Дмитрий Рус - Комэск-13. Книга 1. Кадет

Дышалось теперь значительно легче. Кубатура кислорода перемешалась, подняв ИО до терпимых двадцати четырех процентов, заодно снизив температуру с убийственности русской бани до слабосильного турецкого хамама.

Роскошные пласты мха, бесконтрольно расплодившиеся в новом помещении, жадно перерабатывали углекислый газ, выделяя столь нужный нам кислород. Мутировавшие от фоновой радиации растения гнуло к палубе под весом черных ягод.

Зал наполнился новыми запахами и расцветками – озон, яркая плесень и перламутровая пыльца, дарящая бодрость и опасно сужающая спектр зрения. Самые продвинутые хозяйственники уже обозвали порошок «кофе голимый, отечественный» и собирали его во все доступные емкости.

Наконец подоспели последние воскресшие. Ребята и девчата выглядели неважно, не помогла даже последняя минута перед реинкарнацией. Скоростная релаксация лишь частично освежала голову и размывала воспоминания о чистилище, сохраняя главную установку – умирать без отдельного приказа можно, но очень страшно!

Впрочем, кое-кто из добровольцев держался бодрячком. К тем, кому система выдала нашивку «смерть во благо Империи», чистилище повернулось своей новой гранью – чуть ли не райскими кущами. Сорок минут курорта с голубой водичкой тропической лагуны, теплым белым песочком и безотказными туземками, тянувшими на титул «Мисс мира», а то и вовсе – «Мисс Вселенная».

Оставалось лишь неодобрительно покачать головой – нас воспитывали по системе японских камикадзе, натаскивая на беспрекословное подчинение, проводя боевое слаживание подразделения и готовя к самопожертвованию в случае нужды и прямого приказа.

Закончились противокорабельные ракеты? Тарань вражеский крейсер! У тебя под ложементом сотня тонн композита, разогнанная до одной сотой световой! А уж размен «Шмеля» и одиночного пилота на корабль первой линии с двухтысячным экипажем всегда приемлем для флотоводца.

Выделяю всех избранных и даю отмашку – на захват, братва! Заслужили! Еще одна нашивка в личном деле, горстка балов на УК, пример пассивным и слабым волей…

Заходим в бункер БК главного калибра. Стараемся ставить ноги в оставленные плазмой проплешины – с некоторых пор мы бережем любую флору и органику, а заодно оберегаем конечности от ядовитых шипов и хищных растений. Заполучить пару миллионов спор алого мха в тривиальную ссадину на щиколотке – это очень экзотический способ умереть.

Парни и девчата рассаживаются колечком в центре, осторожно пробуя, а затем все быстрее закидывая в рот ягоды мшистого малинника.

Имплант учитывает наше количество, обещая установить флаг отряда за довольно скромные шесть минут.

Я обхожу массивный автомат заряжания, обнаруживая за ним пульт дежурного офицера. Покосившееся кресло занято – в ложементе покоится фигура старлея-артиллериста в белоснежном пустотном скафандре.

Визуальных повреждений на теле не видно. Вероятно, офицера накрыли чем-то более хитрым, чем тривиальное железо. Атака нанитов через системы коммуникации, удаленный хак жизнеобразующих модулей импланта или пучок жесткого излучения, мгновенно прожаривший плоть и вскипятивший кровь.

Сам пустотник находился в идеальном состоянии. Статус-шеврон тлел салатовым маркером, выводя радующие глаз диаграммы. Микрореактор приглушен и едва тлеет, тубусы расходников почти полны – труп не имел возможности нагрузить системы жизнеобеспечения. Салатовая нашлепка нанитов внешней очистки все так же неторопливо ползает по композиту, вылизывая до блеска противолазерное покрытие.

В жесткой кобуре на бедре – тяжелый армейский «Сапсан». Несмотря на кажущуюся бесполезность короткоствола в современном бою против штурмовика в ББС или армейского дрона, «Сапсан» давал-таки своему владельцу некоторый шанс.

В толстой рифленой рукояти прятался экранированный магазин, вмещающий всего четыре дорогущих патрона, созданных на пике текущих технологий. Тандемный боеприпас, в котором лидирующая часть заточена на пробитие силового щита, а основной заряд способен прожечь кумулятивной струей полтора метра стандартного броневого листа. Против сэндвича композитного набора ТТХ патрона смотрятся уже значительно скромнее, да и чаще всего не остановить ки-мода одной-двумя дырками в брюхе, но все же, все же…

Не могу устоять перед соблазном – воровато оглядываюсь, снимаю с трупа оперативную кобуру и извлекаю массивный ствол на волю. БК полон, запасного клипа нет, идентификация для применения не требуется.

Пусть парни бухтят что хотят, но «Сапсан» не для рядового боя и не для хаотичной пальбы по шустрым сервам-уборщикам. Это козырь последнего шанса для бойца со стальными нервами.

Прижимаю кобуру к бедру, чувствуя, как охватывают ногу силовые ремни. Медленно шевелю конечностью, позволяя крепежу подстроиться к динамике движений и понадежней закрепиться на теле. Все, мое! Не отдам!

Негромко звякает интерфейс, рапортуя о захвате новой локации. Гораздо торжественней звенит виртуальными монетками менеджер Учетной Карты, щедро отсыпая бонусные баллы за все, что только возможно.

Улучшение индекса обитаемости, расширение ареала, руководство успешной операцией, выполнение обязательной и опциональной тактической задачи, а также завершенный сайд-квест «Судьба комендора» и россыпь шевронов всех трех степеней.

Отдельный поощрительный бустер упал от администрации учебки. По десятке баллов на курсанта и позорный обязательный для ношения стикер на плечо, метко прозванный воспитанниками «днище».

В чате отряда непривычное многоголосье – народ меряется плюшками. Чую – добровольцев для следующих операций у меня прибавится. Прокачка в мире амазонок – наше все. Именно она определит твое звание и физические характеристики по завершении курса обучения. Стартовую позицию в армейской карьере каждый создает себе сам.

Филонишь – попадешь в войска рядовым с отрицательным балансом на УК. Получишь самый ушатанный истребитель и полетное задание в один конец. И главное – не стоит обижаться. Ты сам себе деревянный робот.

Дисциплина в отряде все крепче – получать по жадным лапам не хочет никто. Бойцы неторопливо и аккуратно обходят новый зал, не мешая трофейной команде вести сбор лута и составлять опись находок. Это потом, на вечерних посиделках, наиболее отличившиеся получат право приоритетного отбора трофеев. Я, кстати, свое «право первой ночи» уже использовал. Успокаивающая тяжесть «Сапсана» приятно ощущалась на бедре.

Киваю группе официальных мародеров, разрешая стащить тело с кресла у пульта. Руки погибшего офицера приподняты, пальцы растопырены, как у пианиста, играющего в темпе «аллегро».