Ричард Франк - Иллюзия убийства I-II. Хищник II

Хэрриган временами задумывался в чем тут дело. Получалось, что все усилия полиции ровным счетом ничего не давали. Проклятая служба! Куда ни плюнешь, брызги все равно оказываются на тебе. Из-за этой службы он лишился жены и трех подружек, а скольких седых волос она ему стоила — не сосчитать. Из-за нее он постоянно в напряжении, весь издергался, превратился просто в психа. Более того, временами его буквально переполняла какая-то злость. Еще бы ей не возникать — если Хэрриган постоянно на работе, из работы состоят и его дни, и даже вечерами он не может от нее освободиться. Все эти годы он жил, дышал, ел и потел на этой чертовой работе, и время от времени задумывался: а что если раз и навсегда на нее плюнуть? Но вся закавыка в том, что кто-то должен ее делать. Кто-то не должен допустить, чтобы к власти в стране пришла мафия.

Многие полицейские считали себя солдатами, которых призвали на войну против преступности, но Хзрриган знал, что это не совсем так. На передовой ты всегда четко знаешь, где враг, здесь же, на улицах, ничего толком не ясно, пока не засвистят пули. А порой даже и тогда. В городских джунглях, думал Хэрриган, выручают не столько солдатская- выучка, сколько… охотничий инстинкт.

Да, именно так — охотничий инстинкт. Охота на диких зверей, в случае удачи — их поимка, если же нет — уничтожение. По сути дела, работа полицейских на улицах Лос-Анджелеса заключалась в охоте, они были охотниками, выслеживающими самую крупную и самую опасную дичь — своего собрата-человека.

Хищник услышал шум. Он взглянул вверх и увидел вертолет. Тепловые волны от двигателей закружились в водовороте под его винтами, и он стал похож на оранжево-красное приведение.

Сканер зарегистрировал появившийся новый объект, мгновенно проанализировал его данные, сравнив их с данными в памяти, и текст сбоку дисплея подтвердил, что это изобретенный человеком летательный аппарат, однажды уже встречавшийся — и именно в тот раз, когда добыча одержала верх над охотником.

Запись той экспедиции была доставлена на родину кораблем незадачливого охотника, в программу которого было вложено задание: в случае смерти пилота самостоятельное возвращение домой. Подобная мера предосторожности была жизненно необходима, чтобы сверхпередовой технологией не смогли овладеть другие формы жизни. Поэтому во избежании риска все охотники жили по суровому кодексу: в случае поражения — единственный выход — самоуничтожение. Таким был и кодекс жизни Хищника: убей или умри. Кодекс, который правил всей Вселенной: ешь или тебя съедят другие, бей или будут бить тебя.

То, что тогда произошло, было просто немыслимо — впервые один из них был побежден человеком. Запись экспедиции, автоматически введенная в память корабля компьютером боевого шлема, была изучена с особым вниманием. Гибель охотника говорила только об одном — эволюция человека достигла такой стадии, когда он становится по-настоящему опасной дичью. Что же, отныне люди будут считаться eiye более ценной добычей, а значит охота за ними будет еще более интересной.

Хищник трепетал в предвкушении охоты. Невидимый, он с плавной грациозностью взлетел, направляясь к полуразрушенному зданию штаб-квартиры колумбийских боевиков.

Хэрриган хмуро посмотрел на вертолет и зашвырнул ненужную теперь винтовку в изрешеченную пулями машину. Потом вытащил револьвер, и тут подбежали Дэнни Арчулета и Леона Кэнтрелл.

— Майк, ты в порядке? — быстро оглядев его, спросила его Леона.

— Я в порядке, — автоматически ответил Хэрриган, еще не в состоянии переключить свои мысли, поскольку понимал: схватка не закончена. — Пойдем, возьмем остальных.

Дэнни запыхался от бега.

— Майк, мы только что получил приказ Хайнеманна окружить здание и ждать.

— Ждать?! — гневно повторил Хэрриган. — Чего?

— Ждать какого-то особого приказа, — ответил Дэнни, он был расстроен не меньше. — Может, он поступит от ФБР — кто знает? — Он помолчал, успокаивая дыхание. — Черт, я явно не в форме. Эта жара меня доконает.

Хэрриган повернулся и взглянул на здание, в котором укрылись бандиты, сжал губы и покачал головой.

— Дай этим ублюдкам закрепиться там — и придется сровнять дом с землей, чтобы выковырять их оттуда.

Уже много месяцев полиция пыталась выйти на штаб-квартиру «скорпионов»: не жалела денег на информаторов, ее агенты прислушивались к разговорам на улицах, и вот место, где бандиты прятали наркотики и оружие, наконец обнаружено. И сделали это совершенно случайно двое патрульных на мотоциклах, остановивших «Мерседес» за превышение скорости или еще за какую-то мелочь.

В его работе так происходило довольно часто, если происходило вообще. И вот теперь, когда они прижали, загнали «скорпионов» в угол, ФБР хочет присвоить лавры, отдавая эти чертовы приказы. В общем-то, обычная ситуация, подумал Хэрриган. А что на уме у колумбийцев, один Бог знает, стоит ли удивляться, если в их арсенале окажутся все виды оружия — от пулеметов и гранат до ракет и базук. Дать им время подготовиться — и взрывай потом весь квартал, чтобы вышибить их оттуда. Дело еще обернется перестрелкой, которая будет продолжаться много часов, если не дней. Начнутся пожары, ведь старые жилые дома вспыхивают, как спичные коробки. И эти проклятые журналисты получат еще один повод, отсняв множество полных драматизма кадров, трезвонить о жестокости полиции.

Черт возьми! О чем думает этот Хайнеманн? О своей драгоценной заднице, о чем же еще! Он давно забыл, что значит работать на улице: засиделся в кабинете. Размяк. Фэбээровцам стоит только позвонить в серебряный колокольчик — и у Хайнеманна начинает течь слюна, как у собачки перед кормлением. Полиция же, проделав всю черную работу, должна сидеть в стороне и как можно тише, предоставив «скорпионам» возможность подготовиться к отражению нападения.

В своей штаб-квартире бандиты даром времени не теряли. Они суетились, как муравьи, на верхнем, пятом, этаже закопченного здания. Освещение на этаже было тусклым: свет проникал из слуховых окошек, расположенных почти над самым потолком. Разбитые окна были закрыты ставнями из толстого листового железа, в комнатах были настежь открыты стальные сейфы, полки которых ломились под завалами оружия и патронов. На полу выстроились ящики с боеприпасами и гранатами, здесь же были сложены упаковки с наркотиками, предназначенными для распространения по всему Лос-Анджелесу. Об отступлении тут не помышляли. «Скорпионы» знали, что путь к нему отрезан, и о том, чтобы сдаться, ни один из них старался не думать. В тюрьмах полно парней из местных банд, разгромленных ими во время войны за господство в городе. Лучше уж получить пулю в лоб здесь, чем рискнуть попасть за решетку, где быстро и безболезненно отдать богу душу не позволят.