Крис Кельм - Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)

Носить с собой такой груз было опрометчиво, поэтому я взял всего две мины из предложенных шести.

Кроме этих дисков на столе лежали еще какие-то предметы, предназначение которых не смог определить даже Анализатор. Должно быть, исконно пимперианская разработка. Повертев в руках фигурные цилиндры, я положил их на место.

В оружейной появился Арсиги. Одной рукой он прижимал к груди объемную жестяную коробку, а другой черпал из нее… что-то грустящее и кидал в рот как семечки.

— Что там у тебя? — поинтересовался Марэген.

— Не знаю, — пожал плечами жующий коротышка. — Но очень вкусно.

Скорд взял из коробки нечто, похожее на пушистое зерно попкорна, придирчиво понюхал, кинул в рот, разжевал…

— М-м, — довольно протянул он.

— А-то! — усмехнулся Арсиги.

— Где взял?

— Там, — ткнул он неопределенно за спину большим пальцем. — Там целый склад таких коробок. Огромное помещение с пятью дверями. И повсюду такие вот штуки.

Я тоже решил попробовать.

«Попкорн» по вкусу напоминал знакомые по детству шкварки — хрустящие, присоленные, тающие во рту. Если учесть, что этому продукту сотни лет, сохранился он идеально. Банка на самом деле была консервной — тонкая жесть без единого пятнышка ржавчины.

Стратегический запас…

Теперь понятно, чем собирались питаться пимперианцы в случае затяжной отсидки в этом бункере.

Но где же они сами?

Мы до сих пор не встретили ни малейшего намека на пребывание в этом подземелье его создателей. Ни скелетов, ни следов жизнедеятельности — никакого намека на обитаемость подземелья.

Может быть, в жилом секторе что найдем?

Винеар был единственным из нас, кого вид оружия оставил равнодушным. Он остался верен своему посоху и первым покинул арсенал.

Когда я, приладив к поясу новый меч и закинув на плечо лук и футляр со стрелами, последовал на выход, старика на площади не оказалось. Зато следующая дверь оказалась открытой. Я заглянул вовнутрь…

И обалдел.

Это была пимперианская библиотека. Десятки прекрасно сохранившихся книжных шкафов из черной, наверняка, чем-то пропитанной древесины, хранили в себе тысячи золотых пластинок, ценных не только материалом, из которого они были изготовлены, но и содержащейся в ней информацией. Этих пластинок, вставленных в специальные желобки, отделявшие их друг от друга, было так много, что лицевая сторон шкафов казалась отлитой из благородного металла. Я потеснил замершего на пороге Винеара, и вошел в библиотеку.

Мать моя женщина… Да тут тонны золота!

Я, в общем-то, никогда не считал себя златолюбцем, но от увиденного голова пошла кругом.

Это же столько добра, что на него можно купить весь Варголез с потрохами и еще Норон в придачу!

А сколько полезного можно почерпнуть из этих табличек!

— Что тут у ва… — появившийся Марэген проглотил последнее слово. — Держите меня нежно — я сейчас упаду.

Думаю, он не преувеличивал. У него на самом деле едва не подкосились ноги, и скорду пришлось схватиться за стену.

А потом он начал орать во все горло, так, что я забеспокоился о его рассудке. Придя в себя от шока, он оттолкнулся от стены и, продолжая вопить, побежал вдоль шкафов, скользя пальцами по ребрам золотых пластинок.

На шум прибежали Растиф и Арсиги. Оба пучили глаза, но не находили слов, чтобы выразить свое восхищение.

Тем временем Марэген достал еще один мешок, распахнул горловину и стал сбрасывать вовнутрь таблички.

— Не надорвешься? — спросил его Ищейка.

— Ты за меня не беспокойся. Обещаю — я заберу все, что смогу унести. А потом вернусь за остальным… Вы только посмотрите сколько здесь золота!

Вид полубезумного скорда подействовал на меня отрезвляюще. Глядя, как в безразмерном мешке исчезают носители уникальной информации, я хотел было остановить его. Бог с ним, с золотом, но не мешало бы хотя бы перенести содержащиеся на табличках сведения на бумагу. Но потом передумал: вряд ли он меня поймет в теперешнем состоянии. Поговорю с ним потом.

Я взял с полки несколько табличек для себя и, сунув их в заплечный мешок, вышел из библиотеки.

Винеар стоял посреди площади и смотрел…

Я проследил за его взглядом и увидел огромные ворота из арекса, превосходившие по размерам все те, что мы видели до сих пор.

— После пимперианской библиотеки я даже представить боюсь, что нас ждет за этими вратами, — угрюмо пробормотал старик.

— Марэген! — окликнул я скорда. Он меня не услышал. Из библиотеки звучал звон дребезжащих пластинок и озвученные мечты восторженного нувориша. — Марэген, твою мать!

— Ну, что еще?! — раздраженно воскликнул тот. Он не решился бросить мешок, потащил его с собой и, что и следовало ожидать, плотная ткань лопнула от непомерной тяжести, золотые пластинки растеклись по полу, и Марэген, очумело упав на колени, принялся сгребать их в кучу обеими руками.

— Растиф! — попросил я Ищейку.

Он понял меня с полуслова, схватил скорда за ворот и вытащил из библиотеки. Марэген попытался возмущаться, но Растиф успокоил его ударом в печень.

— Для тебя есть работа, — сказал я скорду, кивнув на ворота.

— Ого! — выпучил глаза Марэген, освободился от хватки Ищейки и подошел к каменой преграде. Осмотрел ее, прижался всем телом, словно хотел обнять, сладострастно оскалился и прошептал:- Да это же пимперианская сокровищница. Великий Страж, ты слишком жесток в своей щедрости.

От золота меня уже начинало тошнить, но что, если именно там находилось Зеркало Асгира?

— Открывай! — сказал я коротко скорду.

— С удовольствием. — Марэген растянул рот до ушей, а потом сосредоточился на работе.

В предчувствии еще больших богатств, он работал на совесть: морщил лоб, пыхтел, словно пытался силой мысли распахнуть каменные врата. Когда у него ничего не получалось, Марэген психовал, стуча по створкам кулаками и ногами.

Я присел на ближайшую скамью. Винеар составил мне компанию. Арсиги, затарившись пластинками, сходил на склад и принес еще одну жестянку с кормом. Вскрыл ее при помощи ножа и теперь разбавлял причитания скорда звучным хрустом. Растиф, постояв у ворот, решил заглянуть в еще не исследованные помещения, но, судя по его постной физиономии, не нашел того, что искал.

На то, чтобы открыть ворота, скорду понадобилось не менее двух часов — я даже успел вздремнуть на скамье, подложив мешок под голову. Но вот знакомо щелкнули замки, и массивная каменная плита, подгоняемая ликованием Марэгена, лениво поползла вверх.

Мы — один за другим — подтянулись к открывающимся воротам.

Мы стояли на пороге еще одного зала шириной и высотой метров десяти. О его длине трудно было судить — помещение тонуло в сумраке. Разве что вдалеке, на удалении приблизительно метров семидесяти, что-то вращалось и сверкало, разбрасывая в стороны ветвистые молнии.