Олег Волков - Война на Свалке

После расправы над активистами пришёл страх перед будущим. Пусть аборигены обращаются с заключёнными относительно неплохо, но упорно отказываются отвечать на какие-либо вопросы. Индюк либо орёт, либо смотрит на подневольных работников как на пустое место, либо сразу тычет дубинкой в живот. Плакаты по ТБ и то больше внимания получают. Пятьдесят шесть заключённых зависли между небом и землёй. Мирем отказался от них, а Свалка так и не приняла.

Последние мелкие камешки нехотя высыпались в наполовину полную тележку. Ланал с напарником двинулись в обратный путь. Между забоем и тележкой, между работой и пустым, без сновидений, сном. Бесконечность, это движение по кругу. Никто и ничто не в силах разрушить существующий порядок.

— Внимание!!! — в глубине забоя заорал Индюк. — Работу прекратить! Инструменты сложить! Всем выйти в большой туннель строиться!

А вот и сам Индюк, как обычно безукоризненно выглажен, постиран, побрит и воняет дешёвым одеколоном. На фоне красных полинявших роб наряд тюремщика выделяется, словно золотая ложка среди алюминиевых товарок. Ох и любит же Индюк орать почём зря. Ланал, шагая впереди напарника, обогнул местного надзирателя. Главное не задеть его, не толкнуть ненароком, тогда вонять не будет.

— Вы что?! Охренели!!! — истошный вопль тюремщика словно хлыст ударил в спину. — Я сказал, работу прекратить! Инструменты сложить! В туннель, большой, строиться!!!

Ланал так и замер по среди дороги. Заключённые, кто где был, остановились и с удивлением уставились друг на друга и на тюремщика. Приказ Индюка свернуть работу раньше времени из ряда вон. Ланал обернулся. До конца рабочего дня ещё далеко. Никто и никогда не получал от Индюка ни малейшей поблажки. А тут…

— Чего уставились? — пухлые щёчки Индюка покраснели от ярости. — Живо, говорю, на выход!

Ланал испуганно разжал руки, носилки гулко брякнулись на землю. Он… Он не шутит? Заключённые, побросав лопаты и кирки, молча потянулись к выходу. Неужели Первый ударный и в самом деле завис над Свалкой? Ланал, едва сдерживая нетерпение, торопливо вышел из забоя. Других причин свернуть работу нет и быть не может. Вот, только, Ланал едва не споткнулся о рельсы, радоваться или бояться? Разум тревожно бьёт в набат и упорно кричит — бойся! Ничего хорошего не будет. А душа тихо шепчет — надейся.

В большом туннеле, вопреки заведённому порядку, целых десять аборигенов в красных боргах с пороховыми автоматами на изготовку. Но на этом чудеса не закончились. Едва заключённые выстроились в кривой прямоугольник, как Индюк приказал начать приём пищи.

Действительно пищи, не еды. Да и трудно назвать «похлёбку» хотя бы пищей: противная на вкус синтетика, но, правда, весьма питательная. Ланал, подчиняясь внутреннему импульсу, через силу влил в себя больше двух литров противной маслянистой жижи. Под конец заключённых загнали в большой спальный вагон. Гулко брякнула стальная дверь, а толстый засов с наружной стороны со скрежетом встал на место.

— Что это было? — не обращаясь ни к кому конкретно, произнёс Пылесос.

От удивления Ланал аж отшатнулся от напарника. Пылесос заговорил! Не иначе Великий Создатель обратил внимание на эту грешную планету.

— Понятия не имею, — честно признался Ланал.

Что произошло неизвестно, спрашивать аборигенов бесполезно. Да никто и не стал барабанить кулаками в дверь и требовать ответа. Ланал с любопытством оглянулся. Товарищи по несчастью словно очнулись от долгого сна. Привычные унылость и полное безразличие разом спали.

— Так, это, может быть… Того? — тощий зек с глазами на выкат выразительно ткнул пальцем в потолок.

— Ты, это, поаккуратней, — предупредил чей-то голос.

— Да что они сделают? — разгорячился тощий зек. — Хана аборигенам! Наши прилетели!

Заключённые разом заговорили. Ланал протиснулся на своё место и улёгся на тонкий матрас. Долго гонимая надежда разом выплеснулась наружу, словно бурный поток прорвала железобетонную дамбу. Подневольные работники принялись городить одно невероятное предположение за другим. Дошло до того, что какой-то мутный тип с безумными глазами принялся уверять, будто не сегодня, завтра Свалку разбомбят ядерными бомбами, а их, ровно пятьдесят шесть избранных, спасут и вернут домой на Мирем.

Версий много, версий разных, но все они так или иначе сходятся к одному: очень скоро бравые космические пехотинцы накостыляют аборигенам по шее, а подневольных работников освободят. А как там на самом деле, что их ждёт в ближайшем будущем, никто не в курсе.

Постепенно возбуждённая говорильня сошла на нет. Запертый вагон по-прежнему стоит в большом туннеле без малейшего движения. С наружи не доносится ни звука. Разговоры окончательно стихли. Ланал незаметно задремал.

Грубый толчок едва не сбросил на пол. Ланал инстинктивно схватился за край узкой лежанки. Вагон ещё раз сильно качнулся и успокоился.

— Сейчас поедем, — пояснил Пылесос.

Напарник сидит на соседней лежанке и напряжённо слушает тишину.

— Они, это, тепловоз прицепили.

— Понятно, — Ланал спустил ноги на пол. — А куда едем?

— Индюка спроси, — без малейшего признака злобы ответил Пылесос.

Ждать пришлось довольно долго. Наконец вагон дёрнулся ещё раз и путешествие в неизвестность началось.

Куда, в каком направлении и зачем — ни малейшего представления. Часов пять — шесть вагон стучал колёсами по стальным рельсам и качался на поворотах, чтобы в конце концов снова остановиться бог знает где. Наконец грохнул толстый засов, а входная дверь широко распахнулась.

— Живо на выход! — гаркнул Индюк. — Можете прихватить свои матрасы.

Ланал послушно скрутил тонкий матрас и поспешил на выход. Заключённые высыпали наружу. Опять туннель, какие-то проходы, переходы и снова туннели. Индюк в сопровождении двух вооружённых аборигенов в красных боргах шагает впереди и нервно поглядывает через плечо. Ещё шесть вооружённых аборигенов подпирают заключённых сзади.

За очередными воротами относительно неширокий проход неожиданно разошёлся в просторный туннель. Но удивляет другое, Ланал едва не споткнулся о высокий порог. Просторный туннель разделён многочисленными стальными решётками на некое подобие камер. Возле самой дальней из них Индюк остановился.

— Живо! По одному! — тюремщик открыл сваренную из стальных прутьев дверь.

На миг Ланал поймал взгляд Индюка. Господи! Тюремщик, всегда такой самоуверенный и напыщенный, едва держится. А если и орёт, то по глубоко въевшейся привычке. Если бы не парочка аборигенов с пороховыми автоматами за его спиной, то непременно наложил бы от страха в штаны.

Наспех сваренная дверь захлопнулась за последним заключённым. Вместо замка или засова один из аборигенов с помощью портативного сварочного аппарата намертво заварил её. Зато Индюк разом повеселел. Тюремщика распирает дикое желание сказать что-то очень гадкое, противное, как в первый день злосчастного знакомства. Но… Индюк просто развернулся на каблуках и ушёл вдаль по проходу между импровизированными камерами.