Дмитрий Янковский - Операция «Караван»

Мы как-то с самого начала были уверены в необитаемости острова. Ну а если это не так? Ведь, когда чуть больше двадцати лет назад биотехи окончательно вышли из-под контроля, на островах по всему миру оставалась прорва народу. И мало кто имел возможность покинуть эти ловушки. Мы с Ольгой сами с такого острова, так чему удивляться? Тем более, если тут когда-то была военная база. Кто-то мог остаться при эвакуации. Или, что тоже вполне вероятно, эвакуации вообще не было, и тут сейчас расквартирован целый контингент сорока и пятидесятилетних морских пехотинцев.

Мысль была дикой, но выгнать ее из головы запросто не получилось. Причем, она быстро трансформировалась в еще менее рациональный образ — мертвые экипажи, бороздящие окрестные воды на прогнивших боевых кораблях. Делиться этим видением, естественно, я ни с кем не стал.

— Эй, стоп! — выкрикнул Алекс по внутренней связи.

— Андрей, тормози!

Я этого не ожидал, но рефлекторно потянул на себя ручку акселератора. Машина перешла на холостой ход, «Шпик» закачался на небольших волнах.

— Что случилось? — раздался удивленный голос Ольги в эфире.

— Все нормально, — успокоил нас Алекс. — Но кажется я нашел брешь в обрыве.

— В смысле? — попытался разузнать я.

На экране не наблюдалось и намека на проход.

— На радаре обрыв как-то неадекватно выглядит в этом месте, пояснил стрелок. — Попробуй сам глянуть в радиоспектре.

Мысль о голограмме и капитане Немо снова всплыла в мозгу.

Я переключил ходовой монитор на режим радара и проследил взглядом по изгибу насыщенной зеленой пинии, обозначавший на этой проекции берег в плане. Впрочем, насыщенной она была не везде. Напротив нас, точно по западному курсу, в этой линии виднелся очевидный разрыв. Я включил сонар — та же картина, но более ясная. В ультразвуковом спектре края линии как бы загибались внутрь береговой линии, образуя нечто вроде горлышка бутылки, лежащей к нам боком.

Вернув ходовой экран в режим изображения с камер внешнего веда, я постарался получше присмотреться к обрыву в странном месте. Но это был просто обрыв, даже если смотреть с приближением. Скалы, утесы, камни.

И тут до меня дошло. При взгляде на экран, человек видит плоское, двухмерное изображение. Такое же, как если смотреть на мир одним глазом. Но природа ведь не дура, что одарила нас бинокулярным зрением! Оно позволяет видеть мир более объемным, отличать дальние предметы от ближних не только по перспективе и характерным видимым угловым размерам, но и по проявлению параллакса. А на экране никакого параллакса нет и быть не может, так что определить, какой предмет ближе, а какой дальше — физически невозможно. Все в одной плоскости.

Другое дело — радар или сонар. Они напрямую измеряют расстояния по характеристикам отраженных сигналов, а потому рисуют на экране не фронтальный вид, а план местности, как при взгляде сверху. Вот тут и становится видно, что южная часть обрыва чуть ближе к нам, чем северная. Они стоят как ширмы, одна напротив другой, с перекрытием, а между ними, скорее всего, проход или русло реки. С океана его не видать, закрывает южная группа скал.

И, возможно, ширина этого прохода достаточна, чтобы подняться по нему наверх пешком. Вот только на «Шпике» подходить так близко к скалам я опасался. Сонар сонаром, а лучше отправить Алекса в скафандре на прямую разведку.

Услышав мое решение. Алекс обрадовался. Костюм ему пришелся по вкусу, и он был рад отправиться к острову первым, причем, без необходимости колоться грибком и другой гадостью. Я ему поставил задачу осмотреть подходы к острову, прикинуть глубины на возможность прохождения «Шпика» и, конечно, осмотреть саму расщелину в скалах. Мне надо было понять, сможем ли мы по ней подняться без специального снаряжения. Если не выйдет, то можно уже смело будет выкинуть идею посещения острова из головы, никого не обидев при этом.

Уже через полчаса Алекс в скафандре двигался под водой к острову. Мы с Ольгой и Урманом, втиснувшись в тесную рубку, неотрывно глядели на монитор, где прорисовывалась траектория пройденного им пути, и высвечивались посылаемые им текстовые сообщения.

«Видна промоина от реки на шельфе», — сообщил Алекс через некоторое время.

— А как там течение? Есть оно в районе промоины? — уточнил я, стараясь задавать вопросы так, чтобы дать Алексу возможность простых односложных ответов.

«Нет», — пришло в ответ.

Интересно… Получалось, что русло реки было изменено, поэтому на карте видно одно, а в действительности другое. Землетрясение? Или все же какой-то неизвестный нам способ маскировки? Но если так, значит, было что маскировать. Я уже боялся надеяться на чудеса, гнал мысли, но они возвращались помимо моей воли.

Алекс добрался почти до берега и сообщил, что ближе к скалам шельфовая промоина превращается в самый настоящий фарватер, возможно искусственный. На карте этого точно не было обозначено. Глубина, указанная Алексом, позволяла подойти вплотную к обрыву и упереться в него носом не то что на «Шпике», а на любом океанском лайнере. Без всякого риска сесть на мель.

Я ощутил, как вспотели ладони. Если есть фарватер, он не может вести в никуда. И картина, лично для меня, все более прояснялась. Я вот только верить в нее боялся.

«Проход широкий, — сообщил Алекс. — Больше 20 м.».

Я понял, что можно двигать вперед. Осторожно, но можно. Конечно, военные могли запросто завалить проход перед эвакуацией, но по фарватеру это мне пройти не мешало.

Я вывел показания сонара на одну из служебных областей экрана, и самым малым ходом повел «Шпика», казалось, прямо на скалы. Нервы тут же зашалили. Но я больше доверял не глазам, а сонару. Он показывал приличную глубину под килем, а радар не видел никаких препятствий.

«Проход длина 200 м., крутой изгиб на запад, — пришло от Алекса новое сообщение. — Еще 100 м. проход, дальше бухта. Тут корабли. На плаву».

Тут я уже не смог больше сдерживать нервного напряжения. Я закрыл лицо ладонями, откинулся на спинку кресла и попросил Ольгу остановить корабль. Я не мог ей доверить управление в узком проходе, но и сам пока не был в состоянии провести «Шпика» между скалами. Мне надо было успокоиться, хоть немного, но эмоции так и распирали меня. С одной стороны хотелось плясать от радости, а с другой, я ощущал себя как марафонец у финиша, то есть, окончательно обессиленным. Словно вся моя вопя, которая понадобилась мне на прохождение моего, полного опасностей и лишений, пути, кончилась в эту минуту.

А ведь это был именно путь с одного острова на другой! В детстве я покинул родной остров на «Принцессе Регине», и чудом выжил на этом корабле под ударами биотехов, а теперь передо мной снова остров, который может стать моим новым домом, и на этом острове тоже есть корабли. Круг замкнулся, но мало кто представлял, сколько мне сил потребовалось, чтобы его замкнуть.