Алексей Жарков - 99942 [СИ]

В дороге его занимали далёкие от расследования или расставания с Аней мысли. Обычные путевые думы не очень свежего водителя, лейтмотивом которых было: "лишь бы никто не остановил". Понятно, что отболтается, но зачем лишний раз объяснять инспектору, что он – Дюзов – тоже сотрудник, что они коллеги, что завтра, возможно, встретятся при других обстоятельствах… Максим вспомнил старшего летёху Коляна Штульда, утренняя похмельность которого, точнее, фирменный способ её маскировки, вошёл в следственный фольклор – Штульд всегда держал наготове сигарету и как только его тормозили, принимался пыхтеть паровозом, а если не помогало, тянулся за удостоверением. Да, всё решаемо, но всегда найдётся принципиальный, честный от изгиба фуражки до кончика жезла, и тогда это исцарапанное утро испортится окончательно.

Прежде чем наведаться в ИИКМ (Исследовательский Институт Квантового Моделирования), где должны были восстановить кабинет пропавшего профессора, Максим заехал в управление: отметиться на утренней "пятиминутке" и прихватить выездную папку.

Медлительный шлагбаум и сонный кивок вахтенного пропустили на асфальтированную дорожку, ведущую прямиком к главному зданию. На парковке для личного транспорта нашлось место рядом с электромобилем заместителя начальника следственного управления. Максим пристроил ущербный в таком соседстве "Форд" справа от аквамаринового "мерса" руководителя и вышел под текущее истомой небо. Редкие облачка казались размякшими гренками, которые кто-то высыпал в огромную порцию бульона; желток солнца почти погрузился в наваристую снедь.

Перед ступеньками входа стояла бензиновая "таблетка" (автопарк Следственного комитета обновлялся не так стремительно, как модельный ряд начальствующего состава), водитель "уазика" пялился в навигатор, где ребристый Брюс Ли вешал люлей направо и налево, не смущаясь отсутствия звука. Под навигатором на клейком коврике лежала рекламная брошюра с логотипом "Р-К" ("Ретро-Классика") и пятном от одноразовой флешки – такие "пробники" недавно раздавали по всей Москве в рамках международного фестиваля ретро-кино, посвящённого картинам о боевых искусствах.

– "Пьяный мастер"? – шутливо спросил Максим.

– Почему пьяный? Кто пьяный? – искренне удивился водитель. – Это Джеки Чан пьяный, а Брюс Ли трезвый.

– Мастерство не пропьёшь.

Очередная попытка схохмить отскочила от водителя, как сухой горох.

– Всё пропьёшь, – серьёзно сказал тот и поставил фильм на паузу.

– Понял. – Максим примирительно поднял руки. – Не мешаю. – И взбежал по ступенькам.

Кабинет пустовал – все ушли на "пятиминутку". Максим глянул на часы и понял, что не успеет привести себя в соответствие с обозначенным начальством дресс-кодом. Он сунул в карман брюк галстук, схватил со стола ежедневник и припустил по коридору к "вратам в новый продуктивный рабочий день".

В кабинете Дмитрия Валентиновича, заместителя начальника Следственного управления, высился частокол спин.

– А, Макс, – кивнул сосед по кабинету Игорь Пономарёв и пропустил коллегу "в строй", с облегчением оказавшись в арьергарде следователей. Чем дальше от шефа, тем надёжней, к тому же на щуплом теле Пономарёва по какому-то недоразумению оказалась небесно-голубая жилетка, семейство которых Дмитрий Валентинович не переносил на дух. В рабочей обстановке, разумеется.

– Решил начать понедельник самоубийством? – шёпотом спросил Максим, кивая на небесно-голубое глумление над ветхозаветным дресс-кодом.

– Хоть ты не подливай, – сквозь зубы процедил Пономарёв. – От подруги, домой не успел заскочить.

Стульев не хватало, те, кто стояли, переминались с ноги на ногу, внимая ритуальным наставлениям. Утреннюю "пятиминутку" между собой окрестили "смешной": кто-то прятался за спинами коллег, кто-то откровенно дремал, кто-то, Максим в их числе, в спешке повязывал поверх рубашки галстук. Успел, подобрался, постарался дышать тихо и в сторону, когда Дмитрий Валентинович попросил план работы на неделю.

– Дюзов, когда в институт? – осведомился начальник, глядя в ежедневник Максима. – Профессора искать будем или он на атомы рассыпался?

– Будем. Сразу после и собираюсь, – заверил Максим со всей серьёзностью. – Сегодня должны подготовить копию кабинета.

– О как! Новые технологии на службе следствия. Тогда едь, разумеется, – Дмитрий Валентинович закрыл ежедневник и протянул его Максиму. – И давай-ка план на неделю в следующий раз не будем столь подробно расписывать? – Манера начальника часто переходить на "мы" располагала, и вообще Валентинович оказался нормальным мужиком, особенно в последний год, когда сошлись в рабочих вопросах. – Техническая работа, точка, – уважительно, почти увесисто, процитировал Дмитрий Валентинович запись из ежедневника Максима. – Что-то многовато запланировал, может не надо так надрываться, а то сердечко посадишь.

– Понял, – тоже улыбаясь глазами, пообещал Максим и стал пробираться к двери.

В спину ударило негодование, наигранное, но, тем не менее, опасное:

– Пономарёв! Это что за вольная пастораль? Кабинет начальника с кабаком перепутал, а, капитан?

– Крепись, – шепнул Максим, проходя мимо глупо улыбающегося Пономарёва.

– Кто впустил этого модника?! "На плечах" в кабинет зашёл?! – услышал Дюзов уже в коридоре, и кабинет начальника взорвался хохотом. Максим тоже не удержал улыбку – жаргонное "зайти на плечах" означало попасть в квартиру через знакомого наркомана или синяка, которому открыли дверь, не зная, что тот "принёс на плечах" следователя.

"Смешная пятиминутка", несмотря на вроде как фиксированный интервал времени, заканчивалась для всех по-разному, и уж точно не в пределах оговоренного в названии времени (именно поэтому её ещё называли как противотанковую пушку – "сорокапяткой"). Паша Важник, рабочее место которого вместе с Дюзовым и Пономарёвым располагалось в кабинете N22, освободился даже раньше Максима. Важник сидел за столом слева от окна, пытаясь "оседлать" новую компьютерную систему "Спейстоп", месяц назад пришедшую на смену компьютерной мыши и обрекшую всё управление на муки привыкания. Руки следователя копошились внутри прозрачного светодиодного дисплея, а губы отбивали нецензурное резюме о новых технологиях. Одно хорошо, экран пальцами не заляпает.

– Игорька сношают? – спросил Важник, не поднимая головы.

– Не без этого.

– Невротиком его шеф сделает.

– Лишь бы не невпопиком.

– Ха! – прыснул Важник, но тут же помрачнел. – Чёрт! Чего она картинку поворачивает?

– Башкой не крути, комп под тебя ракурс подстраивает. Или отключи функцию привязки.

– Умные, мать… – пробурчал Важник. Встроенная в дисплей камера, отслеживающая жесты, и трёхмерный интерфейс будто бы ставили садистский эксперимент над нервной системой следователя. Пытаясь переместить виртуальные вещдоки с полки на полку, Важник перелистывал макет комнаты; желая изменить размер картинки, закрывал программу.