Сергей Плотников - Пропавшая.

— Городская авторизация. Поставлю сам. — А теперь добавить бармену личный интерес… как там субтильная сказала? — Чур на проце, гара.

Плата исчезла со стола, как не было, в ответ передо мной материализовался высокий бокал… с чем-то внутри.

Кажись… победа?

Бармен, выдав мне пойло , вышел, но буквально через полминуты вернулся. Внимания на меня он больше не обращал. За стойкой сидеть причин у меня не осталось — даже без учета, что детям пришлось стоять, сам по себе дизайн «высокий табурет» я всегда находил на редкость неудобным. Интересно, обогнать Землю в развитии на как минимум сотню лет (скорее больше) — и ничего не придумать с сидушками… или они нарочно сделали такое суровое убожество? Н-да…

За столом в углу небольшого помещения совершенно пустого «бара» было гораздо темнее и… ну, если не уютнее, то спокойнее. Я поставил перед собой бокал-хайболл и принялся гипнотизировать уровень жидкости взглядом. Честно сказать, еще у стойки у меня было сильное желание «хлопнуть» всю жидкость в один присест, отдать стакан и свалить, сказав что-то вроде «зайду позже». И черт с ним с чипом — в конце концов еще есть. Остановило меня два факта: первый — что я понятия не имел, что такое налито в стакан, а проверять на себе совершенно не хотелось. Вот чего в составе «набора на все руки» у мерха не было — это портативного химанализатора. Скотина долбанная — спокойно мог бы и достать, причем даже профессиональный, а не гражданскую «сигналку», но нет. Это же «не мое дело, что течет в трубах». Думать головой донор памяти в некоторых вопросах отказывался с потрясающим упорством… Второй факт показался мне даже существеннее первого — ну, в конце концов, отвернулся бы и вылил на себя выпивку: типа, облился, бывает. Но в любом случае для продажи оставшихся чипов и получения средств мне так и так пришлось бы повторить алгоритм «зашел в заведение — попросил стать посредником его постоянного работника»: другим способом, не ориентируясь в местных условиях, получить что-то нужное было просто невозможно. Скорее всего, такая ситуация создана намеренно — местные берут «проц», в смысле свой процент за посредничество, а банда, держащая черный рынок — налоги с местных. Всем хорошо, верно? Всем, кроме таких, как я…

— Папа? — Тихо позвал меня Егор. Я прекратил гипнотизировать стакан, встретился взглядом с сыном — и понял его без слов.

— Сидим и ждем. — Тихо пояснил я. Хотелось бы мне сказать это поувереннее, конечно… — Только сильно не расслабляйтесь. Но и не напрягайтесь заранее.

Надеюсь, нас тут не промаринуют несколько часов… а, кстати. И как я раньше не подумал!

— Вася, можешь «прочесть» настроение бармена? — Еще тише спросил я дочь. Смысла в шепоте никакого не было — все равно вряд ли кто-то знает здесь язык одного из народов планеты в другой Вселенной. С другой стороны, если я правильно понял Нату, и путь с Земли идет именно на Каллигу, то и носителя языка, если где и можно с некоторой не нулевой вероятностью встретить, то только здесь. Сама-то любимая знание языка откуда-то получила…

— М… не могу. — Младшая скосила глаза на меланхолично перебирающего пустые бокалы и тыкающего в них «фонариком»-миниатюрной шандой бармена и замялась. Потом переглянулась с Егором и со вздохом пояснила: — У него… гэбэшэ. Серьги в ушах.

— Гэбэшэ? — Я, не поворачивая головы, заставил свой терминал увеличить изображение головы бармена: управление было настроено на особые, еле заметные движения пальцами, которые внезапно «вспомнили» мои руки. Действительно, серьги в ушах — я, правда, посчитал эти позолоченные «колеса» элементом имиджа — ан нет.

— Генератор Белого Шума. — Расшифровал старший. Со странным выражением лица он сунул руку в карман — и положил на середину стола две серо-серебряные клипсы самого простого вида. — Они… как мы поняли, такие все носят, кто с имперцами работает или работал. Псионикам и самим не в радость «слушать» чужие эмоции — кроме того, это самый простой способ защиты, который в Империи гарантирован. Обычно заказывают дизайн…

— …но мерху, конечно, было все равно. — Закончил я за ребенка. Настолько все равно, что про свои «серьги» он практически не вспоминал: ну болтаются на ушах привычные штуки, уже давно не ощутимые, как обручальное кольцо через год носки…

— Это я… когда в воспоминания влезла… с самого начала… — Призналась Василиса и неожиданно тихо всхлипнула. — Я не знала же… память повредила… он как раз думал о них — специально отложил, чтобы работу «грани» не сбивали… он всегда так делал…

— Вася… — Я оглянулся на работника бара, продолжающего демонстрировать полное отсутствие интереса к чему бы то ни было… и все-таки не стал давать ему пищу для дополнительных размышлений. Тем более — раз мои эмоции она чувствует…

— Мы хотели тебе сразу сказать как ты очнешься, папа. — Сжав рукой беззвучно трясущееся плечо сестры, взял слово Гор. — Но ты все не просыпался и не просыпался… твои эмоции — это была наша единственная связь с тобой! А еще тебе было немного страшно, когда мы сказали, что можем «расшифровать» твои мысли…

— А п-после переноса п-памяти ты ст-тал совсем другим… внешне п-почти ничего, а в чувствах ин-ногда только возвращался прежний п-папа. — Дочь стянула очки и с силой прижала руки к лицу. — Я б-боялась, что ты… совсем уйдешь! П-потом, постепенно, ты стал возвращаться…

Нахер. Весь мир нахер! Если я не могу обнять свою плачущую дочь!..

Тройка мужчин, вошедших в бар не со стороны улицы и четко направившаяся к нашему столу, заставила меня прервать движение и закрыть своей спиной детей.

— Ты, гара, чипы с городскими сквознячком предлагаешь? — Похоже, вопрос бы задан чисто для проформы. Я, не ощущая в себе сейчас способность ответить без эмоций, просто кивнул, не отрывая напряженного взгляда… от окна камеры заднего вида терминала. — Давай за мной.

Говорящий было повернулся на выход, не увидел моей реакции — я по-прежнему изображала из себя ширму, и добавил, как выплюнул:

— Есть работа.

Дети за моей спиной уже выбрались из-за стола… и, скорее всего, о качестве моей «охраны» бандиты получили не лучшее впечатление. То, что заинтересовавшиеся моим товаром состояли в некой банде — свидетельствовали эмблемы на спинах (что именно изображавшие — этого я так и не понял) и копирующие их рисунки на левой щеке у каждого. Смотрелось неприятно и давило на нервы, особенно в сочетании с одинаковыми «очками» и прической — видно, на то и был расчет. Особенно, когда мы вышли назад, под своды магистрального транспортного коридора, и меня вместе с сыном и дочерью довольно профессионально взяли в «коробочку». Какое-то предчувствие неприятное…