Мария Ровная - Диалоги о ксенофилии [СИ]

– За что? – опешил Игорь.

– Не знаю. Но вам же плохо. Из-за меня.

– Идём, поговорим, – вздохнула Дарья, вставая.

– А зачем нам прятаться от Игоря?

– Девочки, хорошие мои, я понимаю, что у вас есть свои, женские темы!

– Это не женская тема. Не интимная тайна, – Анна осела в кресло, с досадой мотнула головой. Дарья достала из кармана гребень и шпильки и взялась причёсывать её. – Да и о чём говорить? И к чему? В конце концов, вся эта история есть в отчётах. Если тебе любопытно…

– Я их читала. Ильегорского, Акбаровой, Башмета и Хэйно. Не вертись.

Анна молча подняла на неё глаза.

– Я не могла больше не знать, что с тобой! – Дарья пристукивала кулаком по спинке её кресла. – Ты не представляешь себе, как ты изменилась. В тебе сидит смертельная тоска. Ты всё время на грани срыва.

– Я?…

– Ася, ну хоть сейчас не драпируйся, не королевствуй! Разве я когда-нибудь зондировала тебя?

– Ну что ты, солнышко…

– Когда мы встретились, я в первые дни думала, что это из-за ампутации. Но тогда тебе стало бы легче после син-ро, с Кайсом, или с Патом… Ты даже блокируешься им. Его аурой. Его ивой.

– Я не эмпат.

– Откуда же ты знаешь, что его звезда – Денеб?

Анна зажмурилась.

– Ты написала мне, что расскажешь, когда сможешь, – помолчав, продолжала Дарья. – И я ждала. А потом прочла отчёты и поняла, что ты не сможешь. Никогда.

– Да.

– Я бы никогда и не напомнила тебе о… о Теллуре. Но сегодня ночью с тобой было что-то страшное. Альдиен похож на него, да?

– Это он.

– Но Игорь же сам сказал, что портрет неудачный.

– Что портрет… Достаточно было услышать, как Игорь говорит о нём. Кроме того, Игорь ему подражает.

– Я подражаю Альдиену?!

– Да, милый. Вероятно, неосознанно. Причёска, улыбка, интонации, манера двигаться – неуловимое, но сходство. Ты даже иногда начинаешь прихрамывать.

Игорь залился краской.

– Постой, я ничего не понимаю. Ты знала Антона Альдиена?

– На хэйнском Альдиен означает то же, что Ванор – на староареньольском. «Уходящий». Альдиен – просто буквальный перевод его фамилии.

– Теллур и Ванор? Это тот, что из «Баллады о Рыжем магистре и Эрмедорской ведь…». Слушайте, девочки, Альдиен рыжий…

Наступила пауза.

– Значит, он был в вольной, – бесцветным голосом выговорила Анна, глядя сквозь экран. – А потом в ретшинде. Спасатель – это на него похоже.

– Нюша, это бред какой-то. И какое ты имеешь отношение к Рыжему магистру?

– Я Эрмедорская ведьма, – хмуро призналась Анна.

– Ты?!

– На мне даже печать стоит.

– Давай посчитаем, – предложила Дарья. – Ты была на Теллуре в декабре семьдесят шестого. Альдиен объявился на Земле в августе семьдесят седьмого, с ошбайром в трюме. Ходят слухи, что его видели ещё в июле. И что прилетел он с Хэйна. Ну не мог теллурийский монах за восемь месяцев стать капитаном Звёздного флота!

– Звёздного флота Содружества, – дополнил Игорь. – Навигатор седьмого круга, кормчий-универсал.

– Он может всё, – тихо возразила Анна. – Антонио не просто талантлив. Он гений. У него иная структура личности. Спокойная отвага, полное отсутствие страха небытия, абсолютная свобода мышления, бесстрашное доверие к разуму, психологическая пластичность и внутреннее одиночество.

– Да, Антон был именно таким. На первый взгляд – незаметный тихоня, но потом… Он смотрел на мир с другой высоты и на другую глубину. Он был пятимерным.

– Почему ты выбрал это сравнение? Ты знал, что он занимается многомерными пространствами?

– Когда я с ним летал, он занимался топологией Вселенной. Но, знаешь… История с Ванором – и Альдиен… Как-то не стыкуется. Романтичная страсть – это всё-таки для молодых. Для влюблённости нужно хоть чуточку самообмана, иллюзии. А Антон… Он был молод, конечно, но с его иезуитским умом, с его проницательностью… Не представляю, чтобы он смог увлечься.

Игорь чуть было не добавил: «И ещё меньше представляю, чтобы смогла увлечься ты». Анна медленно покачала головой.

– Игорь, милый мой, прости, но ты пытаешься анализировать нас… его в неприменимой для этого системе терминов. Увлечение, влюблённость, романтика…

Она поморщилась и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза.

– А я всё гадал: от чего, от кого ты спасаешься мною. Я тоже думал, что от… увечья…

– Он пропал без вести, но это ещё не значит, что он погиб, – заговорила Дарья. – А знать, что он жив: разве уже это – не счастье?

– Но знать, точно знать!

– А как он выжил тогда? – несмело спросил Игорь. – Вы ведь его оставили?

– Он был мёртв, – отчеканила Анна. – Стрела пробила ему лёгкое и, судя по сердечным тонам, порвала правое предсердие. Он был очень вынослив и жил ещё несколько минут. Человека мы могли бы спасти. Но не теллуpийца. Я даже не сумела толком снять ему боль.

– Ася, приди в себя. Прошло три года.

– И два месяца, – её голос упал до шёпота. – У меня и сейчас на губах вкус его крови, она течёт по моим пальцам, и его глаза передо мной, и он держит меня за руку…

Дарья легонько сжала ладонями её голову.

– Извини, – прошелестела Анна.

– Нюша, но тогда как же… – заикнулся Игорь.

Анна сделала глубокий вдох и растолковала лекторским тоном:

– Меня забрал бот. Как тебе должно быть известно, бот, садясь под маскировкой, окутывается туманом. Когда мы взлетели, когда туман рассеялся… Антонио на площади не было. Он исчез.

– И ты решила, что в этом замешаны Странники?

– А кто же?

– И пошла в шельтинх-разведку, чтобы найти его.

– Теперь я этого не хочу.

– Почему?…

– Да потому что я была для него радостью. Другой роли не приму, – надменно процедила Анна. – Тогда мы были на равных. Пусть граф, гроссмейстер, гений, пророк – но во мне он видел представителя высшей цивилизации…

– Которая бегала за ним, как… – вставила Дарья.

– Я не бегала за ним! А впрочем, называй, как хочешь. Муж – сеньор жены. Я соблюдала вассальный долг. И была бы рада блюсти его всегда. Мнение землян по данному вопросу меня не интересует.

Игорь, изумлённый её феодальной терминологией, открыл было рот.

– И всё равно он так и не поверил мне, – Анна прижалась лбом к Дарьиной ладони. – Я сама виновата. Врала и ему, и себе. А когда сказала правду – было уже поздно. А теперь, когда он вошёл в наш мир, и стал здесь своим, одним из лучших…

– Лучшим, – не утерпел Игорь.

– Когда я стала для него одной из миллиардов – карабкаться к нему на шею и доказывать, как он мне необходим? Будто мало у него было боли и забот? Увольте. Я не лаатти.

– Ася, извини, но, по-моему, ты несёшь страшную чушь, – сказала Дарья.

Анна встряхнулась и, взглянув на неё с обычной своей змеиной усмешкой, кротко попросила:

– Дашенька, мне очень хочется лангустов.