Олег Волков - Бунт на свалке

Кругом аборигены. Впереди за трубами и движками, на стенах и даже на потолке… Господи! Да сколько же их? Из малоприметной дыры вылетел сноп пламени. Перед самым носом половая плитка разлетелась на куски. Рядом за стенкой стрелок. Фесс поднял автомат. Квадрат прицела на сноп пламени и нажать курок.

Длинная очередь накрыла дыру. Абориген затих. Убит? Черт знает. Не стреляет и ладно. Чуть дальше, за зеленым ящиком, еще один. Даже без увеличения видно, как в правую сторону отлетают стреляные гильзы.

В глубине технического этажа вспыхнул сноп пламени. Чудовищный грохот потряс технический этаж. На миг заткнулись все автоматы. Кусок наружной стены с треском вылетел наружу.

— Господи! Что за хрень? — не удержался Фесс.

— Пушка! Думаю, — отозвался Калина.

Напарник обошел бак с правой стороны и уверенно гасит аборигена за зеленым ящиком.

— Во дают! — подивился Фесс.

Теперь ясно, что за сила отшвырнула «Муравья» от ворот. Против снаряда, да еще в упор, никакая НПРО не сдюжит.

На этот раз аборигены не спешат сматывать удочки. «Шельм» на них не хватает. Но и без БМП «Муравьи» и космические пехотинцы уверенно просачиваются вовнутрь тюрьмы. Совсем рядом, за ребристым электродвигателем, залегли еще двое товарищей по отделению. Словно упрямых ослов, десантники загоняют аборигенов все глубже и глубже в Глотку.

— Отделение! Правая сторона! Идем выше! — сквозь горячку боя прорвался приказ сержанта.

— Прыгун! Прикрой!

Калина прижался к стене и уверенно двинулся вперед. Куда? А! Ну да. Дверь в стене, лестница на второй этаж. Напарник забросил в проем гранату и запрыгнул вовнутрь, едва рявкнул взрыв.

— Прыгун! Ко мне1 Прикрою!

Теперь его очередь. Фесс, прячась за высоким постаментом, по-пластунски пополз к стене. Вскочить на ноги… И, поймав момент, рывком в распахнутую дверь.

Ух! Едва не сшиб напарника…

— Калина! Прыгун прибыл, — отчитался Фесс.

— Отлично! Давай на лестницу, — приказал напарник.

— Есть! — ответил Фесс.

Короткий коридор вывел… в пустоту. Фесс очутился на дне квадратного колодца. Проход на второй этаж чернеет высоко под потолком. Из стен торчат металлические обрубки. На каждой железяке следы от дисковой пилы. Аборигены, сволочи, аккуратно срезали стальную лестницу. От злости Фесс пнул стену.

— Калина! Облом — лестницы нет, — доложил Фесс.

— Хреново. К нам подкрепление.

Из коротенького коридора вышли двое пехотинцев. Компьютер броника вывел на забрало перед глазами их прозвища — Торт и Глаз.

— Готовьте «кошек», будем забираться, — Калина вошел следом. — Прыгун — со мной.

«Кошки» — встроенное в левый рукав броника приспособление для подъема на высоту, как раз для подобных случаев. Опасно? Еще как!

— Приготовились, — Калина поднял левую руку. — Гранаты!

Торт и Глаз дружно закинули в проход на второй этаж гранаты. Фесс выстрелил из рукава «кошкой». Металлический штырь с визгом потащил за собой тонкий тросик и воткнулся в потолок точно над проходом. Гранаты не успели взорваться, как Фесс и Калина оторвались от пола. Миниатюрные, но мощные лебедки потащили их наверх. На втором этаже грохнул спаренный взрыв.

Чуть более легкий Калина на подъеме обогнал на метр и первым соскочил с «кошки». Выдав в полумрак длинную очередь, напарник присел возле стены — страховка лишней не бывает. Фесс коснулся ногами второго этажа и тут же отцепил наконечник. С легким шуршанием тросик убрался в рукав броника, со стуком стальное острие встало на место. Ох, чует сердце — «летучая кошечка» еще не раз пригодится сегодня.

