Дмитрий Рус - Комэск-13. Книга 1. Кадет

Лина шипела и ругалась вполголоса, по-женски накапливая ярость и раздражение. Пару раз в день эмоциональное психо-цунами выплескивалось наружу, надолго выметая всех из помещения и позволяя нашей парочке спокойно отдохнуть в непривычном одиночестве.

Впрочем, второй каюте повезло еще меньше. Как единственное закрытое пространство ее, с единогласного и молчаливого решения коллектива, определили под «зал свиданок». И теперь тяжелый авианесущий крейсер «Марат» регулярно сотрясался от размеренных ахов и охов…

Преувеличиваю, конечно, но девочки из группы психологической разгрузки оказались теми еще гейшами, способными поддержать разговор, разрядить атмосферу шуткой, а в случае нужды – перевести успокаивающую беседу в горизонтальную плоскость.

Уж не знаю, такими ли они были по жизни либо прагматичные амазонки чуть подправили им инстинкты, однако стоило лишь поймать ее взгляд, улыбнуться и подмигнуть, как девушка мило краснела в ответ и вопросительно поднимала бровь. Хотя метод терапии девчата всегда подбирали сами. Не факт, что озабоченному бойцу обломится немного секса. Скорее всего, его лишь поощрительно потреплют по отрастающим волосам либо целомудренно чмокнут в щеку. Такой вот гипертрофированный материнский инстинкт, обволакивающий и скрепляющий все подразделение…

Девчата боевых специальностей в койку не торопились. Брезгливо кривили губы и внимательно осматривались – претендентов, причем отличного качества, прошедших строжайший отбор биореактором, хватало.

Наметилось несколько постоянных пар.

На Илью претендовала уверенная в себе миниатюрная брюнетка – единственная дама из тяжей. Уж не знаю, за какие скрытые заслуги система определила бывшую училку Татьяну в операторы ББС, однако ее холодный взгляд сбивал с шага самого разбитного мачо, включая говорливого Ару, слегка потерявшего свой шарм из-за полной и стопроцентной эпиляции.

Практически мгновенно сошлись два погонщика ботов пехотной поддержки. Ника и Николай. Их судьбы были столь же похожи, насколько созвучны их имена. Парочка читала мысли друг друга без всякой пси-связи.

Воспоминания накладывались, образуя странный винегрет. Они уже сами не помнили, кто из них занимался дрессурой собак в питомнике, а кто бегал в сетевых игрушках за петовода. Кто обожал поковыряться в сдохшей технике, а рядом с кем наглухо зависший принтер вновь оживал и начинал работать от одного лишь нежного шлепка по корпусу. Все это навевало невеселые мысли о фиктивных воспоминаниях, наложенных предприимчивыми амазонками на пару подходящих разумов.

Завершив круг почета и убедившись, что служба поставлена и никто не филонит, я принялся за собственную задачу. Так же как и Илье, мне не хотелось отстать в прокачке от своих бойцов.

Поднатужившись, подхватил универсальный кирпичик нашей просторной тюрьмы – очередной битый бокс. Подтащил его к давно присмотренному месту, установил понадежней. С удовольствием отметил, что вполне способен в одиночку тягать стокилограммовую капсулу.

Еще несколько ходок, и импровизированная стремянка вознеслась на полутораметровую высоту.

Ну что ж, теперь легко дотянусь до потолка! Осторожно залез, подмигнув на ходу мумифицированному черепу, глядящему на меня сквозь мутный пластик лицевой крышки. К декорациям я равнодушен. Ну… почти… Ибо воняют…

Еще раз оглядел ровный пунктир небольших холмиков, виднеющихся под мшистой драпировкой. Что-то там определенно есть!

С трудом срезал толстый пласт желтоватой растительности. До такого мха мы еще не добирались… Если подсушить, то как минимум подойдет в качестве одеяла. Кликнул бойца, сбросил ему добычу. Кушайте, братцы, и заносите в каталог. А заодно сушите, перетирайте, выпаривайте, дистиллируйте и бог знает что еще делайте с несчастной флорой, однако выжмите из нового растения весь его потенциал!

На некогда белом потолке действительно выступал какой-то датчик. Закачанные в голову знания молчали – то ли слишком древняя техника, то ли просто чужая – производства РИ, а не косящих под легионеров потомков европейцев.

Присмотрелся – крепеж довольно понятный, на шести болтах с непривычным узором. Тоже придется повозиться, но все ж таки обошлось без фантастических примочек – магнитных захватов, наноклея, умной сварки, голосовых интерфейсов и тому подобного. Просто и прямолинейно, прямо как в наше время – бери отвертку да крути.

С отверткой, да еще не просто крестообразной, а усложненной до скошенного солнцеворота – беда. Поэтому спрыгиваю вниз и, не отвечая на любопытные взгляды, неторопливо шлепаю по воде к нашей мастерской. Внешняя вальяжность идет не от барства, а от желания сберечь энергетические ресурсы организма. На скудном подножном корме очень быстро входишь в экономический режим…

С удовольствием выхожу на сушу и долго ковыряюсь в отобранном железе, притворяющимся нашим инструментальным цехом.

Отобрав горсть обломков, вновь лезу на свое место. Вздыхаю и принимаюсь за долгую и нудную работу.

Уже через десять минут я, довольно лыбясь, выкручивал последний шуруп. Со времен схода крейсера со стапелей датчик явно меняли. И устанавливал его не педантичный серв корпорации «RoboBosh», а определенно наш Ванька-раздолбай! Один шуруп сорван с резьбы, еще пара недокручены. Мое сердечное спасибо неизвестному разгильдяю-монтажнику!

С такими мыслями я и рухнул вниз, когда мощная струя горячей воды выбила датчик из ослабленного крепежа и смыла меня с неустойчивого помоста.

На грохот падения и шум невесть откуда взявшегося водопада сбежалась половина группы. Илья осторожно подставил ладонь под парящую струю и довольно осклабился:

– О, тепленькая пошла! Живем, братва, – теперь не околеем!

Народ радостно загалдел – синяя, покрытая пупырышками кожа, постоянно бьющая тело дрожь утомили до невозможности.

Четко чувствующая мое настроение Лина не преминула подколоть:

– Чего сидим? Душ принимаем?

Я потер ушибленный бок, раздраженно зыркнул в сторону веселящейся подруги. Однако вид снизу открывался настолько умопомрачительный, что я мгновенно простил ей колкость. Тем более что девушка легко считала мои желания, отчего зарделась и одновременно разъярилась.

Пришлось отвести жадные глаза и прикрыть мозги зацикленной фоновой бубнилкой: «Мама сшила мне штаны из березовой коры…»

Тут мой взгляд зацепился за нечто новенькое в уже насквозь изученном антураже зала. Я протянул руку и с трудом отобрал у хищного мха довольно крупного светящегося слизняка. Огляделся и обнаружил еще с пяток его собратьев, скручивающихся кольцами толстых бубликов в непривычной для них ледяной воде.