Мария Ровная - Диалоги о ксенофилии [СИ]

– Езжай на конный аукцион, – посоветовала Анна.

– Что ты! Я за себя не ручаюсь! Я лошадь куплю!

– Не на что. А я хоть высплюсь без вас.

– Вот, – Игорь примостил на столике у кровати картинку. – А поесть, Нюша?

– Нет, милый. Я устала.

_ _ _

Она осталась одна. Послушала тишину пустого дома. Подошла к зеркалу. Ну и вид… Румянец цвета молодого салата. Глазки-щёлочки. Волосы от морской воды превратились в паклю. Хорошенький кружевной пеньюарчик – как на корове седло.

Анна лягнула зеркало. Безрезультатно. Ещё раз изучила картинку Игоря и поплелась по комнатам, пиная по пути свои отражения.

Патер Браун оказался прав. Джордж Эдуард Нэвилл, построив библиотеку и виллу вокруг инопланетного зеркала, спрятал его среди множества обыкновенных. Анна разглядывала в нём картинку, отличную от Игоревой только вертикальным рядом знаков, пока она не исчезла.

А если попробовать набрать тот ряд, трогая знаки в их основной группе? И увидеть ещё раз себя, нарисованную Его рукой.

Она снова ударила зеркало, включив изображение, и принялась прижиматься носом к символам.

Всё верно. Зеркало стало окном. Там, на ледяном плато, была кромешная ночь. Скалы угадывались лишь по чёрным провалам на звёздном небе. Анна, вглядываясь во тьму, подалась вперёд. Но не упёрлась лбом в поверхность зеркала, а провалилась, едва не потеряв равновесие. Рефлекторно сделала шаг, задержала дыхание перед жутью бескислородной атмосферы и космического холода…

Никакого плато. Низкий круглый зал, весьма странный, но явно виденный прежде. Мутноватый искусственный свет. Нормальный воздух. Над маленьким фонтанчиком умывается Антонио.

Он стремительно выпрямился. Мокрые кончики волос, расстёгнутый ворот, розовая полоса на шее… Мир вспыхивал перед Анной отдельными клочьями. Потом встал дыбом. Анна сбежала по крутому склону, падая, падая, и продолжала падать уже в его руках…

Он нажал ногтем точку жэнь-чжун у неё над губой. К Анне толчком вернулось сознание. Она скользнула губами по его руке. Прильнула щекой к груди – услышать сердце, порванное стрелой.

Антонио перенёс её на ложе. Она, холодея, поняла, что не поверит ему. Что бы он ни сказал. Не сможет поверить. Она даже боялась встретить его взгляд.

– Нарешті, – хрипло прошептал Антонио. – Диво моє зоряне, чи це поведінка порядноi дружини? Чому я маю п'ять років шукати тебе по всьому Всесвіту i, врешті решт, ловити сильцем?

_ _ _

Они слегка отстранились друг от друга – лишь настолько, чтобы наглядеться.

– Фрэй, – теперь она могла назвать его первым, тайным именем, именем для самых близких. – Фрэй. Я три года не видела тебя.

– Три?… Да, земных. У нас разный счёт времени.

– Даже счёт времени, – она улыбнулась, заметив своё отражение в его расширенных пульсирующих зрачках. – Но мне не страшно. Ты смотришь на меня, а мне не страшно. И не больно.

– Потому что я вижу тебя подлинной. Все прочие зеркала лгут тебе, Аннион.

– Где мы? Это Аймири?

– Да.

– Как я сюда попала?

– И откуда? В халате и шлёпанцах! Шельтинх-разведчики носят это вместо скафандра?

– Из Одиссеевой библиотеки. И тогда – помнишь? – ты считал мои наряды экстравагантными.

– Ты – на Аксорге? Зачем? Тебя туда Джон потащил?

– Нет, я сама на него свалилась. Фрэй, пожалуйста, сначала расскажи ты, – взмолилась Анна. – Почему силок?

