Крис Кельм - Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)

Где их теперь искать?

Да и смогут ли они чем помочь? Захотят ли делиться своими секретами и артефактами? Подозреваю, последних тоже осталось не так уж много…

Черт бы побрал ретивое Братство!

…К тому же многие артефакты надежно упрятаны в Хранилище Прайи, до которого мне вряд ли удастся добраться.

И еще одна проблема: финансовая. Даже если мне удастся найти человека, готового предложить мне артефакт, способный помочь в схватке и Тенью, цена его будет заоблачной — в этом я не сомневался.

Где взять деньги?

Речь шла, пожалуй, о тысячах гундов. А золото, насколько я успел заметить, в Варголезе на дороге не валялось…

Ладно, хватит о плохом. Последние дни подарили и парочку положительных моментов.

Во-первых, благодаря прогулке по подземелью, я узнал о предназначении офарана, а значит, у меня появился шанс — бледненький такой, но все же — убраться из этого мира. Во-вторых, я познакомился с Шапшеном, который, помимо прочих достоинств и недостатков, мог провести меня по подземелью и доставить к самому порталу…

Ах, да, чуть не забыл… Путь к порталу преграждал какой-то Привратник, с которым Отец нищих не смог справиться. Шапшен предложил мне свои услуги проводника, если я найду способ обезвредить грозного стража.

Вопрос в том, как это сделать, если я даже не знал, что он из себя представляет.

Нужно будет еще раз встретиться и поговорить с Шапшеном…

Берем на заметку.

А пока вернемся, все же, к положительным моментам.

Самым важным событием на текущий момент была, пожалуй, смерть Эльбикара. Умер человек, объявивший на меня охоту по всей столице. А значит, отныне я мог спокойно передвигаться по городу, не опасаясь удара в спину.

Впрочем, в этом мире полное спокойствие было гарантировано только покойникам, да и то не всем и не всегда.

И тем не менее.

Прежде чем покинуть квартал Проклятых, я забрал свои пожитки. В сумке нашел свое место старый пимперианский светильник — полезное приобретение. Теперь, если мне приспичит лезть в подземелье, не придется заботиться об источнике света. Меч мне пришлось оставить в квартале Проклятых — не хватало только неприятностей с городской стражей. А вот нож и Проводник я взял с собой. Клинок из синтетического материала я обмотал тряпкой, чтобы не было видно причудливое лезвие, а иномирное устройство засунул пока за пояс и под рубаху, чтобы при случае перепрятать в более надежном месте.

Ночевал я в тот день в Вейдане — проспал до обеда, а потом решил заняться неотложными делами. Перекусив на скорую руку, я купил букетик цветов и отправился на Крутую улицу…

Да-да, я знаю: кто о чем, а вшивый о бане, и тому подобное. Но чувство долга и элементарная порядочность…

Ладно, кого я обманываю…

Со временем я начал понимать, что чувства, которые я испытывал к слепой девочке, начали выходить за рамки тривиальной заботы и опеки. Это было нечто большее, хотя я и боялся сам себе в этом признаться. Я уговаривал себя, приводя веские аргументы:

Кто ты такой?! Что ты можешь дать бедняжке? А не забыл ли ты, что собирался покинуть этот мир? Что будет с ней, если… когда в один прекрасный день ты переступишь порог портала и исчезнешь из Варголеза, из ее жизни? Да и не мешало бы сначала узнать ее мнение. Нужен ли ты ей?

Я взвешивал все за и против, а ноги сами вели меня на Крутую улицу…

Она сидела у окна, держа на коленях небольшие пяльцы. Ее тонкие пальцы скользили по узору на ткани, выбирая подходящее место для иголки.

Поразительно! Девочка, слепая с рождения, ни разу в жизни не видевшая белого света, наносила на ткань такие замысловатые и четкие узоры, что диву даешься!

Я подкрался к окну и, не сводя с нее глаз, тихо положил на подоконник скромный букетик.

Галия воткнула иголку в ткань и замерла: то ли чуткий слух засек чужое присутствие, то ли она почувствовала аромат своих любимых фиалок.

На ее губах появилась загадочная улыбка — Мона Лиза нервно курит в сторонке.

Она уверенно протянула руки к букетику, поднесла его к лицу и, вдохнув аромат фиалок, улыбнулась еще краше.

Мое сердце затрепетало, и я позабыл обо всем на свете.

Как мало нужно человеку для счастья…

— Тебя не было вчера, — упрекнула она меня, стеснительно зарывшись лицом в цветы. — Я ждала…

— Извини, у меня были неотложные дела. Зато я приходил позавчера, а тебя не было дома, — «обиделся» я в отместку.

— Мы с тетей ходили к портнихе — она шьет для меня новое платье…

Девушка, даже слепая, даже в этом мире, хотела выглядеть красивой. Галии для этого не нужно было даже прилагать особых усилий. Думаю, она при любых обстоятельствах выглядела сногсшибательно. А если принять во внимание ее кроткий застенчивый характер…

Мечта, а не девушка.

Но бедняжке не повезло родиться слепой, а потом стать сиротой и бесприданницей. Поэтому потенциальные женихи воротили носы. Им нужна была хозяйка в доме. А что может слепая?

Впрочем, под окнами Галии часто ошивались местные «сердцееды», о которых говорят: поматросит и бросит. Я их гонял при случае, но стоило мне уйти, как они возвращались. И что радовало меня больше всего и внушало определенные надежды — как только они появлялись, Галия тут же закрывала окно и задергивала занавесь…

Правда, я не заметил радости на лице девушки от предстоящей обновки. Скажу больше — ее глаза увлажнились. И я понял, почему, когда она продолжила:

— Тетушка решила найти мне жениха, — по щеке Галии, сверкнув на солнце бриллиантом, скатилась слезинка. — Говорит: пусть старый, пусть кривой — лишь бы при деньгах был.

Вот же корыстная старая сучка!

Тетка уже давно пыталась избавиться от требующей постоянного ухода племяшки. Получается, нашла выход: выдать Галию замуж. Как говорится, двух зайцев одним выстрелом: и калеку сбагрить, и улучшить финансовое положение.

А в том, что она рано или поздно найдет подходящую кандидатуру, я не сомневался. Ведь непременно отыщется какой-нибудь старпер, мечтающий о красивой птичке в золоченой клетке, которому не нужна в доме хозяйка, так как всю работу выполняют слуги. И будет он потом демонстрировать свое приобретение друзьям да знакомым, вышагивая подбитым павлином рядом с печальной, но молодой и красивой женой…

От подобных мыслей у меня сжались кулаки.

— Ты с кем это там разговариваешь? — донесся до меня из глубины дома голос треклятой тетки.

— Уходи, прошу тебя! — прошептала Галия. — Тетя обещала позвать стражу, если еще раз увидит тебя под моим окном… Иди.

— Не волнуйся, я что-нибудь придумаю, — как можно увереннее заявил я, прикоснувшись к ее руке.

Она вцепилась дрожащими пальцами в мою ладонь, хотела что-то сказать, но промолчала, почувствовав, что сейчас разрыдается. А потом оттолкнула мою руку и захлопнула перед моим носом окно…