя перестала жевать конфету и посмотрела на меня с вытянутым лицом. Через несколько секунд она щелкнула пальцами и улыбнулась, будто бы что-то поняла.

— Ааа, ты же новенькая. — Варя вытянула шею и с интересом посмотрела на мою татуировку. — Ты же из «Адвеги», да? Про тебя тут уже все говорят.

Я нахмурилась, с ужасом осозная её слова.

— О — протянула я. — Даже так…

Девочка отвернулась от меня и, качая ногами, посмотрела вдаль.

— Часовой вчера ночью у ворот дежурил, — сказала Варя, чуть погодя. — Он такой высокий, в чёрной косынке. Может, видела его.

Я сразу поняла про кого она говорит. Вчера ночью в город меня впустил именно Часовой.

— Да, я его видела, — отозвалась я.

— Ну вот, — сказала девочка. — Часовой — очень классный. Он хоть и суровый дядька, но помогает всем, кто в беду попал. Он тут следит за порядком. — Варя уставилась на меня своими ясными глазами. — Знаешь, у них тут целая война с Майораном. Они же оба из основателей Тверского…

Варя нахмурила брови, и снова посмотрела куда-то вдаль.

— О, — протянула я. — Значит, они тут главные, да?

— Ага. — Кивнула Варя, задумчиво покривив ртом. — Вот только Часовой добрый, а Майоран злыдня. Он тут какие-то жуткие дела мутит. Мне брат даже запрещает приближаться к тем местам, где люди Майорана крутятся. А к его клубу вообще строго-настрого наказал не подходить. — Варя пожала плечами, улыбнувшись мне. — Да мне вообще-то и не надо… Тут в городе и без того есть много интересных мест. Хочешь, пойдём погуляем? Я тебе покажу всё.

— Было бы здорово, — ответила я, кивнув. Я улыбнулась Варе. Мне нравилась эта девочка, и я была рада, что я познакомилась с ней. — Идём.

— Клык и Тверьев — самые старшие из основателей нашего города. Клык погиб десять лет назад, а Тверьев тремя годами позже, — сказала Варя. — Так вот Часовой — младший брат Клыка. Можно сказать, он его преемник. Это Клык его так прозвал. Просто Часовой, он мне сам рассказывал, всегда вызывался стоять на ночном карауле. И всегда ночную смену принимал лучше всех.

— А Майоран? — с любопытством, спросила я, протягивая свой последний жетон русоволосой девушке в засаленом фартуке.

Девушка скептически посмотрела на жетон, кинула на стол маленький леденец на палочке и ушла.

Леденец я отдала Варе, за что она меня радостно поблагодарила.

— Он был приёмным сыном Дмитрия Тверьева, — сказала Варя, покрутив леденец в руках. — Я знаю историю Майорана. Про него здесь много легенд рассказывают, то одни повести, то другие… Но Часовой моему брату сам всё рассказал. Тверьев с Клыком нашли Майорана у работорговцев, когда тому было лет десять. Дело было в каком-то жутком местечке, где эти работорговцы обитали. Кажется, где-то под Воронежем, что ли… Далеко отсюда, в общем. Часовой сказал, там бойня была жуткая, а Майоран вот выжил. Майоран — это, кстати, приправа такая, знаешь? — Варя почесала макушку и вопросительно посмотрела на меня. — Очень редкая и дорогая. Так вот Майорана, ну в смысле мужика… То есть тогда-то он мальчиком был… Короче, он даже своего имени не знал, когда Тверьев его нашёл, стоял он там где-то в уголке с мешком этой приправы. Так вот они его и стали так называть — Майоран. И Дима Тверьев всегда любил его, как своего сына.

— Надо же, — удивленно произнесла я, выслушав Варю. — Как интересно…

Я задумчиво уставилась в кружку, на дне которой чернел остывший кофе. Некоторое время мы просто молча сидели с Варей, думая о своём.

Полчаса назад мы пришли в полупустую кофейню, что находилась на узкой улочке где-то в глубине Тверского. И вот, теперь мы сидели на скрипучих табуретах у пыльного мраморного стола в помещении, где некогда располагался какой-то элитный парфюмерный бутик.

После того, как мы покинули окраину города, где я проспала всю ночь, Варя отвела меня в одно из её самых любимых мест в Тверском. Кофейня с ужасным названием «Флакончик» находилась в старой высотке и занимала весь первый этаж здания.

Народа здесь было не так много, еда была вполне сносной — мне удалось попробовать клейкую рисовую кашу, что варили местные повара, и маленький тост с джемом. У Вари было с собой несколько жетонов, к которым я прибавила те, что подарил мне Гоша. Все эти деньги мы спустили на еду.

Я посмотрела на Варю. На её тёмно-рыжих волосах переливался свет утреннего солнца. В голубых глазах блестел задумчивый интерес к чему-то неизвестному мне. Она смотрела сквозь огромное окно кофейни на снующий туда-сюда, едва проснувшийся народ Тверского.