Александр Конторович - Реконструктор. Дорога в один конец

Поэтому к оппоненту я отношусь со всей серьезностью и никаких вольностей в его адрес себе не позволяю.

И между прочим, правильно делаю. Ибо выпад фрица, нацеленный на то, чтобы срубить мне, на хрен, голову, только чудом проходит мимо цели. Чудо, впрочем, вполне объяснимое и рукотворное – я просто назад отпрыгнул вовремя. Немца это, однако, несколько озадачило, и он на какую-то секунду замешкался, прикидывая, что именно будет делать в следующий момент. А вот времени на размышления я ему уже не дал. Изо всех сил наподдав ногой, заставляю фрица сделать несколько шагов, дабы не навернуться спиной о станину зенитного автомата. Лопату он при этом потерял – а нечего было руками размахивать! – но воинственного духа не утратил. И попер на меня уже с голыми руками. Понять немца вполне можно: убежать даже самым быстрым скоком от пистолетной пули – задача невыполнимая в принципе. Рассчитывать же на то, что у меня нет больше патронов, на его месте не стал бы и самый наивный лопух. В пяти метрах от меня стоит в козлах несколько карабинов. Какая, собственно, разница, из чего стрелять?

Немец выставил вперед руки и встал в боевую стойку. Он что, бокса в свое время пересмотрел? Вынужден его сильно огорчить: боксерские правила здесь абсолютно не применимы. Ибо ножом работают несколько иначе, нежели боксерскими перчатками.

Выпад!

По-простому бью, сверху вниз. Пусть фриц считает меня совершеннейшим лопухом и далее.

Есть в вермахте приказ, запрещающий рукопашные схватки. Во избежание, так сказать, излишних потерь. Рекомендуется во всех случаях действовать дистанционно, применяя штатное и приданное вооружение. Тем не менее ошибочно полагать, что рукопашному бою солдат не учат, – это не так. Необходимый минимум преподают всем. И, несмотря на все требования, среди фрицев попадаются очень даже нехилые рукопашники. Я бы сказал – очень даже нехилые! Те же эсэсовцы в данном аспекте – те еще любители руками-ногами помахать. И всяким сопутствующим железом. А уж венгры… на фиг, на фиг! С ними я разок встречался – впечатление неприятное оставили. Говорят, они в этом плане мало чем нам уступают, а иногда – так и превосходят.

Верю. Сразу и без подтверждений. Ибо одного раза вполне для этого хватило.

Но здесь передо мною не эсэсовец и не венгерский гонвед – обычный артиллерист. Вероятно, бывший боксер или внимательный зритель данного вида спорта.

И оттого поступает оный немец вполне предсказуемо – вскидывает левую руку вверх, дабы перехватить падающий сверху клинок. Неприятный на вид и окровавленный, кстати говоря…

– Смотри! – говорит мне Сергеич. – Это называется «курума кайеши» – «сверкающий водопад», ежели я чего по старости лет не перепутал.

И опускающийся сверху мой клинок, точнее рука, его державшая, резким движением закручивается по кругу. Резко и быстро. Вылетевший из руки нож серебристой рыбкой отлетает куда-то в кусты.

– Ну, – удовлетворенно крякает мой учитель, – где-то так…

А мне теперь по кустам ползать и нож потерянный искать.

Но мой нынешний противник никакими такими хитростями сейчас не озабочен. Все по-простому – он видит летящий сверху нож и подставляет руку.

Как учили. Меня, между прочим, учили ровно так же. Вполне вероятно, что и те же самые учителя…

Ожидаемо мое запястье натыкается на подставленную артиллеристом руку. Ничего невероятного – так и должно было быть.

А вот после этого…

Немец, видя свой успех, пробует пойти дальше и пытается перехватить мою руку у запястья. Тоже, надо сказать, вполне ожидаемо.

Но вот тут ждет его обидный и болезненный облом!

Нож – он не только колющее оружие. А тем более – кавказский кинжал. Он еще и режет – в чем только что успел убедиться командир зенитчиков. Он поверил.

А худощавый еще не врубился.

Впрочем, когда клинок играючи разрезает рукав мундира с внутренней стороны руки, доходит и до него. Ибо вместе с рукавом прорезается и то, на что данный рукав надет.

И – разжимается рука.

Вспороты жилы и вены, течет по рукаву яркая кровь.

А чего ж ты ждал, родной? Что будет все так, как на учебе показывали?

Вынужден тебя разочаровать – так не будет. Потому что учили меня не только ваши учителя. И учили вдумчиво.

Отпрыгивает назад немец, пытается закрыться от неминучего удара уже правой рукой. Это уже бокс – оттуда ноги растут.

Но кинжалом можно не только колоть и резать – для рубки он очень даже нехило приспособлен.

И капает кровь уже с правой руки, мне не до сантиментов – удар рассек ее почти до кости.

Все – открыт немец для удара, нечем более ему защищаться. Чем я и пользуюсь…

А где офицер?

Вдруг он, собака страшная, двусмысленный, как я где-то слышал, и стреляет левой?

Поворот, приседание, уход в сторону…

Нет фрица.

Вот это здрасьте… Куда он делся-то?

Шорох слева!

Ага!

Он за пушку резко смотался, то-то я его и не наблюдаю.

Кувырок вперед…

Немец действительно оказался не совсем лопухом и пистолет из кобуры все-таки достал. Левой рукой, что и ожидалось.

Но передернуть затвор у него не очень-то получается. Одной рукой у «парабеллума» это сделать затруднительно. Об одежду тоже как-то не слишком получается.

Был бы у него «вальтер»…

Но не повезло офицеру.

Лязгает о землю выбитый пистолет, а окровавленный клинок уже пляшет у командира зенитчиков перед глазами.

– Habt ihr einen Angriff erwartet?

– Ja!

– Vom Himmel?

– Nein, von russischen Diversanten… wir wurden gewarnt…

– Eure Aufgabe?

– Die Infanterie zum Boden zu drücken. Die Panzer werden den Rest machen… [1] – Вы ожидали нападения? – Да. – С воздуха? – Нет… русские диверсанты… нас предупредили… – Ваша задача? – Прижать их к земле… остальное сделают танки… (нем.)

Вот такие у нас пироги…

Нападения немцы ждали, и зенитки должны прижать нас к земле до того момента, как подошедшие откуда-то танки намотают наши кишки на гусеницы.

Не воздушную атаку собирались отражать зенитчики – ждали подхода диверсантов.

Продали нас…

Взмах клинка – не до тебя мне ныне, голуба… На том свете угольками сочтемся.

А вот запасные магазины я у него позаимствовал, надо же мне пистолет перезарядить?

На поле же тем временем заруба пошла основательная. Вовсю шарашили минометы, и результат их работы был вполне очевиден. Одна из вышек как-то скособочилась, а пулеметное гнездо у входа не подавало никаких признаков жизни.

Не остались в долгу и немцы – по опушке леса уже плясали кусты разрывов, и стегали по кустам трассы скорострельных зениток. Хрен с вами, дорогие товарищи, можете туда долбить хоть до посинения души, не думаю я, что наши сейчас там залегли. По плану они должны быть уже где-то около забора. Если, разумеется, саперы смогли сделать проходы в минных полях. Их наличие мы предполагали, для того и пополз с нами целый саперный взвод. Не знаю я, какова их квалификация, но уж совсем лохов во вражеский тыл, да на такую операцию – точно не направят. Стало быть, принимаем за основу, что проходы уже есть и ребята сейчас скапливаются для атаки.