Крис Кельм - Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)

С одной стороны, уже пора было известить Братство о появлении в городе опасности, которую представляло собой неуязвимое существо, убивающее по ночам людей. Растиф навел справки и узнал, что за прошлую декаду было убито свыше пяти десятков человек. И не все они стали жертвами ночных грабителей. Наверняка, к некоторым необъяснимым убийствам была причастна Тень. А сколько еще погибнет народу, если ее не остановить? Сегодня она убивает беспомощных горожан, а завтра, быть может, поднимет руку на кого-нибудь из Братьев… Это должно было пронять кувенов, заставить их действовать. Пусть, хотя бы снарядят группу гайверов для ночного патрулирования города. Не факт, что кувенской страже удастся справиться с Тенью, но хотя бы совесть будет чиста.

С другой же стороны руки Ищейки были связаны обещанием, данным Ингусу: кувены не должны были проведать о том, что у них под боком обосновался Хранитель традиций. А они непременно заинтересуются, для каких это целей Ищейке понадобился хенион?

«Задачка…»

Ситуация в городе складывалась такая, что можно было бы пойти и против принципов и нарушить обещание. Но где гарантия, что Ингус, оказавшись в застенках Прайи, согласится сотрудничать? Упрется старик или отдаст концы, если переусердствуют заплечных дел мастера…

Нет, этот вопрос нужно было решать более деликатно.

И на следующий день Растиф отправился в Прайю, на встречу со своим старым знакомым и покровителем.

За годы, прошедшие с момента их первой встречи, Маффас вошел в состав тройки высших руководителей Братства, представлявшей его в королевском совете. Помимо этого, именно он командовал гайверами столицы, отвечал за внутреннюю безопасность в Братстве и имел право единоличного принятия решений в щекотливых ситуациях. Правда, умаслить его бутылочкой вина вряд ли удастся — Старшие братья ни в чем не нуждались, — поэтому оставалось уповать только на старое знакомство и личное расположение.

«Ты мне как сын», — часто говорил Маффас, не имевший собственных детей.

«Пусть, в таком случае, поспособствует, так сказать, по-родственному».

Растиф ворвался в просторный кабинет Маффаса, когда убеленный сединами кувен собирался плотно пообедать. Ел он всегда сытно, но это никак не сказывалось на его комплекции. Маффас — сколько его знал Растиф — всегда был тощ и подтянут.

Он сидел за столом, держа в руках вилку и нож, и не сводил глаз с аппетитной попки молодой служанки, расставлявшей на столе изысканные блюда.

«Тебе бы о вечности задуматься, старый…»

Увидев вошедшего, Маффас капризно наморщил лоб.

— Ну, что такое?!

— У меня неотложное дело, — с ходу начал Растиф, всем своим видом давая понять, что никуда не уйдет, пока его не выслушают.

Старик неудовлетворенным взглядом проводил удаляющуюся из кабинета корму служанки, поковырялся в тарелке, но аппетит пропал.

Кого другого за подобное вторжение он бы велел гнать не только из кабинета, но и из Братства. Но Растиф относился к тому меньшинству, которому он время от времени делал скромные поблажки.

— Говори уж, коль пришел, — сказал Маффас, уронив столовые принадлежности на тарелку. Скрестив руки на груди, он откинулся на спинку кресла.

И Растиф рассказал ему сильно урезанную версию событий последних дней. Он ни словом не заикнулся ни о визите Эльбикара, ни о посещении дома Ястера, ни о парне, беспричинно отданному в руки бандитского главаря. Два первых события навели бы тень на репутацию Растифа, а последнее сильно било по самолюбию Ищейки. Впрочем, возможно, все это уже итак было известно вездесущему Старшему брату. Но добровольно признаваться в собственных огрехах Растиф не собирался. Он ни словом не обмолвился ни о разговоре с Никвором, ни о встрече с Ингусом — это лишнее. Так что Маффусу оставалось довольствоваться лишь общими фактами, умозаключениями Ищейки и его пространным рассказом о встрече с Тенью в темном сандорском переулке.

Тем не менее, эта история очень заинтересовала Старшего брата. Еще бы! По городу шляется неуязвимое существо. Что, если ему взбредет в голову… — или что там у него? — явиться в Прайю и устроить бойню?

— Очень хорошо, что ты рассказал мне об этом, — заявил Маффас, оторвавшись от размышлений. — Сейчас же… сразу после обеда прикажу усилить меры безопасности в Прайе… А эту тварь нужно изловить и уничтожить. Как ты считаешь?

— Я работаю над этим, почтенный Маффас, — слегка поклонился Растиф. Знакомство знакомством, а о субординации не стоило забывать. — Мне уже удалось кое-что узнать о Тени…

— Ищейка взял след, — усмехнулся Старший брат.

— Не совсем, но мне кажется, я двигаюсь в правильном направлении. А с вашей помощью я смог бы отыскать тварь в более сжатые сроки.

— Чем же я могу тебе помочь? — нахмурился Маффас. Он, как и любой другой сильный мира сего, не любил оказывать личные услуги. Руководить, повелевать, направлять — это сколько угодно. А самому пальцем пошевелить — ни-ни.

— Сущий пустячок, — поспешил успокоить его Растиф. — Мне нужно ваше разрешение на доступ в Хранилище.

— Зачем? — напрягся Старший брат. Одно то, что в Хранилище имели доступ лишь избранные, тешило самолюбие любого Старшего кувена. И они неохотно делились этим правом с другими.

— Мне стало известно, что в нем находится один артефакт, который значительно облегчит мои поиски.

Растиф не собирался посвящать Маффаса в детали. Если тому станет известно, что хенион способен защитить обитателей Прайи от злокозненных духов — и, пожалуй, самой Тени, — то не видать Ищейке кристалла как своих ушей.

«Безопасность руководителей Братства превыше всего… Тьфу!»

Но Старшего брата зацепило нечто иное.

— Откуда тебе вообще известно, ЧТО именно находится в Хранилище? — подозрительно прищурился Маффас.

Растиф растерялся: не выдавать же Хранителя традиций?

«Кстати, а откуда самому Ингусу об этом известно?!»

— Да, ладно, расслабься! — усмехнулся Маффас. — Сам знаю, что языки некоторых наших братьев длиннее Ингенского тракта… Какой артефакт тебя интересует?

— Осколок хениона, — робко выдавил из себя Ищейка, подозревая, что в ответ услышит отказ.

— Вот как?! — выпучил глаза Маффас. — Аппетит у тебя однако… А известно ли тебе, что этот кристалл не просто НАХОДИТСЯ в Хранилище, но еще и ЗАЩИЩАЕТ всю Прайю от происков ненавистных цанхи?

— Ну… — промямлил Растиф.

Нужно было найти достойный ответ, иначе…

— Благодаря вашим усилиям, почтенный Маффас, в наших рядах нет Изгоев и предателей. Да и в городе, насколько мне известно, не осталось ни одного цанхи.

— Ошибаешься, мой друг, — прошипел Маффас, — они повсюду. Прячутся, скрываются и плетут сети заговора.