Энн Леки - Слуги правосудия

— Врача, — выдохнула она.

— Они тебя ожидают, — сказала я через сегмент Один Бо, который там поставила. — Тебе нужна помощь, чтобы добраться до лифта?

Лейтенант сделала слабую попытку отмахнуться от моего предложения и медленно пошла по коридору, опираясь одним плечом о стену.

Я поднялась на борт челнока, выйдя за границу своего искусственно создаваемого тяготения, — челнок был слишком мал, чтобы иметь собственное. Два офицера, сами еще не протрезвевшие, пытались разбудить четвертого, который вырубился в кресле. Пилот — самый молодой из офицеров Бо — застыла на своем месте, и на ее лице была написана тревога. Сначала я подумала, что ее волнение вызвано зловонием пролитой араки и рвоты, — к счастью, первая была, очевидно, пролита на самих лейтенантов на базе Шиз’урны, а почти вся масса второй попала в соответствующие емкости, — но затем я (Один Бо) посмотрела в сторону кормы и увидела трех Анаандер Мианнаи, которые располагались, молчаливо и невозмутимо, на задних сиденьях. Для меня она была не там. Она, вероятно, взошла на борт на базе Шиз’урны, не привлекая всеобщего внимания. Сказала пилоту ничего мне не говорить. Остальные, как я подозревала, были слишком пьяны, чтобы ее заметить. Я вспомнила, как она спросила на планете о том, когда посещала меня в прошлый раз. О моей необъяснимой и рефлексивной лжи. Когда она действительно была здесь, это выглядело во многом именно так.

— Мой лорд, — сказала я, когда все лейтенанты Бо оказались за пределами слышимости, — я уведомлю сотенного капитана.

— Нет, — ответила одна Анаандер. — Твоя палуба Вар пуста.

— Да, мой лорд, — подтвердила я.

— Я останусь там, пока буду на борту. — Больше ничего: ни зачем, ни на какое время, ни когда я смогу сказать капитану, что делаю. Я была обязана подчиняться Анаандер Мианнаи, даже через голову своего капитана, но я редко получала приказ от одного без ведома другого. Я почувствовала себя неловко.

Я послала сегменты Один Эск извлечь Один Вар из хранилища, запустила на прогрев одну секцию палубы Вар. Три Анаандер Мианнаи отказались от моего предложения помочь с багажом и понесли свои вещи вниз, на Вар.

Это уже случалось раньше, на Вальскаае. Мои нижние палубы были в основном пусты, поскольку значительная часть моих войск была извлечена из хранилищ и работала. Она оставалась тогда на палубе Эск. Что она хотела в тот раз и что сделала?

К своему смятению, я обнаружила, что ответ ускользает от меня, оставаясь неясным, тайным. Это неправильно. Это совершенно неправильно.

Между палубами Эск и Вар находится прямой доступ к моему мозгу. Что же она сделала на Вальскаае, чего я не помнила, и что собиралась сделать сейчас?

Дальше к югу снега и льда становилось все меньше, хотя по не нильтианским стандартам было все еще холодно. Нильтиане относились к экваториальной области как к своего рода тропическому раю, где могли расти хлебные злаки, а температура легко превышала восемь-девять градусов по Цельсию. Большинство крупных нильтианских городов расположено в экваториальном кольце или возле него.

То же относится и к единственному, чем могла хоть как-то прославиться эта планета, — к стеклянным мостам.

Они представляют собой черные ленты примерно пятиметровой ширины, висящие ровными цепными линиями надо рвами, ширина которых почти равна их глубине и измеряется километрами. Никаких тросов, никаких опор, никаких ферм. [2] Ферма — стержневая опорная конструкция. Только черная дуга, прикрепленная с каждой стороны к отвесной скале. С нижней стороны мостов свисали причудливые комбинации колец и стержней из цветного стекла, иногда выступая по сторонам.

Сами мосты, согласно всем исследованиям, также сделаны из стекла, хотя стекло ни за что не могло бы противостоять такой нагрузке, какую выдерживают эти мосты, — даже их собственный вес слишком велик для них, притом что они подвешены без всякой поддержки. Нет никаких поручней или опоры для рук, только подвеска, а внизу, на расстоянии километров, скопление толстостенных труб, полтора метра в диаметре каждая, пустых и с гладкими стенками. Из того же материала, что и мосты. Никто не знает ни для чего эти мосты и трубы под ними, ни кто их построил. Они были здесь, когда люди впервые колонизировали Нильт.

Теорий о них полным-полно, одна другой невероятнее. Во многих видное место занимают иномирные существа, либо создавшие, либо приспособившие человечество под свои цели, либо оставившие людям — по непонятным причинам — послание, которое тем надлежит расшифровать. В других они были злобными и решительно настроенными погубить все живое, а эти мосты являлись частью их плана.

Некоторые заявляли, что мосты были построены людьми — некоей древней, давно пропавшей, неимоверно прогрессивной цивилизацией, которая либо вымерла (медленно, трогательно либо эффектно, из-за какой-то катастрофической ошибки), либо перешла на более высокий уровень существования. Приверженцы такого рода теорий часто заявляют, что Нильт на самом деле колыбель человечества.

Почти везде, где я побывала, народная мудрость гласит, что местонахождение первоначальной планеты человечества неизвестно, таинственно. Это не так — как обнаружит любой, кто даст себе труд почитать что-то на эту тему, эта планета расположена очень, очень, очень далеко почти отовсюду и не особенно интересна. Или по крайней мере, далеко не так интересна, как завораживающая мысль, что твой народ не понаехал откуда-то, а просто снова заселил место, которым владел с начала времен. Такие притязания появляются на любой планете, хотя бы отдаленно подходящей для заселения людьми.

Мост на окраине Террода не слишком привлекателен для туристов. Большинство сверкающих, подобно драгоценным камням, стеклянных орнаментов разбились за тысячи лет, оставив его почти без украшений. И Террод все-таки слишком далеко на севере, чтобы ненильтианам было здесь комфортно. Инопланетные посетители обычно ограничиваются лучше сохранившимися мостами на экваторе, покупают одеяло из бовьей шерсти гарантированно ручной работы, от подлинных мастеров из невыносимо холодных далей планеты (хотя почти наверняка все это массово производится на станках в нескольких километрах от сувенирной лавки), с трудом проглатывают немного зловонного сброженного молока и возвращаются домой, чтобы попотчевать друзей и товарищей россказнями о своих приключениях.

Все это я выяснила за несколько минут, узнав, что мне понадобится посетить Нильт, чтобы достигнуть своей цели.

Террод стоит на широкой реке, по которой несутся, сталкиваясь и с грохотом раскалываясь, глыбы зелено-белого льда, первые корабли открывшегося сезона уже пришвартованы у причалов. На противоположной стороне города темная громада моста решительно ограничивает беспорядочно разбросанные дома. На южной окраине находятся стоянки флаеров, а за ними — обширный комплекс зданий, выкрашенных в синий и желтый цвета, судя по виду — медицинский центр, должно быть крупнейший в регионе. Он окружен кварталами жилых домов и продовольственными магазинами — рядами зданий ярких цветов: розового, оранжевого, желтого, красного, раскрашенных в полоску, зигзагами и штрихами.