Александр Конторович - Реконструктор. Дорога в один конец

Нас они пасут!

Сами сказали?

Нет…

«Паникер ты, Красовский!» – покачает головою Малашенко.

Нечем крыть…

И «языка» не добыть – не успею уже, слишком много времени я около этих немцев потерял.

Что же делать?

Вспоминаю карту, ту, что штабной майор показывал. Есть ли хоть какой-нибудь выход?

Есть такой!

– Вот это, – карандаш майора поставил на карте точку, – позиции зенитной артиллерии. Видите, весь объект вытянут вдоль железнодорожного полотна и частично прикрыт высокой насыпью с нашей стороны. Пушки расставлены так, что образуют своеобразный четырехугольник. Эти батареи – обычные зенитки. Они расположены на пути вероятного следования наших бомбардировщиков, чем, разумеется, и пользуются. Вот это – позиции скорострельной мелкокалиберной артиллерии. Они стоят уже ближе к складам и имеют задачу еще и наземного прикрытия объекта. От атак пехоты, например… С обеих сторон насыпи имеются обширные открытые пространства – и только со стороны противника лес подходит к забору складов относительно близко.

– То есть, – ротный наклоняется к карте, – атака возможна только с этой стороны?

– Да. Вашим бойцам предстоит сделать изрядный крюк, обходя открытое место.

А если не делать этот крюк?

Прилично времени смогу выиграть!

В том, разумеется, плане, что подойду к складам вместе со всеми ребятами.

К складам – не к ребятам подойду. И предупредить не успею все равно.

И что сможет сделать один человек?

Один и с винтовкой – не так уж и до фига. Хотя и совсем списывать меня со счетов я никому бы не советовал, слишком уж это опрометчивое решение. Я, знаете ли, весьма зубастый и неприятный персонаж…

Наступившее утро не принесло с собою ожидавшегося тепла, солнце так и не проглянуло сквозь нависшие облака. Даже порывистый ветер, несмотря на все свои усилия, не смог расчистить хотя бы небольшое окошко.

– Да уж, – сплюнул Малашенко, провожая взглядом летевшие по ветру рваные клочья облаков, – какие тут самолеты…

Пять минут назад извозюканный в грязи боец саперного взвода доставил сообщение от своего командира – проходы готовы. Немного, всего два. Но и это было уже кое-что!

Отправив посыльного к минометчикам, комвзвода-один еще раз проинструктировал своих командиров, проверив знание ими поставленной задачи. И все равно – что-то его тревожило… Опытный офицер, он еще и еще раз перебирал в памяти все обстоятельства этого выхода, вроде бы все было в норме. Но что-то же его напрягло? Что именно? Чего не заметили его глаза и не услышали уши?

Не так…

Что именно он увидел или услышал – но не уделил должного внимания?

Вот так, пожалуй, было бы точнее…

Разве что немцы… как засели за своими заборами, так и носа не кажут. Не приходят на склад вагоны, а ведь должны! Тут не архив какой-нибудь заштатный – артсклад! Не видно и патрулей, окромя тех, что вдоль забора шастают. Неправильно что-то тут происходило, не так…

Но отменить сейчас уже ничего нельзя, приказ недвусмысленно предписывал ему атаковать склады – даже и без поддержки авиации.

Взгляд на часы – до начала атаки еще сорок минут, время пока есть…

Телефонный разговор

– У аппарата ефрейтор Краузе! – поднял трубку помощник дежурного по ремонтно-восстановительному батальону.

– Здесь лейтенант Оффенбах, объект «114».

– Слушаю вас, герр лейтенант!

– Сигнал «Заря», ефрейтор. Как поняли?

– Яволь, герр лейтенант, «Заря»!

– Исполняйте!

И взревели моторы танков…

Стоявший на вышке часовой еще раз обвел взглядом опушку леса и приподнял трубку полевого телефона:

– Второй пост слушает!

– Хашке, здесь лейтенант Зоммер.

– Слушаю вас, герр лейтенант!

– Там, напротив вас, сейчас наблюдается кое-какая активность иванов…

– Осмелюсь доложить, герр лейтенант, но я не вижу никакой активности!

– Они там, Хашке, их видят наши патрули. Просто это далеко не вчерашние школьники, вы их, скорее всего, даже не заметите. Но пусть это вас не пугает. Ваше дело – продолжать нести службу как ни в чем не бывало. Не мешайте им выйти на поле, вы меня поняли? Не стреляйте по ним, пока не откроют огонь зенитки!

– Яволь, герр лейтенант!

– Впрочем, если вы что-то сможете рассмотреть – доложите мне об этом.

– Яволь!

«Вот так всегда… придет в голову командованию какая-то мысль – все, топором ее оттуда не вышибить! – думал часовой, переступая ногами по скрипучему полу сторожевой вышки. – А тут – стой, изображай из себя чучело… Очень ведь может быть, что эти русские, раз уж они такие из себя опытные, как говорил лейтенант, могут в первую голову убрать часовых с вышек. Ведь отсюда хороший обзор, что ни говори. И стрельнут ведь! Что тогда? Тонкие доски бортика – сомнительная защита от винтовочной пули».

– Товарищ лейтенант! – Снайпер чуть повернул голову, не отрывая, впрочем, взгляда от прицела.

– Что такое, Макаров? – в свою очередь повернулся к нему комвзвода-один.

– Часовой на вышке… той, что справа стоит.

– В чем дело?

– Что-то он… занервничал вроде. За пулемет схватился, потом отставил это дело. Топчется вон, за столбик спрятаться пробует… словно испугался чего.

– И чего же это он там испугался?

– Да хрен его там знает… по телефону только что говорил, видать, напели ему в уши какие-то страсти-мордасти.

– Ну… вполне мог и начкар ему дрозда отвесить за какие-то грехи. А немец – натура впечатлительная, хорошо себе представляет, как ему будут трендюлей после смены выписывать. Вот и изображает активность на посту, чтобы не так сильно его потом песочили.

– Может быть, товарищ лейтенант…

А может – и не быть. И не просто так этот фриц там выплясывает вокруг тонкого столбика. Лейтенант в бинокль и сам это уже видел хорошо. Если же учесть, что на поле, перед этим самым нервным немцем, сейчас работают саперы, прокладывая проход… точнее – уже не работают, проложили они его, сейчас аккуратно туда бойцы выдвигаются.

А ведь мог часовой их заметить, мог!

Но не выстрелил, хотя и за пулемет схватился.

Почему?!

По какой причине не выстрелил часовой?

Сейчас Малашенко уже не сомневался в том, что что-то пошло совсем не так. Самолеты не прилетят… отчего?

Нелетная погода?

И не в такую, бывало, облачность на штурмовку авиация заходила.

Самолет-разведчик не заметил сигнальных полотнищ? Ну да… не в первый раз раскладываем, их и с большей высоты разглядеть можно было. Должен был он их рассмотреть! Должен!

Но сигнала не дал…

– Макаров!

– Я, товарищ лейтенант!

– Гаси этого нервического немца! И соседей его – тоже!