В глубине коридора лежит мертвый абориген. Осколки порезали ткань борта на куски. Кровь растеклась под убитым уродливой лужей.

— Минус один, — отметил Фесс.

— Прыгун, будь начеку — они парами ходят, — предупредил Калина.

Словно подтверждая его слова, дальше из-за двери высунулся черный ствол. Фесс тут же нажал на курок.

Пули изрешетили тонкую дверь. Ствол бессильно упал на пол.

— Прикрой! Я пошел, — приказал Калина.

Напарник встал и, прижимаясь к стене, быстро продвинулся вперед.

— Чисто! — Калина заглянул в открытую дверь. — Гранаты и этого достали. Не мы, так сам бы сдох.

На второй этаж поднялись Глаз и Торт. Теперь их четверо. Можно зачищать Глотку дальше. А еще лучше зайти аборигенам на техническом этаже в тыл.

— Группа на втором этаже! — это сержант Ерлаев, командир отделения. — Держите плацдарм! Идем к вам!

— Вас понял! — ответил Калина. — Ждем! Держим плацдарм!

Господи! Как не вовремя. Перед третьим отделением поставили задачу зачистить верхние этажи. Кто-то другой вставит аборигенам по самые помидоры. Как обидно.

Пустые гильзы лихо вылетают из «Защитника». Держать на вытянутых руках тяжеленный пулемет трудно. Куда стреляешь — не видно. Зато там, внизу, хваленые десанты изрядно нервничают. Двенадцатимиллиметровая пуля на раз пробивает бронескафандр. А жить-то всем хочется.

Резко кольнуло в груди! Чаг, подчиняясь внутреннему импульсу, резко развернулся и буквально нырнул на пол. За спиной грохот и лязг металла. Рядом шлепнулся искореженный «Защитник». Ствольная коробка вдребезги, кусок ленты застрял в приемном механизме. Ствол погнут. Пластиковых ручек нет вообще. Хана пулемету.

Чаг без сил ткнулся лбом в пол. Как же полезно знать теорию. «Шельмы» боятся задеть своих, но они по-прежнему поддерживают пехоту и прицельными выстрелами давят огневые точки противника. Задержись он у «Защитника» на секунду дольше, и… Тяжелый пулемет непременно убил бы его. Одна ствольная коробка на десяток кило тянет.

— Непоседа! Жив? Прием!

По радиоканалу долетел взволнованный голос Шныка.

— Жив, командир. Жив. Прием, — сиплым голосом ответил Чаг.

— Непоседа! Отступайте. Уходите в подземелье. Как поняли? Прием!

— Вас понял, — Чаг торопливо поднялся на ноги. — Отступать в подземелье. Прием!

— Выполняйте! Конец связи.

— Конец связи, — по инерции ответил Чаг.

Внизу, на техническом этаже, вовсю кипит бой.

Даже сюда, на седьмой этаж, долетают треск пулеметов и уханье 45-миллиметровой пушки. Командование наконец-то пустило в ход пороховую артиллерию. Заодно и выяснится, насколько она эффективна. В коридор, придерживая на плече гранатомет, вышел Як.

— Командир! Отступаем?

Приказ Шныка дошел и до него.

— Отступаем, — ответил Чаг. — Сколько у тебя реактивных гранат?

— Эта последняя, — Як пальцем щелкнул по гранатомету.

— Ладно, стрелять некогда. Ставь на предохранитель и бежим.

Бросать оружие на поле боя ни в коем случае нельзя. Это первый признак трусости. Да и пригодится еще.

Как и вчера, командование не планирует держаться за Глотку любой ценой. Пора сматываться. Дырка на шестой этаж дальше по коридору. Кто не успеет — попадет в плен. Или сразу в рай.