Ричард Франк - Иллюзия убийства I-II. Хищник II

— А я думал, честно говоря, — проговорил мальчик, — что это ты виноват в том, что убили папу.

Ролли молчал. Крис приподнялся и двумя руками обнял Ролли за шею. Ролли тоже прижал к себе щуплого мальчишку. За ними из дверного проема наблюдала Кин, но ни Крис, ни Ролли ее не видели. Она счастливо улыбалась, у нее на глазах блестели слезы.

На стойке бара Лео Маккарти заработал перехватчик телефонных разговоров капитана Сайлока, но в это время в помещении никого не было, лишь только крутилась магнитофонная кассета, записывая телефонный разговор Сайлока с Нилли.

— Сайлок! Сайлок! Ты меня слышишь? — громко говорил Нилли.

— Да, я тебя слышу. Как идут наши дела?

— Ты знаешь, старик, наверно, сегодня ночью отдаст концы.

— Слушай, тогда тебе надо быть рядом с ним и попытаться все из него вытряхнуть, ты меня слышишь?

— Да, Сайлок, слышу. Я сделаю все, что будет в моих силах.

— Попытайся, Нилли, вновь втереться к нему в доверие. Заведи какой-нибудь душещипательный разговор, скажи, что его скоро уже примет в свои объятия господь и пусть он не уходит грешным.

— Сайлок, я и без тебя прекрасно знаю все, что нужно

сказать этому ублюдку. Не переживай. Как только он мне что-нибудь скажет, я с тобой свяжусь. Ты меня понял?

— Понял, Нилли, счастливо тебе, ни пуха ни пера..

— К черту!

Сайлок положил трубку. Кассета подслушивающего устройства остановилась.

Бывший лейтенант Лео Маккарти и его подруга Мориса недолго задержались в информационном центре полицейского управления. Лео внимательно прочитал распечатку, выданную принтером.

— Что за Самсон такой? Три раза повторяется это имя или кличка.

Мориса все время пожимала плечами. Она еще пощелкала на клавишах компьютера, пытаясь в аналах его памяти найти все, что связано с этим словом. Но компьютер ничего подходящего не выдал.

Тогда Лео вчетверо переложил лист распечатки, сунул в боковой карман своего пиджака и улыбнулся Морисе.

— Ну что, милашка, я знаю, здесь поблизости один шикарный китайский ресторанчик, там готовят, просто пальчики оближешь.

— Да что ты говоришь, я никак не ожидала от тебя это услышать и получить приглашение.

Лео замялся: честно говоря, не очень хотелось бы сейчас идти в ресторан, но выхода не было, слишком уж много услуг безвозмездно оказывала ему Мориса. Да и нравилась она ему.

— Я приглашаю тебя поужинать в ресторанчик.

— Лео, ты посмотри на меня, я же совсем неподходяще одета?

— Ничего, ты и так самая привлекательная девушка в Нью-Йорке, в полиции — так это уж точно. А вообще, этот ресторанчик, ну как тебе сказать, — Лео замялся.

— Что, что случилось?

— Ну знаешь, вообще-то это ресторанчик очень свободных нравов. Туда можно приходить в чем угодно.

— Как? Даже в чем мать родила?

— Это, конечно, не нудистский ресторанчик, а китайский, и мы сейчас с тобой туда пойдем.

Если бы только Мориса знала, куда ее приглашает Лео. Она сразу бы отказалась.

— Я, Лео, представляла себе под словом ресторанчик что-то совсем другое, — стоя прямо на улице, под большим дырявым тентом, говорила Мориса, отхлебывая из чашки жидкий кофе.

Лео самодовольно ухмылялся. Буквально в метре шипели сковороды, брызгая жиром, верещали кастрюли в духовке. На углях тлело и подгорало какое-то непонятное мясо. Может быть, это когда-то и было тушей тунца, но сейчас это больше напоминало обгорелые башмаки.

— Лео, я думала, что здесь будет вино, столики. Можно будет присесть.

Лео обвел взглядом улицу, по которой проносились машины и посмотрел на щуплого лысого китайца с двумя тонкими, как мышиные хвосты, усами.

— Неужели тебе здесь не нравится? На свежем воздухе, у всех на виду. Да и ароматы какие? Ты только понюхай вот эту кастрюлю.

Мориса подошла на шаг к плите, вдохнула густой пар, валящий из кастрюли, поморщилась и отвернулась.

— Ну, Лео, знаешь, оттуда так смердит. Хуже чем из канализации.

— Да ты что, Мориса? Это очень старинное, китайское кушанье. Хочешь я тебе расскажу из чего оно готовится?

— Лео, прекрати, — проговорила Мориса, стараясь как можно быстрее допить остатки холодного кофе.

— Ты что, Мориса, мне не веришь? Вот это, — Лео кивнул головой на китайца, который что-то тщательно крошил огромным ножом на большой доске, — лучший повар в Нью-Йорке. Он тебе сам подтвердит это.

Китаец услужливо закивал на всякий случай головой, его нож быстро разделывал какое-то мясо, превращая его в мелко изрубленный фарш.

— Послушайте, угостите, пожалуйста, нас своими фирменными бутербродами с креветками.

— Карасе, карасе, — ответил китаец, отложил нож, вытер руки о грязный передник и что-то вытащил из духовки.

Это были обыкновенные булочки за пять центов, разрезанные надвое, в середину была вложена сосиска, политая чем-то желто-зеленым, сверху чуть-чуть присыпанная креветочным фаршем.

А Лео, пока сосиски разогревались по второму разу, вытащил из кармана распечатку и принялся пристально ее перечитывать.

— Самсон, Самсон… — повторял он. — Это скорее всего покупатель или продавец. Одно из двух.

— А может это и ни покупатель, и ни продавец, а посредник, — сказала Мориса.

— Господин, ваши бутерброды, — китаец подал на двух салфетках бутерброды.

Мориса посмотрела на это не слишком привлекательное и аппетитное кушанье и, увидев баночку с горчицей, потянулась к ней.

— О, я еще горчицей помажу, чтобы бутерброд не так сильно пах.

— Э, э… только не трогай эту горчицу, пожалуйста не трогай эту горчицу, — Лео попытался остановить девушку. — Послушай, Мориса, это настоящее убийство. Ты не сможешь даже дышать после нее.

Но девушка уже обильно обмазывала бутерброд.

— Послушай, Мориса, я даже смотреть не буду на то, как ты ешь. Это будет страшное зрелище.

Мориса зажмурила глаза и поднесла бутерброд ко рту. Бутерброд выпал у нее из руки, а она странно вздрогнула.

Из большого черного автомобиля, который медленно катился по многолюдной улигце, по Морисе и Лео стреляли из автомата. Лео схватил девушку и вместе с ней рухнул на пол, прикрывая ее своим телом, но было уже поздно.

Прямо под рукой Лео расплылось большое пятно крови. Изо рта Морисы тонким ручейком полилась горячая кровь.

— Мориса, Мориса, — зашептал Лео, целуя девушку в щеки.

Потом, придя в себя, он приподнял голову девушки и аккуратно закрыл ее глаза.

В лазарете окружной тюрьмы, у постели умирающего Карла Бейккера, сидел Нилли и стоял священник с Библией в руке. Он пришел сюда для того, чтобы отпустить умирающему грехи, причастить его перед встречей с господом.

Нилли обратился к священнику:

— Святой отец, я бы хотел немного побыть наедине с умирающим. Он для меня, как родной отец, — громко, чтобы старик услышал, обратился к священнику парень.