Олег Бондарев - Выбор сталкера

– Я понимаю, но…

– Но – «что»?

Гена замялся, закусил губу, а потом выпалил:

– Я просто туда хочу. С вами. Вот…

Треклятая пуговица, с которой Смычок воевал последние минут десять, не выдержала и оторвалась – так резко и сильно он дернул за петельку.

Этой просьбы Костя ждал и одновременно боялся ее услышать. Генка уже давно ходил вокруг да около и вот, наконец, не выдержал – сказал напрямик и теперь стоит, ждет приговора, смотрит жалобно и преданно, словно бродячий пес, мечтающий, чтобы его впустили в теплый дом и дали вкусную мозговую кость. Он в такую удачу практически не верит – лишь крохотный, робкий огонек надежды, уголек даже, тлеет в его глазах.

Но этот пес не знает, что просится вовсе не в дом, а в корейскую закусочную, где он не утолит голод, а, скорее, станет еще одним блюдом на чьем-то столе.

Таких молодых и самонадеянных Зона щелкает, как семечки. «Черные» сталкеры используют их в качестве «отмычек», будто приносят в жертву богам Зоны (или кто в этом аду, черт возьми, всем заправляет?). Смычку же такая стратегия всегда претила. О том же, чтобы взять на роль «отмычки» собственного племянника, и речи быть не могло.

– Дурак ты, Гена, – горестно произнес Смычок.

– Дядь Кость…

– Дурак и есть! Это ж Зона, там смерть повсюду. А ты говоришь – «хочу»… Думаешь, я от хорошей жизни туда таскаюсь? Это как сапером работать, сечешь? Ошибаешься только один раз.

– Но отец…

– Отцу твоему тогда просто повезло, – резко оборвал племянника Смычок. – Я знавал немало опытных сталкеров, которые от «чертовой капусты» загнулись. Так это еще не самая коварная аномалия. Та же банальная «паутинка», которую ветром швыряет туда-сюда, на вид – безобидней некуда… но только она тебя коснется – пиши пропало, не жилец ты больше.

Генка стоял, понуро глядя в пол. Он, похоже, уже жалел, что вообще пришел к дяде.

– Ты вот что, – сказал Костя, усмиряя гнев. – О Зоне не думай даже. Думай о том, что важно. Тебе сейчас о матери заботиться надо да учебу не запускать. Это вот главное, племяш, а не Зона. Нет в ней никакой романтики. С чего вы, молодежь, вечно ее там найти пытаетесь?

Он подступил к угрюмо молчащему Зайцу, положил руку ему на плечо и заглянул в глаза.

– Это я не из вредности, пойми, – произнес Костя со всей теплотой, на которую был способен. – Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, племяш. Да и за бабами нашими кто, кроме тебя, присмотрит, пока я там?

Гена промолчал.

Что бы там ни говорил Гусь, а Зона с прошлого визита Офицера внешне практически не изменилась. Повсюду – все то же запустение, обветшалые домишки, которые, кажется, запросто могут рассыпаться под очередным порывом ветра, соседствуют с практически нетронутыми временем постройками. Зона будто успокаивает гостей – мол, оглянитесь вокруг, тут все давно заброшено, разве может здесь таиться опасность?

Но так она дурит только новичков. Бывалые сталкеры всегда собраны и неторопливы, поскольку спешка в таких условиях нередко равносильна смерти.

– Ну как, соскучился по знакомым местам? – насмешливо спросил Гусь.

Размахнувшись, он бросил гайку метра на три вперед. Она не пролетела и двух, когда невидимая сила прибила ее к земле и буквально расплющила.

– Вот тебе и первый подарочек – «комариная плешь», – предупредил Семен, указывая пальцем в направлении аномалии. – Интересно, где заканчивается…

Еще две гайки превратились в плоские блины, а вот третья беспрепятственно приземлилась в жухлую желто-серую траву.

– Сейчас проверю левей, – вызвался Игорь.

Его гайка легла в полуметре от семеновской.

– Чисто, – констатировал Гусь.

Подобрав уцелевшие гайки, они тут же снова отправили их в полет.

– Конечно, не соскучился, – запоздало ответил Офицер.

Гусь недоуменно выгнул бровь, однако живо опомнился и с улыбкой сказал:

– Неужто вам, лейтенант Логвинов, претит экстремальный отдых?

– Еще как, сержант Гусев. Или вы не согласны, что шляться по этим проклятым местам – весьма сомнительное удовольствие?

Они прошли еще пару метров, снова подняли гайки, снова бросили.

– А я, честно сказать, уже не представляю даже, как бы мы без Зоны жили, – признался Гусь. – Она вредная, конечно, но богатая на диковинки сверх меры.

– Видал я эти богатства… – поморщился Логвинов. – Мне иногда кажется, она их на нашей крови выращивает – ну на крови погибших сталкеров. Я вот до сих пор понять не могу – почему она в том году так скакнула? Столько лет практически в одной поре, и тут – на тебе! Никто такого подвоха не ожидал, ей-богу. Думали, если и сместится граница, то незначительно, как в девяносто первом… получите, что называется, распишитесь.

– Да по-хорошему, конечно, надо бы переезжать куда-то, – заметил Гусь, – а то, не ровен час, весь Искитим накроет. Вот только куда податься? Денег на новое жилье в местечке побезопасней я еще не заработал и вряд ли когда-нибудь заработаю. А хату продать – так кто ее купит за нормальные бабки? Такие же авантюристы, как мы с тобой?

Логвинов закивал, соглашаясь с другом.

Внезапно взгляд Гуся уцепился за овальную тень, которая стремительно приближалась к ним по шуршащей на ветру высокой траве. Поначалу он грешным делом решил, что ее отбрасывает птица, но в небе ни одной пичуги видно не было.

– Ложись! – воскликнул Семен.

Он метнулся к Офицеру, свалил его на землю и сам вжался в траву. Сердце бешено колотилось, лоб моментально взмок. Он не видел, что над ним пролетело и куда, – только почувствовал спиной обжигающий жар.

– Что это за мать твою? – рявкнул Логвинов.

Гусь промолчал. Он с подобным никогда прежде не сталкивался, только слышал от других. Назывались подобные штуки то ли «бесята», то ли «дьяволята», и обнаружить их, как назло, было куда проще темной ночью, чем днем. Очевидцы утверждали, что «дьяволята» напоминают крохотные шаровые молнии, которые носятся по кругу и взрываются снопом огненных брызг, влетев на полном ходу в препятствие. Днем эту дрянь можно было вычислить только по овальным теням на земле, что немало затрудняло прохождение этой аномалии.

– Надо поскорей уйти с их траектории, – прошипел Гусь. – Придется ползком, чтобы не зацепили.

– С какой траектории? – не понял Игорь. – Ты что, в курсе, что это за чушь?

– Поперли, потом объясню, – скомандовал Семен и первым пополз вперед.

Чертыхнувшись, Логвинов устремился следом.

Когда уже начало казаться, что беда миновала, над ними снова пронесся «дьяволенок». Видеть его сталкеры, конечно, не видели, только вновь почувствовали спинами жар, исходящий от причудливого порождения Зоны.

«Один и тот же? – думал Гусь, прижимаясь к теплой земле. – Или другой? Сколько их вообще может быть?»