Николай Грошев - Джин с ЧАЭС

-Ага. – Кивнул Гоп, шедший чуть позади и левее. – Мы резаки все сломали, может, выходной замутим или…

-Как все? Два же ещё работали?

-Да я не знаю что за хрень с ними. – Гоп даже плечами пожал, всем своим видом изображая две вещи: свою полную непричастность к проблеме с резаком и глубокое недоумение по поводу того, что он таки сломался. Они как раз подошли к шахте лифта. От нормальной, металлической лестницы со ступеньками пока только две скобы в стенах торчат. – Один просто гореть перестал.

-А второй? – Спросил Роман, когда Гоп замолчал.

-На него Сёма упал. Случайно.

-Понятно. – Хмыкнув, Роман присел на край лифтовой пропасти. Припомнил мамонтоподобные габариты Сёмы, более известного как - Елдак, размеры инструмента. Сопоставил крошечный резак и гиганта Сёму в соприкосновении путём падения. Кранты резаку, ремонту вряд ли подлежит. – Со сталкерами нужно что-то делать. Они слишком долго у нас.

-Не говори босс! – Гоп тоже присел. – Жрут как кони! А их почти 30 рыл. Скоро нас съедят.

-Я не в том смысле. – Роман поморщился отчего-то и глянул на пожилого спецназовца. – Лом, найди барахло для сталкеров. Шмотки, оружие, всё, в общем. Где-нибудь отдельно скидайте.

-Сделаю. – Лом шагнул вперёд и ловко, будто был совсем юн и полон сил, скользнул вниз по верёвочной лестнице. За месяц уже практически все наловчились по ним лазать не хуже чем горные бараны по скалам.

-Гоп, найди Усяя, Жакана, Пупса и всё что по местному дерьму знаете им расскажите.

-Инструктаж типа? – Гоп почесал затылок: пытался вспомнить, где парней видел последний раз. Что-то видимо вспомнил. – Базару нет, ща сделаем.

Гоп спрыгнул и в полёте уцепился за лестницу. Полез вниз. А Роман стал прикидывать в уме, что из оборудования ещё работает и что пока не сделано из наиболее важного. Генератор – его по-прежнему держали на втором этаже в задней комнате апартаментов дяди Паши. А эта хреновина ведь излучает. Пусть генератор, по словам Лизы, защищён лучше, чем форт-нокс, но ведь по её же словам его просто необходимо переправить на самый нижний этаж, в специально оборудованное помещение. К сожалению, оно пока имеется только в виде начерченной на полу четвёртого уровня, разметки. Значит, с этим придётся обождать – чудо бетон Лизы закончился ещё три дня назад. Новых поставок пока не было. Третий уровень практически закончен. Комнаты очищены, лишнее выброшено в нору. Сама нора, прорытая мутантами в стене одной из комнат, на днях заполнилась различным мусором до предела и была забетонирована. Туда как раз последний бетон и ушёл. Осталось наполнить этаж предметами обстановки, оборудованием и тому подобным. Ну, и проводку спрятать в стены или хотя бы в пол как-то…, на всех этажах проводка в таком состоянии – торчит из стен и по ним же свисает, открытая взору любого желающего. Но на это пока не было времени. К тому же все четыре перфоратора сломали ещё неделю назад – работа шла ударными темпами, и оборудование просто не выдерживало нагрузки. Вчера вот, пришлось пробивать в стене дырку для кабеля, а не чем было. Ломом пробивать думали, но под рукой его не оказалось. Обшарили пол базы, но так и не нашли ничего подходящего. Куда делись два лома, которые приехали в одном из первых грузов, так никто и не понял. Так что дырку пробили парой пистолетных выстрелов. В процессе осколки разрывных пуль угодили в броню Ахмета, но никто шибко не огорчился…

Может, если только Аллах расстроился…, Ахмет, когда в себя пришёл так громко орал на непонятном языке, что присутствующие едва не оглохли. Из гортанных воплей разобрать удавалось только одно слово – Аллах.

