Дмитрий Янковский - Операция «Караван»

Оказалось, что Алекс, пользуясь присущим ему равновесием, не стал покидать лодку, а просто перебрался на нос, чтобы освободить путь Ольге. Чудом удерживая баланс, он короткими очередями колотил в копошащуюся груду хитиновых тел, клешней и острых, как копья, боевых конечностей, занявшую все пространство по берегам бассейна.

Очевидно было, что я ошибся, что тварей оказалось не два и даже не три десятка, а куда больше. Можно было бить без всякого прицела и не рисковать промахнуться. Правда и толку от попаданий, при таком численном преимуществе, не было ни малейшего. Я даже не стал тратить патроны, настолько бесполезным мне показалось применение нашей скудной боевой мощи в данной ситуации.

Поначалу меня поразила странная тактика тварей. Все они сгрудились на краю бассейна, мешая друг другу на довольно узких участках палубы, но ни одно из чудищ не встретило нас в воде. Меня это удивило, так как, судя по внешнему виду биотехов, по наличию хвостов, похожих на рачьи, по широким плавательным конечностям, вода для них была второй, а еще точнее, равноценной стихией. Люди же в воде чувствуют себя достаточно неуклюже, и нас можно было в капусту нашинковать раньше, чем мы успели бы открыть шлюз.

Но в следующий миг я понял замысел инженеров-генетиков, проектировавших инстинкты тварей. Ведь, в случае атаки на базу, силы противника прибудут на таких вот субмаринах, причем, на нескольких сразу. И если при всплытии десантники заметят тени плескающихся тварей в светлом проеме бассейна, фактор неожиданности будет утрачен. Вряд ли атаку отменят, как это пытался сделать Форсайт, а вот применить противобиотехнологические средства десантники точно могли. И, скорее всего, такие средства были у них в наличии. Или не было? Были бы они в то время, они бы и у нас теперь оказались бы. Нет, скорее инстинкты биотехов были спроектированы именно с целью заманить десант в ловушку, а не просто его отпугнуть на подходе. Учитывая непреодолимость противостоящей нам силы, в этом был не малый резон.

Теперь же в этой ловушке оказались мы сами. И если бы не батиплан, у нас не оставалось бы ни единого шанса на выживание. Но он у нас был, и, более того. Ольга уже распахнула шлюз.

— Беги в люк! — прокричал мне Алекс между двумя пущенными по монстрам очередями.

Ага, сейчас. Разбежался-поскользнулся. Все брошу и побегу. Похоже, Алексу пришла в голову мысль погибнуть тут геройской смертью. Но на мой взгляд в этом не было ни малейшей необходимости.

Это понимал и Форсайт, а может, у него просто на полную мощность включился инстинкт самосохранения. Так или иначе, он врубил винты и стал подруливать к батиплану.

У Алекса к этому моменту кончились патроны. Твари все еще выжидали и в воду не прыгали, хотя мой напарник умудрился их чуток потрепать. Я понимал, что они ожидают всплытия остальных субмарин, ведь у них в инстинктах зашито, что их должно быть несколько. И лишь когда время ожидания истекло, первые монстры-амфибии бросились с края бассейна в воду, подняв столбы брызг.

Туг я и порадовался, что не стал тратить патроны попусту. В воде твари двигались не так быстро, как океанские, но все же достаточно стремительно. И если бы и мой пистолет сказался пуст, Алексу бы точно удалась его задумка о геройской гибели. Но, стоило мне сделать пяток выстрелов, внимание панцирных гадин тут же переключилось на меня. Прямо под водой они изменили траекторию и направились к батиплану. Это дало возможность лейтенанту завершить маневр, и через секунду Алекс оказался уже на борту «Шпика» рядом со мной.

— Лови! — крикнул ему Форсайт, и, по пояс высунувшись из кабины, бросил запасной магазин к автомату.

Пока тот летел, Алекс уже отстегнул пустой, поймал новую порцию патронов и привел автомат в боевую готовность. Лейтенант перебрался на борт в тот момент, когда три похожие на скорпионов твари попытались выкарабкаться к нам на броню. Я перевел пистолет в режим автоматического огня, и мы из двух стволов дали им прочихаться. Чудища были весом килограммов по триста, но столь плотный огонь все же сбросил их обратно в воду.

Сильно навредить им наши пули вряд ли могли, и все бы закончилось плохо, но Ольга догадалась дать батиплану полный назад, чем значительно разорвала дистанцию между нами и противником.

Сообразив что к чему, в воду разом бросились все биотехи. Поверхность бассейна словно вскипела от нескольких десятков тел, ощетинившихся шипами, рогами и спинными гребнями панцирей. Они секунды за три зажали нас в кольцо, но Форсайт к тому времени уже скрылся в проеме люка. Алекс, опустошив второй магазин, тоже ринулся за ним. А я протиснулся в шлюз, когда пять крабообразных чудищ размером с корову уже выбрались на броню. Одно умудрилось даже клешню в люк просунуть, но я отстрелял остаток патронов ему по глазам. Тварь сползла в воду, а Ольга задраила люк.

Мокрые, с бурлящим в крови адреналином, в луже воды, которая стекла с униформы Ольги, мы оказались, наконец, в относительной безопасности. Но, главное, мы были на борту «Шпика», то есть, выполнили как минимум часть стоявшей перед нами задачи. Эти твари, скорее всего, не были начинены нитрожиром и не могли взрываться, иначе бы разнесли саму станцию. Значит, сквозь броню им никак не пробраться.

— А вы говорили, нельзя, мол, нельзя… — произнес я, похлопав но плечу лейтенанта. — Выходит, можно. Поздравляю с боевым крещением. А то что за слава гонять на острове бедного Байрона?

Форсайт покосился на меня, но ничего не ответил.

— Алекс, давай в стрелковый комплекс, — приказал я. — Посмотри, чем мы можем подавить этих клопов-переростков в надводном положении.

Он не заставил себя уговаривать, а я, велев лейтенанту оставаться у шлюза, перебрался в рубку.

— Урман постоянно нас вызывает. — сообщила Ольга. — Шлет сигнал бедствия. Будешь с ним говорить?

Я понял, что пришло время исполнить и другую часть нашей миссии. Свершить акт возмездия.

— Иди к Алексу, может поможешь чем, — велел я.

— Я же пилот! — возразила Ольга.

То ли адреналин у меня в венах бурлил, то ли оказалась пройдена какая-то граница терпения, но я не выдержал и рявкнул на нее:

— Сколько можно обсуждать приказы?!

— Я хотела как лучше… Ты чего? — вид у нее сделался растерянным.

— Еще раз начнешь эту бодягу в боевой ситуации, вышибу из команды, не смотря ни на что. Ясно?

— Перенапрягся, что ли? — Она поджала губы и демонстративно покинула рубку.

У меня на душе остался тяжелый камень. С одной стороны, с ней никто так не говорил никогда. Наверное… С другой, мы подошли к такой стадии воплощения моих идей по спасению человечества, что я готов был много чем пожертвовать, только бы исключить помехи на этом пути. Впрочем, в данный момент, как раз, Ольга никаких помех не создавала. И от этого я еще хуже себя почувствовал. С другой стороны, я прекрасно понимал, что сорвался не на пустом месте, что чаша моего терпения переполнялась, капля за каплей, уже несколько лет. И сейчас, может не очень вовремя, просто сработал предохранительный клапан.