Александр Шакилов - Пусть умрут наши враги

Вовсе не сочные стебли задержали его.

Чья-то рука торчала из земли.

Чьи-то пальцы с грязными обломанными ногтями крепко обхватили его лодыжку.

Очередная молния врезалась в землю неподалеку, осветив все вокруг. В этот миг даже слепой увидел бы, что тут и там среди подсолнухов торчали обломки бетонных надгробий-столбов, частично рассыпавшихся под гнетом столетий. На некоторых до сих пор виднелись отметки: кресты и знаки радиационной и биологической опасности. Это означало, что заросли подсолнухов поднялись на древнем могильнике. В самом начале Третьей мировой сюда свозили мертвецов. Тогда трупов было очень много, их хоронили в вырытых бульдозерами котлованах. Давно уже так не поступают – на Разведанных Территориях тела сжигают, а пепел отдают на подкормку деревьям.

Потому что мертвецам в могилах не лежится.

День, месяц, год, десять, сто, а то и тысяча лет пройдет, а все равно однажды каждый мертвец разроет землю над собой, сорвет дерн и, сломав корни выросших над ним берез и сосен, выберется на поверхность. Каждый!

Вот почему следопыт и его воинство отказались от дальнейшего преследования. Сыч знал, что беглецы сами себя загнали в смертельную ловушку.

…Зилу было лет восемь, когда на следующий день после грозы он повстречал мертвеца в лесовнике у хутора. Спасаясь от него, малыш Зил залез на дерево, где полдня просидел на самой верхушке, пока его не нашел батя Лих. Тому пришлось изрядно потрудиться, чтобы расправиться с мертвяком. Батя сказал тогда, что это гроза – электричество! – поднимает древних мертвецов. В конце Третьей мировой, когда воинов почти что не осталось, генералы стали использовать наноботов – существ столь крохотных, что человеку их ни за что не увидеть. Наноботы поселялись в мертвецах и, не давая им разлагаться, заставляли их двигаться, будто живых, и нападать на противника. Но наноботам постоянно нужна была подзарядка электричеством… И вот спустя века после той войны наноботы никуда не исчезли, они все так же обитают в трупах, и ненадолго становятся активными во время и после грозы.

Так что оказаться посреди могильника в непогоду – то еще удовольствие.

Мертвякам самое время поразмять гнилые кости. И первый почти уже отрылся – земля под Зилом потрескалась и вздыбилась, прямо под ним ворочался мертвец!..

Присев, леший ударил кулаком по пальцам, обхватившим его лодыжку. И опять ударил, и вновь. Без толку – дохлятина не чувствовала боли, хватка не ослабевала. Только костяшки себе обо-драл о ногти мертвеца.

– Братец, ты чего там затеял? Помощь ну-у… – Траста на полуслове оборвал истошный вопль. Кричал, похоже, рептилус. А там уж и по-звериному зарычал тайгер, да так, что у Зила волосы дыбом встали.

– Чего молчишь, предатель? – блондинка остановилась неподалеку от Зила. – Что происходит?! Что ты затеял?! Куда завел нас?!

Громыхнуло. Разтроившись над подсолнухами, молния ударила в землю. Эдак электричество заставит выкопаться всех зараженных наноботами мертвецов, которых в могильнике несколько тысяч!.. С хрустом леший сломал указательный палец мертвяка, впившийся ему в лодыжку. Затем – средний. Ну а дальше дело пошло бодрей, до полного освобождения ноги из захвата.

Сразу десяток молний осветили долину. Вскрикнув, Ларисса зажала себе рот ладонью. Траст заслонил ее собой.

Мертвецы восстали.

Электричество оживило наноботов, а уж те заставили дохлятину выбраться из котлованов и двинуть на поиски живой плоти, чтобы уничтожить ее без жалости и без сомнений, не испытывая ни удовольствия, ни раскаяния. Только чистокровному такое в голову могло прийти – использовать своих погибших, чтобы те воевали даже после смерти.

За девятьсот лет мертвецы – а мертвецов было много, очень много – так и не сгнили, их мясом побрезговали черви, их кости не рассыпались в труху. Мало того, отлично сохранилась даже их одежда: травяного цвета «химза» и прочие защитные костюмы – оранжевые, желтые и белые, облепленные грязью. На головах у одних мертвяков были шлемы с прозрачными забралами, у других – изолирующие противогазы и противогазы попроще, с лопнувшими резиновыми трубками. Лица некоторых прикрывали марлевые повязки.

Погибшие от лучевой болезни мертвецы в движении были неотличимы от живых. А вот те, кто погиб от травм, хромали, подволакивая ноги, спешили к чистокровным на четвереньках, а кое-кто и полз, извиваясь точно змея. Были такие, кто сильно накренился, у кого-то в животе или груди зияла внушительная дыра, не хватало руки, половины черепа, а то и вовсе не было головы.

Ларисса завизжала. Пока Зил вертел головой, оценивая угрозу, а Траст надувал щеки, корча из себя героя, ее схватил подкравшийся сзади мертвец, на котором еще сохранились обрывки армейского камуфляжа. Из разодранного живота ходячего трупа свисали гроздья кишок.

Ларисса дернулась вперед, и только это спасло ее – чуть бы замешкалась, и зубы мертвеца впились бы в ее шею и прокусили артерию.

– Про-о-очь!!! Зашибу-у-у!!! – отстранив блондинку, прямо в ощеренную рожу дохляка рявкнул увалень Траст. – Пошел вон! Пошли во-о-он все-е-е-э!!!

Пока рыжий напрягал глотку, Зил вступил в схватку.

Первого мертвеца – у того не хватало нижней челюсти – он хорошенько двинул пяткой в грудь, аж ребра треснули. Мертвяка отбросило меры на три и уронило в подсолнухи. Следующую дохлятину – писаную красавицу, вообще без рук – леший удачно подсек. Существо, бывшее при жизни женщиной, рухнуло на землю и принялось извиваться, пытаясь встать.

Грохотал гром, одна за другой вспыхивали молнии, из разверзшейся раны небес лило пуще прежнего. Зил раздавал удары направо и налево, не забывая про тыл и тех, кто прет в лоб. Да только все это была напрасная суета и бесполезная трата сил. Слишком много мертвецов восстало. Слишком много!.. Можно сколько угодно ломать им кости и отрывать головы, они все равно продолжат атаковать, как ни в чем не бывало. Как можно причинить вред тому, кто уже мертв? Даже части тел дохляков вполне автономны и могут самостоятельно напасть на человека. Батя Лих, помнится, в фарш топором изрубил мертвеца, напавшего на маленького Зила. Он умаялся отсекать куски, а потом жечь их. Хотелось, конечно, повторить его подвиг, но вот беда – у лешего нет топора. Ножа завалящего – и того нет. Да и костер нынче не развести, под таким-то ливнем.

Но разве это повод опустить руки и сдаться?

Нет!

Пусть ноют от напряжения мышцы, слепят молнии, и дождь заливается в рот. Пусть каждый последующий удар дается тяжелее предыдущего. Пусть!..

Зил оттолкнул от себя останки старухи, и сразу на него навалился кто-то тяжелый и отвратительно смердящий. Хекнув, Зил швырнул погань через бедро – ох и шмякнулась туша! От удара об землю кожа мертвеца лопнула, из-под нее брызнуло…