-Это кореш его? – Спросил тогда боец по прозвищу Чуп, когда в воплях Ахмета наметилось небольшое затишье. Спросил он очень удачно, у Елдака.

-Кто?

-Ну, Аллах.

-Не знаю…, не слышал о таком. – Пожал могучими плечами Семён, которого тоже черкануло в процессе стенобитных работ, правда бетонной крошкой и по ногам, так что парень не пострадал. Да собственно он и не заметил даже.

-И я не слышал. – Чуп тоже плечами пожал. Правда, он при этом был хмурым и задумчивым. Чуп, по фамилии звавшийся Чуповым, в отличие от Елдака, который грамоте обучался несколько лет и бросил сие занятие по семейным обстоятельствам, в школьных коридорах не мелькал вовсе. Чуп вырос в глубокой тайге, в семье добрых, но весьма замкнутых людей. Агафья – мама Чупа, обучила его всему, что знала сама, несмотря на яростный протест Прокофия. Отец Чупа, трудолюбивый и нелюдимый Прокофий, учил его только православию и непростой науке выживания в лесу таёжном. Так что религиозно Чуп был подкован очень слабо. Когда родители умерли, и Чуп остался один, ему случилось поехать в Большой город – чудо, которое он всегда мечтал увидеть. Рассказы матери о местах, где медведи не водятся, а людей столько, что яблоку не где упасть, тронули сердце парня куда крепче, чем следовало бы. А в городе большом, как оказалось, живут совсем не так как староверы в глухой тайге и даже не так как люди в посёлках, что от его домика лежали всего в пятнадцати километрах к востоку (к югу и западу тоже посёлки были, но до тех было ещё дальше, он и бывал в тех дальних посёлках всего дважды, ещё с отцом). Там, в городе, он неудачно повздорил с местным обитателем и без всяких затей дал ему кулаком в челюсть. Даже старый поселковый пьяница, дед Лёша, после такой оплеухи редко с ног-то падал (дед Лёша много пил, а, выпив, всегда лез подраться с первым попавшимся на глаза). А этот городской, и упал, да ещё и умер. Может, потому что был сильно пьян…, кто его знает…, ну, а Чуп в тайгу в итоге так и не вернулся. Образование он получил новое, навыки другие. И как-то так получилось, что работать на людей Организации начал, ещё не отсидев всего своего срока. С тех пор он много чего повидал, много чего слышал. Вот и имя это чудное, он тоже где-то слышал. А где, вспомнить не мог. Потому и спросил. Кто знает, может Аллах – один из боссов. А в Организации, лучше знать людей. Знать, кто за кем стоит, и кто чем дышит. Иногда от этого может зависеть целостность твоей шкуры.

-Ахмет, - позвал Чуп, когда парень перестал кричать и замер у стены, привалившись к ней спиной, - Ахмет, братан, а что за кент этот Аллах?

Смуглое лицо открыло рот. Стало красным, проявило признаки начавшейся одышки.

-Ааааа, - протянул Чуп, сообразив, в чём дело и шёпотом добавил, - он из блатных да?

Всё бы ничего, да стоявший рядом народ стал похохатывать: кто в голос ржал як лошадка молодая, а кто в варежку смущённо хрюкал. Ахмет странно взвыл и, обнажив ствол пистолетный, выпустил в грудь Чупа ровно три пули. Одну сразу, одну, когда Чуп падал и третью, когда он уже лежал на полу. Все три попали в броню, и Чуп остался жив, хотя и лежал теперь беспомощный, сосредоточенно пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха – лёгкие почему-то не желали впускать в себя драгоценный кислород, а вся грудь горела как в огне. Ахмет показал себя молодцом. Всё его существо требовало выстрелить в голову и убить, но он сдерживался. Ещё секунд пятнадцать сдерживался и всё ж таки не смог сдержаться: направил ствол точно в лоб Чупа.