Алексей Жарков - 99942 [СИ]

Когда "Форд" приблизился к управлению Следственного комитета, Пеликан отстал – "спрыгнул", как надеялся Максим. Он заехал на служебную стоянку, заглушил двигатель и какое-то время сидел неподвижно, словно потерянный в абсолютной пустоте, где любое движение – миф.

А потом пришли эмоции – как прилив, как запоздалое раскаянье.

Максим ощутил острую потребность жить – целовать Машу, делать приятные безумства, – граничащую с физической болью. Будто пуля, проделавшая туннель в воздухе салона, всё-таки задела его.

На крыльцо главного здания вывалился Петрович. Над сигаретой в руке следователя вилась струйка сизого дыма – подкурил ещё на проходной, под возмущения дежурного; старый пёс со старыми привычками, что тут ещё скажешь. Петрович обвёл сонным взглядом территорию и наткнулся на "Форд" Максима. Лицо оживилось, следователь замысловато махнул рукой – одновременно "привет" и "давай сюда".

Максим засуетился. Только сейчас он осознал, что желая заманить Пеликана в ловушку или хотя бы отпугнуть (что получилось, если "птица" не затаилась где-то поблизости, выжидая), он поставил себя в щекотливое положение. Нежиться под проклюнувшимся солнышком на стоянке управления в машине, боковые стёкла которой украшают пулевые отверстия… с потерянным пистолетом Дивина под левой рукой (по номеру последний "собственник" оружия найдётся быстро)… если Петрович подойдёт ближе…

– Твою мать, – процедил Дюзов, лихорадочно соображая.

"Так, пора сваливать".

Он махнул Петровичу, потом похлопал по запястью левой руки ладонью, мол, нет времени, развёл руки, снова махнул, уже прощаясь, и вывел машину на выездную дорожку.

Вахтенный "на шлагбауме" лишь вздёрнул голову, выпустил "Форд" и снова уткнулся в журнал.

На Москву наседало тёмное небо, к круглым замочным скважинам с обратной стороны которого уже прилипли белёсые глаза без зрачков.

Пропетляв по окраине и убедившись в отсутствии слежки, Максим пристроил машину на парковке небольшого сквера. Надо было подумать, прикинуть варианты. А главное, решить, куда примкнуть на ночлег?

Возвращаться в окружённый лесами Красногорск было опасно. Теперь Пеликан знал, что он жив. Впрочем, наверняка знал и прежде, просто не считал опасным. Что ж… теперь считает и захочет довести дело до конца. Исправить прошлогодний промах. А найти домашний адрес Дюзова – не проблема, особенно, для птицы такого полёта. Кто знает, может, Пеликан уже караулит под окнами его дома?

Стало неправдоподобно светло, словно на площадь слетелись все фонари района. Максим открыл водительскую дверь, выбрался из машины и задрал голову.

Высоко над деревьями на чёрном полотне полыхало "северное сияние". Над сквером текла огненная река Ружа, разделяющая, как верят финны, царство живых и мёртвых. Игривые эскимосские духи пинали по ночному небу череп моржа. Шаманы северных племён ловко перебирали разноцветные комья пламени.

Красочное свечение не желало оставаться лишь переливом оттенков и форм, оно взывало к мифам и сказкам. К призракам мёртвых врагов, драконам и свету фонарей в руках не вернувшихся домой охотников.

Максим потрогал пальцем дыру в стекле, обошёл "Форд" сзади, покачал головой, глядя на лопнувший в двух местах бампер, потом миновал красный внедорожник, пробрался под ветками старых сосен и вынырнул у фонтана, окружённого однотипными лавками. Сквер занимал всю площадь, разместившись перед каким-то административным зданием с декоративными колоннами и скрытой подсветкой. По фасаду администрации ползли фиолетовые тени, вызывающие ассоциации с трупными пятнами.

Стиснутая цветниками дорожка вывела к квадратной площадке, в центре которой собралась небольшая толпа. Из людского скопления тянулись вверх едва заметные нити света: красные, зелёные, синие, жёлтые, белые, они двигались, словно ленты, удерживающие от бегства накачанные гелием шары, на ветру. Со всех сторон наплывали новые зрители.

Максим протиснулся к эпицентру всеобщего внимания и увидел четыре больших куба, установленных на плитке и смотрящих в небо широко распахнутыми глазами. Лазерные проекторы или что-то в этом роде.

"Сколько энергии сейчас тянут из воздуха эти монстры?"

Максима подмывало подойти поближе, найти на проекторах бирку с маркировкой мощности, силы тока и напряжения агент-ресивера.

Кусочек московского неба переливался золотой пыльцой, серебряными всполохами, эйфорией живых оттенков.

– Годовщина, – сказал парень слева, поясняя что-то своей подруге.

– На этот раз решили без сетевой лапши, – сказал кто-то сзади. – А чё, богато так сделали!

"Ах, вот оно что…"

Светопреставление по мотивам интернет-обмана – сетевого флешмоба, случившегося ровно двенадцать месяцев назад, третьего июня 2035-го, когда на годовщину непродолжительного сияния над Штатами организовали грандиозную мистификацию. Тогда – в прошлом июне – Интернет заполонили видео и снимки необычного сияния.

Сегодняшняя пляска света была реальной, но не менее фальшивой в своей мистической загадочности. Ничего таинственного сияние не таило, разве что, принцип работы мощных проекторов, который интересовал лишь фанатов программы "Как это устроено?"

Многие снимали на телефоны. Максим просто смотрел, выстраивая мысленную цепочку: блеклая правда (необъяснимое голубовато-белое свечение в небе Америки, длившееся несколько секунд) – яркая ложь (калейдоскоп сияний, сфальсифицированных сетевыми умельцами) – усреднённая реальность (ночное шоу, в память о запомнившемся обмане). Наслоение нового обмана на старый, формирование выдуманной истории и очередного лжекультурного слоя.

Края иллюминаций или невидимых облаков переливались зеленовато-белым светом. На небосводе извивались бензиновые змеи.

Максим опустил взгляд и стал выбираться из людского кольца. Его толкнули справа, кобура с пистолетом вдавилась в рёбра, но он никак не отреагировал.

Доставал сотовый, чтобы извлечь из него "симку".

В принятом на площади решении он видел безответственность риска, выходящего за пределы его персоны. Осознавал опасность, но…

Прятаться лучше в тепле и любви – эгоизм, который заглушаешь обещанием:

"Я защищу нас обоих".

Если бы данные себе обещания были всесильны…

Максим ехал к Маше.

Жизнь всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно.

Франц Кафка

Однажды, когда Максиму было десять лет, он потерял ключи от дома. Выронил связку в раздевалке или по дороге, а, может, слямзил кто-то из старшеклассников. Домой он вернулся к половине второго, и до семи куковал у закрытой двери, гадая, кто из родителей вернётся первым. Старый телефонный аккумулятор выдохся во время звонка, изошёл на гудки, проглотил короткое "я ключи потерял, кажется…" – мама успела только вздохнуть в ответ.