– Что мне было делать, если ты пряталась от меня? Я знал, что рано или поздно ты найдёшь одну из дверей Странников. И поймёшь, как её открыть. И, разумеется, сунешься в неё. Вот и всё.

– Что – всё? – не поняла она.

Он растолковал ей, как ребёнку:

– Я вычислил центральный пульт управления. Выменял его у нарраков на «Катти Сарк». Сообщил Джону и своему штурману, что вернусь не скоро. Мы с Орком перепрограммировали двери. Сейчас любая из них настроена на Капеллу в ауре и на форму твоего тела. Любая втянула бы тебя сюда, независимо от набранного кода. Мне оставалось только ждать. Как пауку, – усмехнулся он.

– Игорь не получил твоего сообщения.

– Вот это плохо. Мальчик мне верил.

– И верит. И, конечно, грудью бы лёг, но к нарракам тебя одного не пустил. Потому ты и не сказал ему, куда летишь?

– Я вправе рисковать только собой.

– Постой… – Анна села. – Что значит – "форма тела"? Ты знал? С самого начала? И ловил меня – безрукую?…

– Мы муж и жена, – сухо напомнил Фрэй. – Мы дали друг другу обет супружества. И, что бы с тобой ни случилось, твоя рука будет в моей руке.

Он, притянув Анну к себе, приник губами к её культе.

– Аннион!

Она очнулась от пощёчины.

– Что с тобой? Второй обморок! Ты больна? Анна… – у него почернели глаза. – Ты была в океане Аксорга.

– Да.

– Боже милосердный…

Анна зарылась носом в его пахнущие горечью волосы. Лихорадочно припоминая ареньольскую дразнилку, заворчала:

– Феодал. Тиран. Деспот. Магистр. Начал с выговора, теперь дерёшься… Фьеро рраут, рраут, рраут, фьямпа куарзо тон ри тнаут.100

– Ты ещё и дразнишься?! – Фрэй расхохотался, тряхнув головой. – Даже счёт времени у нас разный – и ты, инопланетянка, даришь мне эхо моего детства. Воистину: «Из города Киева, из логова змиева я взял не жену, а колдунью».101

– Благословение Юлию, столкнувшему с параллелей наши пути, – чуть слышно проговорила Анна.

Он с сожалением разжал объятия:

– О тебе, верно, уже тревожатся.

– И тебя заждались.

– Мы выйдем на Аксорг.

– Да, все там.

– Все?…

– И Джарианнон, и Дарья, и Игорь.

Фрэй обошёл напоследок станцию. Бросил сквозь дверь на письменный стол Джона пачку исписанной бумаги. Позвал:

– Исса, хватит тебе деликатничать и прятаться. Уходим.

Из-под воздушного регенератора на него прыгнула длинная искристая змея. В истоме обвилась шарфом вокруг его шеи, нежно шелестя: «Конванумс, конванумс».102

Анна замешкалась перед зеркалом. Фрэй, поняв, взял её на руки, чтобы дверь ни на миг не разделила их.

– Всё-всё, – она соскользнула на пол. – Пусти. Не труди ногу.

– Забудь о ней, – он огляделся, щуря отвыкшие от солнечного света глаза. – Где они?

– Хм… Может, в самом деле пошли на конный аукцион?

– Тебе нужно лечь. И расскажешь мне всё, с того момента, когда… Постой. Это не Аксорг!

– То есть, как? – опешила она. – Вот мои вещи!

Фрэй потянул её к окну.

– Смотри. Это не может быть Аксорг.

За окном был тот же океан. По волнам неслись глиссеры, набитые галдящей, размахивающей руками молодёжью. Но над ними в вечернем небе, то ныряя носом, то вспархивая, неумело летел дельтаплан.

? 1986-1988

Туннельные переходы

Стихов стихия стихла. Синий лес

во мне пронизан сумрачным сияньем,

струящимся с неведомых небес,

где встречей вскоре станет расставанье.