Антон Демченко - Киты по штирборту. Второй шанс

— "Резвый" зарегистрирован в парящих городах, как мой личный шлюп. Средство передвижения китежградского обывателя. Ничего удивительного в том, что в очередную поездку я взял с собой дочь старого друга, недавно закончившую училище и нуждающуюся в практике, и его малолетнего подопечного, портовые власти, равно как и возможные наблюдатели "охотников", если таковые существуют, не увидят. А вот трое крепких русских, явно знающих с какой стороны от прицела следует находиться, вызовут интерес со стопроцентной вероятностью. Если не у гипотетических охотников за нашим грузом, то у портовых властей, наверняка. Оно нам надо?

— Хм, а если… — Начал я, но Ветров меня перебил.

— А вот на случай "если", у тебя имеется весьма интересный пистолет и навыки выживания, да и я, знаешь ли, не кисейная барышня. — Усмехнулся Святослав Георгиевич и покосился на Хельгу. — А уж в четыре руки и глаза, мы наверняка сможем уберечь нашего штурмана от возможных неприятностей, а?

Хельга побледнела, и Ветров хмыкнул.

— Не переживай, девочка. Я действительно не считаю это путешествие опасным. То, что мы сейчас делаем, это скорее перестраховка, не больше. — Обратился он к замершей у штурманского стола девушке. Та вздохнула, но напряжение из её глаз исчезло. Или затаилось где‑то глубоко — глубоко. Святослав Георгиевич смерил её взглядом. — Но вот расслабляться не советую. Высокая Фиоренца, местечко довольно беспокойное.

— Расскажете? — Поинтересовался я.

— О городе? — Уточнил Ветров. И тут же чертыхнулся. — Кирилл! Где тяга, юнец?! Уши надеру!

— Ой! — Увлёкшись разговором, я не заметил, как показатель скорости пополз вниз. Бросил взгляд на приборы. Анемометр показал встречный поток, а вот если верить показаниям его старшего собрата вендиректа, то чуть выше идёт попутный "тягун" — Ветер сменился, Святослав Георгиевич! Поднимемся до сорока? Там сейчас южный тянет… девять узлов и скорость растёт.

— Растёт, говоришь? Ненавижу горы. — Вздохнул Ветров, покосившись в обзор на виднеющиеся по левому борту вершины Западных Альп, поднял взгляд к громоздящимся над ними облакам и покачал головой. — Нет, подниматься не будем. Наоборот, спустимся на десяток кабельтовых. Хельга, внимательно… меняем курс. Дай коррекцию на Морзин.

— Морзин? — Удивлённо переспросила та.

— Да. — Отрывисто проговорил наш капитан и добавил с лёгким недоумением. — У меня что‑то с дикцией? Или у тебя со слухом?

— Есть коррекция на Морзин. — Резко кивнула Хельга, склоняясь над штурманским столом. А Святослав Георгиевич продолжил говорить, как ни в чём ни бывало.

— По Рону мы в такой обстановке пройти не сможем. — Ветров качнул головой, словно указывая на темнеющие тучи. — Значит, делаем крюк. Отойдём к Морзину, а оттуда, через Араж ла Фрас на Межев… и широкой дугой к Пре Сан Дидье. Там уже до Аосты рукой подать.

— А если и там непогода? — Поинтересовался я, под щелчки высотометра, отмеряющего десятые доли кабельтова. Снижаемся.

— Тогда, отправимся через Гран Кобен на Мартиньи, а оттуда по Рону, как по ниточке. Думаю, к тому времени, фронт уже уйдёт. — Пожав плечами, проговорил Ветров и повернулся к Хельге. — Корректировка где?

— Ещё минуту, Святослав Георгиевич. — Прощебетала Хельга.

Эх, будь мы на ките, просто набрали бы высоту и перемахнули через горы без всяких проблем. Но "Резвый", всё‑таки не "Феникс". В грозовой фронт на нём идти — изощрённый способ самоубийства. А обойти поверху… Полтора часа на высоте пяти — шести миль, это максимум, который способен выдержать наш шлюп. Точнее, он может забраться на эту высоту, чтобы тут же начать медленный и вальяжный спуск… с отключенными двигателями и под радостный свист "пробитой" гермозащиты, аккурат в центр бури. Недостаток энергии сказывается. На больших высотах не только воздух более разреженный, но и эфирное наполнение меньше. "Китам" этот факт по барабану, у них поглощающая поверхность огромная, три — четыре сотни тысяч кубометров купольного объёма, это не кот начхал, а вот на шлюпе, с его десятью тысячами "кубиков", высота в шестьдесят кабельтовых уже критична. Не хватит питания для купольной защиты, тот схлопнется… и амба. А до земли одиннадцать с лишним километров свободного падения. Тот ещё аттракцион… Да и не успеем мы "подпрыгнуть", фронт накроет.

Ветров оказался прав, погода начала резко меняться уже через четверть часа, и нам пришлось прибавить ходу, чтобы уйти подальше от горного массива. А потом фронт сменил направление, и нам пришлось уходить к Альбервилю. Да и там, наш капитан, после недолгого размышления, связался по радиотелеграфу с местным портом, и в подступающих сумерках наш "Резвый" пошёл на посадку.

— Свободных эллингов нет. — Проговорил Ветров, вкладывая в журнал полосу телеграфного сообщения. — Значит, будем садиться прямо на поле. Кирилл, всё внимание на двигатели… и приготовься крепить шлюп по — штормовому. Хельга, в салон. Присмотришь за "хвостом". Не хотелось бы пропахать им землю. Чиниться здесь невозможно…

Капитан обвёл нас взглядом, помолчал, и…

— Я не понял, что стоим, чего ждём? Вперёд!

От рыка Ветрова, мы вздрогнули и разбежались по местам. Хельга скрылась в кормовой части шлюпа, а я вернулся на пост двигателиста, тем более, что ходить далеко не пришлось. Пара шагов, и я на месте.

Первые заряды косого дождя полоснули по обзору, когда "Резвый", направляемый уверенной рукой Ветрова, как раз опустился на поле у небольшого порта на окраине Альбервилля. Но мне в тот момент было не до любования стихией.

— Есть касание!

— Реверс!

— Есть реверс!

— Купол!

Над головами грохнуло, хлопнуло, шлюп, сложив купол, парусивший под напором всё усиливающегося ветра, дёрнулся, пытаясь подняться на одних нагнетателях, чьи сопла, развернувшись, уставились в землю под нами. Тщетно, разумеется. Одними двигателями эту махину не поднять. Дирижабль вздрогнул и замер. Пора!

— Кирилл, швартовы!

— Есть швартовы

Восемь рунированных труб, ещё недавно сложенных вдоль корпуса, и развернувшиеся вертикально сразу, как только шлюп оказался в кабельтове над землёй, превращая дирижабль в эдакого паука, тут же выпустили жала буров. Штормовые "якоря", совершенно непохожие на своих морских собратьев, с визгом вгрызлись в землю. Полминуты… минута… Есть швартовка.

— Крепи на полную. Я не хочу лишиться своего шлюпа, только потому, что кто‑то поспешил с отключением буров. — Уже спокойным тоном проговорил Ветров и я, наконец, осмелился задать вопрос, который не давал мне покоя с начала захода на посадку…

— Святослав Георгиевич, а зачем было отсылать Хельгу в салон? У нас же дифферентометр имеется.

— Ты об этом знаешь, я об этом знаю… — Протянул Ветров с неопределённой усмешкой и, неожиданно вздохнув, договорил. — Терпеть не могу лишних людей в рубке. Только работать мешают.