Ричард Франк - Иллюзия убийства I-II. Хищник II

Издавая непрерывное гудение, дисплей будто рванулся вперед, когда в ответ на телепатическую команду Хищника, сканер боевого шлема дал изображение четче. В фокусе появилась машина Хэрригана, началась обработка исходящих от нее тепловых излучений…

Дисплей, будто снова дернувшись вперед, сконцентрировал фокус и тем самым увеличил изображение. Датчики обработали металлический корпус автомобиля, теплоту, исходящую от двигателя, проникли в кабину и сосредоточились на находившейся там форме жизни. Изображение стало еще четче. Заполучив все необходимые данные и сравнив их с информацией, заложенной в банк памяти боевого шлема, на инфракрасном дисплее биосканеры высветили информацию о форме жизни в несущейся машине.

Невидимый для участников перестрелки благодаря своему светоотражающему камуфляжному скафандру, Хищник наблюдал за происходящим с крыши одного из ближайших домов. Он тихо урчал, щелкая челюстями, когда звук прорывался наружу. Его охватило восхитительное возбуждение. Предвосхищение. Трепетное ожидание охоты.

На протяжении многих тысячелетий род Хищника охотился во Вселенной. Это была воинственная раса, непревзойденная в своем мастерстве среди других форм жизни. Поколение за поколением они утверждали себя, выслеживая другие существа — дичь, как они называли их, зачастую — таких же хищников, подобных им самим. И не было для них большего удовольствия, чем смертельный танец охотника и его жертвы, завершающийся взятием трофея — черепа и позвоночника побежденного существа. С любовью и заботой очищенные и отполированные, эти трофеи служили не только украшением жилища охотника, но и показателем его совершенствования, мерилом определенного статуса в своей среде. И трудно было найти дичь более возбуждающую и непокорную, чем чувствующие формы жизни. В особенности — люди.

В определенном смысле люди сами походили на хищников. Двуногие, высокоразвитые, разумные и агрессивные — господствующий вид в их собственном мире, на планете, которую они именовали Землей. Они называли себя homo sapiens, что в переводе с одного из древних языков означало «человек разумный». Превыше всего они ценили этот свой разум, хотя, казалось, агрессивные инстинкты у них были развиты гораздо больше. На протяжении всей своей истории они постоянно враждовали друг с другом, изобретая различные замысловатые модели власти, а уж искусство ведения войны довели до высшей степени изящества.

Разумеется, это были примитивные, низшие существа, впрочем, это ничуть не делало их менее опасными. Следить за их развитием на протяжении многих веков было довольно интересно. Когда их обнаружили впервые, это были всего лишь полудикие племена, их разум и орудия труда находились на очень низком уровне. Однако как жестоко они дрались! Первые охотничьи экспедиции на третью от Солнца планету еще только начались, когда стали поступать сообщения, что от этого вида следует ждать многого. Века сменялись один за другим — и этот прогноз оправдался.

Они далеко ушли в своем развитии, эти человеческие существа. Их технология развивалась стремительно, техника все усложнялась — хотя, по сравнению с развитием науки на родной планете Хищника, все еще оставалась примитивной. Оружие, которое разработали люди, теперь уже представляло реальную угрозу, да и их амбиции возросли. К тому же совсем недавно одному из них удалось не только ускользнуть от охотника, но и победить его. Такого еще никогда не случалось. Дичь становилась умнее и гораздо опаснее. А значит, и охота представляла все больше и больше интереса.

Машина неслась к раненным, лежавшим на мостовой. Правой ногой вжимая педаль газа в пол, правой рукой держась за самый низ рулевого колеса, Хэрриган висел сбоку машины в дверном проеме, как индеец на мустанге. Все было рассчитано до секунды.

Увидев стремительно приближающуюся машину, «скорпионы» открыли бешенный огонь. Высовываясь из дверного проема, Хэрриган старался не потерять управление, в то время как пули пробивали ветровое стекло и осыпали его колючим стеклянным дождем, напоминавшим крошеный лед. Они прошили приборную доску, спинки сидений, стучали по корпусу машины сотнями молотков.

Хэрриган опустился еще ниже, до боли изогнув позвоночник, но руль не выпускал. Приблизившись к раненным, он резко потянулся и переключил передачу. Заскрежетал, протестуя, металл, машина притормозила, пошла юзом, виляя, как рыба хвостом, и остановилась рядом с лежащими на мостовой, прикрыв их от бандитов.

Из-за заграждения показались несколько полицейских. Они передвигались короткими перебежками и пригнувшись — от «скорпионов» их прикрывала только машина Хэрригана. Пока они оттаскивали раненных, Хэрриган выскочил из автомобиля и, оставаясь вне поля зрения стрелков, попытался приблизиться к почерневшему от копоти «Мерседесу». Он метнулся с винтовкой в руке к машине. Пули рядом застучали по мостовой.

Машина Хэрригана обеспечила прикрытие не только для его товарищей, но и для «скорпионов». Тут же выскочив из-за грузовика, они рванулись, отстреливаясь на ходу, к зданию своей штаб-квартиры.

Ситуация изменилась, и полицейские за заграждением зашевелились. Увидев, что колумбийцы мчатся к зданию, они сменили позицию и открыли сильный огонь. Пятеро боевиков проскочили-таки в дверь полуразрушенного здания, шестого у самого порога остановили пули — это Дэнни с Леоной выскочили из-за заграждения на мостовую, не переставая стрелять.

Хэрриган шаровой молнией перекатился на другую сторону «Мерседеса» и застал врасплох оставшихся четырех бандитов. Не успели они направить на него оружие, как он в упор расстрелял их всех.

Хищник не отводил глаз от Хэрригана. Сканер боевого шлема следил за передвижением будущей добычи, вводя информацию в псионический банк данных и анализируя ее с фотонной скоростью — это даст охотнику возможность измерить скорость реакции его будущей добычей.

Исполняя телепатический приказ, сканер увеличил изображение, и Хищник стал изучать обозначенные тепловой линией черты лица Хэрригана. Этот человек — искусный охотник, подумал Хищник, настоящий воин. Ну, что же, пусть показывает, какой он мастер, сначала на тех, за кем охотится…

Хэрриган вдруг почувствовал, как у него на голове поднимаются волосы, и быстро обернулся с винтовкой наизготовку — сзади никого не было. Он глубоко вздохнул. Держись, парень, сказал он себе, что-то у тебя нервы расшалились. Староват ты уже для подобных дел. Еще каких-то пять лет, и их будет ровно двадцать, вот сколько он уже в полиции. Господи, целая жизнь! Однако, если судить по тому, как у него идут дела сегодня, пять лет — это тоже целая жизнь. Сможешь столько продержаться — считай повезло. Еще пять лет этого дерьма! А что потом? Потом пусть служат эти молодые зайчата, пусть ведут войну, которой, похоже, нет конца и которую, кажется, им не выиграть.