Олег Волков - Война на Свалке

— Наконец-то!!! — во всё горло воскликнул Чолнар.

К чёрту бюрократию! Чолнар схватит охапку листов и принялся неистово их рвать. Серые клочки бумаги полетели по кабинету.

— К чёрту вас всех!

Чолнар схватил со стола древний ноутбук и с превеликим удовольствием разломал его на части. Клавиатура улетела в дальнюю стену, а монитор с грохотом впечатался в пол.

Тяжело дыша, Чолнар опёрся руками о стол. Как легко и приятно. Душа поёт и требует действий. Действий. И ещё раз действий! Впрочем, кое-что осталось. Негоже оставлять недоделанным. Чолнар вытащил из нижнего ящика стола большой жёлтый пакет. Только вчера курьер доставил. Бред полнейший, но для задуманного как нельзя кстати.

— Шатун! Ты где? — Чолнар вызвал на связь младшего сержанта Штуна.

— Слушаю, командир, — отозвался Шатун.

— Дело есть, — Чолнар перешёл на шёпот. — Слушай внимательно и запоминай.

Обстоятельно и ни куда не торопясь, Чолнар рассказал заместителю план действий.

— Всё понял?

— Так точно! — Шатун едва не поёт от радости.

— И верёвку прихватить не забудь, — наполнил Чолнар. — Конец связи.

Через полчаса по приказу Чолнара в небольшом конференц-зале мэрии собрались все без исключения полицейские Бацела. Раздобревший за три месяца витус Олбан, начальник полиции, восседает в первом ряду в окружении прихлебателей. Чолнар, держа жёлтый пакет в левой руке, поднялся на небольшой помост и окинул конференц-зал взглядом. Да-а-а… Жалкое зрелище.

Единую форму для полицейских так и не ввели. Каждый припёрся в собственном прикиде. Единственное, что отличает этот сброд от простых аборигенов — большие повязки на рукавах с буквой «П» и наглые рожи. Раздобрели местные стражи порядка на халявных харчах. Морды хоть прикуривай.

— Все здесь? — на всякий случай спросил Чолнар.

— А как же, уважаемый, — ответил Олбан.

— Отлично, — Чолнар раскрыл жёлтый пакет и вытащил из него листок. — Уважаемые полицейские! Мне, от имени командования Первого ударного флота, поручено поздравить вас с успехами в деле восстановления конституционного порядка в нашей колонии Дайзен-2.

Полицейские довольно зашумели.

— В частности! — перекрывая шум, продолжил Чолнар. — Начальнику полиции города Бацел Нагу Гетвакичу Олбану объявит персональную благодарность, вручить почётную грамоту и, — Чолнар перевёл взгляд на Олбана, — присвоить ему внеочередное звание лейтенанта!

Полицейские зашумели ещё громче. Дряблые щёчки Олбана затряслись от радости. Чолнар вытащил из пакета зелёные погоны.

— Прошу вас, — Чолнар жестом пригласил Олбана на помост.

Начальник полиции поднялся с кресла и, гордо выпятив дряблую грудь, взошёл на помост.

— Поздравляю, — под рукоплескание зала Чолнар протянул Олбану грамоту и погоны.

— Благодарю вас.

Едва Олбан потянулся за наградой, как Чолнар ухватил его за кисть и, заломив руку за спину, припечатал Олбана носом к трибуне. Начальник полиции только крякнул от удивления и боли.

— Не дёргаться! — Чолнар, держа Олбана левой рукой, выхватил из держателя на спине «Эмму» и навел её на обалдевших полицейских.

Дверь с треском распахнулась. В конференц-зал ворвались космические пехотинцы.

— А теперь дружно встали и легли на пол мордами вниз! — покачивая автоматом, приказал Чолнар.

Не понимая, что происходит, с ужасом поглядывая на космических пехотинцев, полицейские послушно легли на пол.

— Шатун, где верёвка? — спросил Чолнар.

— Здесь, командир, — младший сержант Штун показал большой моток красной веревки.

— Отлично. Панкуйте их.

Действуя быстро и ловко, космические пехотинцы прикрутили полицейских к сиденьям на первом ряду. Последним Чолнар лично привязал начальника полиции.

— Ви-и-итус! — испуганно проблеял Олбан.

Начальник полиции не понимает, что происходит. От страха Олбан моментально растерял былой респектабельный вид и вновь превратился в забитого эмигранта третьей категории.

Чолнар поднял с пола грамоту с погонами и вновь взошёл на небольшой помост.

— А теперь, уроды, слушайте сюда. Боевая операция на вашей долбанной Свалке закончена. Мы эвакуируемся. Первый ударный возвращается домой.

Это надо видеть! Полицейские дружно завыли, заплакали, запричитали. Бывший зек по кличке Мусоропровод забился в истерике, другой, прозванный Рыбой, выпучил глаза и распахнул пасть. Чолнар блаженно улыбнулся. Словно бальзам на израненную душу… Три месяца, целых три месяца, приходилось потакать этим баранам и закрывать глаза на их произвол. Но ничего… Сколько верёвочке не виться, а конец будет.

— А как же я-я-я! — сквозь общий гвалт прорезался голос Олбана.

— А на вас счёт никаких распоряжений не поступало, — ответил Чолнар.

— Аборигены меня убьют! — Олбан завопил ещё громче.

Чолнар спустился с помоста и посмотрел на Олбана в упор.

— Надеюсь, умирать ты будешь долго и мучительно, — Чолнар выпрямился. — А теперь разрешите поздравить вас с повышением.

Чолнар прицепил на плечи Олбана лейтенантские погоны.

— Ну а что бы вы не забыли, за что вам вручили почётную грамоту, вот здесь, — Чолнар ткнул пальцем в листок, — Я специально написал: за сдачу Партизанской базы № 4.

Почётную грамоту Чолнар подпихнул под верёвки, стягивающие Олбана.

— Витус!!! — Олбан забился в истерике и обмочился. — Пощадите! Я на всё готов! На всё согласен! Только заберите меня от сюда!!!

Но Чолнар уже отошёл от начальника полиции.

— Отделение. Слушай мою команду, — воскликнул Чолнар. — Мотаем от сюда!

— Ура-а-а! — восторженно завопили подчинённые.

— Грузимся на «Шельму» и сваливаем! — Чолнар махнул рукой в сторону выхода. — Пошли! Пошли!

— Ви-и-иту-у-сс!

Прощальный писк ударил в спину, но Чолнар только усмехнулся. Аборигены по достоинству оценят лейтенантские погоны и почётную грамоту начальника полиции. Вот, только, интересно, Чолнар большими шагами пересёк вестибюль мэрии: они заставят Олбана их съесть, или запихают куда поглубже? А, впрочем, какая разница. Чолнар выбежал на Центральную площадь.

«Шельма», взревев мощным движком, проломила защитное ограждение и выскочила на середину площади. Весело галдя и подбадривая друг друга, космические пехотинцы залезли на броню. Чолнар последним подбежал к «Шельме». Сильные руки товарищей подхватили его и помогли забраться.

Настоящий солдат ходит налегке, живёт налегке. Для того, чтобы собраться, отделению вполне хватило пяти минут.

— На прощанье салют! — Чолнар вскинул «Эмму» и, почти не целясь, пальнул из подствольника в окно своего бывшего кабинета.

Граната, разбив дешёвое стекло, взорвалась внутри.

— Пусть двери этого дома будут всегда открыты!