Ярослав Георгиевич - Проспавший смерть, опоздавший к рождению [СИ]

Лиз нервничала и ходила кругами, тиская в руках винтовку. Холд сидел в кустарнике, на краю обрыва – это была самая высокая точка вокруг – и ответственно мониторил обстановку, пытаясь высматривать все возможные опасности. Но кроме птиц, стайки койотов, и еле различимых в небесах точек беспилотников, не было заметно ничего движущегося, только колышущееся травяное море.

В какой-то момент издалека донеслось эхо пальбы. Попытки, до рези в глазах, высмотреть, что же там происходит, оказались безуспешными. Стрельба довольно быстро прекратилась, и прерия опять погрузилась в тишину, будто ничего и не было. После этого время стало ползти ещё более тягостно-невыносимо, будто издеваясь – мол, я знаю, чем всё закончилось, а вот до вас вести об этом дойдут ой как не скоро…

Сгустились сумерки, прошла ночь, забрезжил и разгорелся рассвет, который распустился и расцвёл в небесах, будто диковинный далёкий цветок. Солнце поднялось, начало нещадно прогревать землю. Вовсю разгорался жаркий знойный день, а отправившиеся за бандитами всё не возвращались, заставляя нервничать всё сильней и сильней.

Они уже совсем было собрались отправиться следом – Лиз говорила, что умеет читать следы достаточно хорошо для того, чтобы найти, куда ушли остальные – когда на краю видимости показалась медленно и неуклюже движущаяся в их сторону фигура.

– Кто это? Не видишь?

– Нет, не могу разглядеть… Далеко. Даже не понимаю, наш это, или нет.

– Попробуй-ка, сходи навстречу… Я прикрою, если что.

– Бери мою винтовку. Она бьёт дальше. Всё, я пошёл…

Осторожно, стараясь не подставляться, держа наготове непривычно лёгкую и маленькую винтовку, взятую у Лиз взамен своей, Холд начал двигаться в сторону таинственной фигуры. Когда они ещё немного сблизились – он понял, что это Август, явно раненый и передвигающийся из последних сил. Отбросив уже всякую осторожность, он кинулся навстречу, чтобы помочь – и поплатился за это: скакнувшее в его сторону револьверное дуло и крик "Стой!" заставили резко затормозить.

– В чём дело?

– Ни в чём. Нервничаю, когда на меня так бросаются.

– Тебе тяжело идти, я вижу, ты ранен. Просто хотел помочь.

– Я не похож на человека, который может сам о себе позаботиться?

– Ладно, проехали. Что случилось? Где остальные?

– Где-где. Нету их больше. И я сейчас откинусь… Так что, иди сюда, и слушай внимательно, – Август всё же опустил оружие, и вдруг обессиленно осел на землю. Струйки пота, стекавшие по лицу, и лихорадочный блеск в глазах выдавали его не очень хорошее физическое состояние.

– Мне кажется, тебе всё же нужна помощь. Как минимум, медицинская.

– Таких специалистов, которые смогли бы меня подлатать, тут всё равно нет. Так что – расслабься. Ничего страшного, мне не впервой погибать. Это не так уж и страшно, – рейнджер усмехнулся. – Единственное, хотелось бы, всё-таки, чтобы эта моя последняя прогулка была не совсем бесполезной. Поэтому, хватит лирики, слушай сюда…

– Весь внимание.

– Там была засада. Они специально нас заманили, и перестреляли, как кроликов. Вот уж никогда бы не подумал, что эти твари способны на такое… А ещё, они каким-то образом снюхались с индейцами, слухи не врут. Не знаю уж, чем Дикий смог их купить, но мне показалось, что я слышал словосочетание "белый вождь" на ихнем языке… Ну да не суть. Моё время кончается, а я должен передать ещё последнюю волю Капитана. Он приказывает вам скакать скорее к лагерю, обратно, и предупредить оставшихся об опасности. Бросайте стадо, не жадничайте – всё равно не сможете его без нас довести – и отправляйтесь в форт. С Диким так просто не справишься теперь, нужна поддержка военных. Дай воды, а?

Холд протянул фляжку. Оглянулся на шорох – это Лиз подбежала к ним: видимо, поняв, что мужчины разговаривают без её участия и вообще не спешат идти к ней, женщина не выдержала и решила узнать, в чём дело.

– Чёрт возьми, Август, что случилось? Только не говори, что ты нас покидаешь…

– Да, малышка, – рейнджер оторвался от горлышка, пролив воду себе на грудь, и грустно улыбнулся. – К сожалению, мой путь подходит к концу. Но ничего, ещё встретимся… Конечно, я буду уже другой, но ты напомнишь мне всё…

Женщина присела перед ним на корточки, обняв его голову руками и поглаживая волосы.

– Как приятно… Если бы не боль от этих чёртовых стрел, я был бы сейчас самым счастливым человеком на свете. Ладно, всё. Вы меня слышали, ступайте. Не хочу, чтобы кто-то видел, как умираю.

– Но…

– Никаких "но". Считайте это моей последней волей. Прощайте. Удачно добраться.

Немного пришибленные кончиной Августа, они вернулись к лошадям. Те спокойно ходили и выискивали изредка попадающиеся в почве вкрапления голубых минералов. Им не было дела ни до стрельбы, ни до гибели владельцев – механически-кибернетические создания хоть и были наделены некоторой необходимой разумностью, но она была довольно строго ограничена. Некоторые ситуации и внешние факторы роботами просто не обрабатывались, они делали вид, что их нету. Кроме того, на определённые действия стояли строжайшие запреты – так, например, эти существа ни за что не могли причинить вреда человеку, как они это понимали – лягнув копытом, или врезавшись своею не такой уж и лёгкой тушкой на всём скаку, или любым другим способом, подразумевающим прямое воздействие. С другой стороны, излюбленный жителями прерий способ казни преступников через повешение – с сажанием верхом под каким-нибудь деревом, привязыванием за шею к ветке, и последующей стимуляцией движения того, на чём осуждённый сидел, посредством электромагнитных шпор – проходил на ура. Ну и излюбленный приём диких мустангов – скинуть седока на землю – иногда мог закончиться весьма плачевно…

Лиз быстро оседлала свою кобылку, закинула наверх свёрнутое одеяло и седельные сумки, закрепила всё это, устроила винтовку в чехле и уселась верхом, в ожидании уставившись на своего спутника. Тот тоже проделал все эти действия, но стоял в задумчивости, почему-то не запрыгивая в седло.

– В чём дело, Холд? Поехали! Время дорого! Боюсь, что мы уже безбожно отстаём…

– Погоди. Мы же не бросим их здесь?

– Коней? А как ты их возьмёшь, они же не на нас настроены! Их объезжать надо, каждую… Это чёрт знает сколько времени.

– Вот и я про то. Объезжать… – медленно, будто всё ещё пребывая в задумчивости, он подошёл к одной из лошадей, запрыгнул на неё. Та попробовала взбрыкнуть, но вдруг успокоилась, а Холд соскочил на землю и пошёл к следующей… Через какое-то время он повторил ритуал со всеми ездовыми роботами, и вернулся к своему скакуну, ловко взобравшись на него.

– Я не верю своим глазам… В первый раз вижу подобное. Как? Как ты сделал это?