Дмитрий Янковский - Операция «Караван»

Но я знал, на ком свое состояние выместить в полной мере.

— Батиплан «Шпик» на связи, — произнес я, прижав мерцающую клавишу внешнего коммуникатора. — Здесь капитан Вершинский.

— Это Урман! — раздался в эфире голос смертельно перепуганного человека. — Спасите меня. Пожалуйста!

— От кого? — поинтересовался я.

— Ты же знаешь! — заискивающий и перепуганный тон сменился в голосе Урмана злостью.

— А за каким бесом ты их выпустил? Ну? Я слушаю!

— Хотел обеспечить оборону базы… — промямлил предатель.

— Нет, — я решил его поправить. — Это не так называется. Ты их выпустил, чтобы они убили нас.

Тишина в эфире.

— Так? — настойчивее переспросил я.

— Но вы же победили! Не оставляйте меня тут!

— Попроси Альбиноса. У тебя же есть с ним связь.

— Он не понимает, почему они вышли из-под контроля…

— Потому что это твари, — спокойно пояснил я. — Может теперь у него отпадет желание искать личинок на других базах. Он сказал, как можно восстановить контроль над биотехами?

— Да. Шлет мне депеши с разными вариантами использования программатора и управляющих феромонов. Но все без толку.

— Попробуйте еще, — посоветовал я и отключил связь.

Эта история стала мне неинтересной. Я знал, чем она кончится, осталось лишь запустить машины и увести батиплан в глубину.

По мере погружения одна мысль всерьез не давала мне покоя — обычные биотехи пытались выпустить нам кишки, или какие-то особо модернизированные, приспособленные для жизни в опресненной воде? Вопрос был до крайности важным, от ответа на него зависело очень многое, а не только будут нас преследовать или нет. А если будут, то как долго и с какой интенсивностью? Ответ, как вердикт присяжных, способен был изменить в ту или иную сторону мое общее, глобальное представление о возможностях тварей. А, значит, и тактику мою, и стратегию.

Ведь если на базе остались твари, не чувствительные к опреснению воды, значит они могли притаиться где-то еще, а значит, ни эти воды нельзя считать безопасными, как нам казалось, ни какие-то другие. В этом случае, смерть могла поджидать даже у речных городских причалов. И что этого никогда еще не происходило, ничего, ровным счетом, не значило. Устойчивых к пресной воде тварей могло быть мало, они могли создаваться для исключительных условий и только в них применяться. Главного это не меняло. Если они есть — одно. Если нет — кардинально другое.

Больше всего меня это волновало именно в аспекте сохранности кораблей, дошедших по реке до города. Могу я там ощущать себя в безопасности, или река, напротив, способна превратиться в ловушку? При этом очевидно, что жаберный скафандр в пресной воде прекрасно функционировал и был для нее специально приспособлен. Значит, технологической преграды для этого не было. Вопрос в другом — успели по новой технологии наклепать биотехов, или опомнились раньше? Ответа у меня не было, это можно было узнать только на практике.

В убийстве боевых пловцов сомневаться не приходилось. Трупы наших разведчиков покоились на илистом шельфе под базой. Это означало, что твари бросились за ними в погоню и убивали уже под водой, а не в доке. Но что потом стало с ними самими? Вернулись? Погибли, не будучи приспособленными к имеющейся солености? И, если второе, какое время они могут оставаться живыми и активными в безопасной акватории? Многое можно будет понять, если биотехи и за нами предпримут погоню.

Правда, я отдавал себе отчет, что думаю, как шахматист над доской с фигурами, или как игрок в покер над раскладом карт. То есть, без учета того, что это не фигурки из полимера, и не красочные картинки королей и дам, а живые люди, сидящие сейчас в утлых десантных субмаринах и ожидающих команды Форсайта. Думать же надо было именно как о людях, так как время игр подошло к концу. И время рисков тоже подходило к концу. Надвигалась новая эпоха, а время одиночек, каким считал меня, и не без основания. Альбинос, близилось к закату.

Мне предстояло сменить амплуа, превратиться из постоянно рискующего авантюриста в мудрого стратега, способного не только воспламенить людей на какой-нибудь разовый штурм, но и вызвать их доверие всерьез и надолго. Научиться не только выкручиваться самому, но и не подставлять команду. Научиться жить не только сегодняшним днем, но и строить хоть какие-то планы. Научиться слушать не только себя, но и своих адмиралов. В том, что адмиралы у меня в скором времени образуются, оставалось мало сомнений. Точнее, образуются они как раз в том случае, если у меня получится изменить себя. Раньше мне казалось, что изменить себя и изменить себе — одно и то же. Но теперь понятно было, что это не так.

— Форсайт, срочно в рубку! — передал я по внутренней связи.

Необходимо было срочно дать ребятам команду к отходу, а я не знал как. Впервые в бою я не знал, как что-то сделать. Но это знал другой человек из тех, с кем я пошел в эту битву. Пожалуй, для меня, в огромной мере, это стало ключевым моментом. Не спрашивать, не пытаться самому разобраться, а ослабить присущий мне контроль над всем и над всеми, позволить другим членам команды выполнить то, что они умели хорошо делать. Возможно, не лучше меня самого. Но я не мог держать все нити в руках. Еще точнее — не имел уже права.

Лейтенант просунулся в тесную рубку, я показал ему модуль управления ходовыми и боковыми прожекторами, велев подать светом команду к отходу для всех, ожидающих нас, десантников. Сгорбившись в полутьме рубки, освещенной лишь зеленоватым маревом индикаторов и шкал на панели. Форсайт принялся мигать светом. Я понял, что эту проблему теперь могу выкинуть из головы, раз поручил ее, кому доверяю.

Вместо того, чтобы удирать от базы на полном ходу, я сдвинул рукоять управления влево и заставил «Шпика» заложить довольно крутой вираж. За винтами с серповидными лопастями оставались следы из кавитационных пузырьков. Десантная субмарина подсветила их своим прожектором, помогая мне лечь в точности на обратный курс. И лишь затем развернулась и устремилась к месту погрузки на гравилет. Я учился работать в команде. И мне это нравилось.

— Дай сигнал, что я их прикрою, — произнес я. — Пусть спокойно грузятся на борт. Алекс! Стрелковый комплекс готов?

— Как девица после предварительных ласк! — ответил в эфире стрелок.

— Смотря какая девица… — пробурчал я.

— Да готов, готов! Стрелять-то куда?

— Во все, что движется, кроме десантников и гравилета.

— Вот это мне нравится! — довольным тоном заявил Алекс. — Ожидаем погоню?

— Прикрываем десант, — уточнил я.

— О, как…

Я усмехнулся. Батиплан, оставляя след мелких пузырьков и поднимая ил с шельфа, хищной тенью пронесся всего метрах в тридцати от корпусов базы.