Юлия Лукова - Прах земной [СИ]

– Элька! Папа домой вернулся, смотри, какую он мне цепочку красивую купил! – в комнату влетела растрёпанная девчонка с чёрными, слегка кудрявыми волосами. Мальвина, родная дочь приютивших меня людей – Артёма Сергеевича и Маргариты Анатольевны Зубакиных. – Смотри, смотри какая черепушка!

Звонким голосом продолжала восторгаться она, плюхнувшись рядом со мной на кровать и пихая под нос свою цепочку с кулоном в виде черепа.

Мальвине было шестнадцать, и фактически я была старше её, но вот по уму или правильнее сказать по развитию она меня обгоняла.

– Да, красиво, – равнодушно говорю, отвернувшись к окну. Ну не то у меня сейчас настроение, чтобы радоваться вместе с ней, не то.

– Вот почему ты опять такая хмурая? Молчишь целый день и вниз спускаться не хочешь, а я, к твоему сведению, с самого утра жду, когда ты придёшь и поиграешь со мной в приставку!

– Мальвин, ну ты сама хоть поняла, что сказала? – с укором интересуюсь, закатив глаза и отложив шкатулку в сторону. – Ты же знаешь, я после той аварии на ногах стоять до сих пор нормально не могу, а ходить тем более ещё нескоро научусь.

– Да я же не заставляю тебя самой по этажам бегать! – накручивая прядь волос на палец, почти искренне возмутилась девушка. Почти, потому что будь её воля, то все бы в этом доме просто летали, исполняя её поручения и капризы. Я в том числе. – Позвонила бы по телефону, который тебе Медуза вчера принесла, кому-нибудь из папиной охраны. Они бы тебя запросто на первый этаж перенесли, это всё-таки их работа, – упоминание экономки Екатерины, которая за светло-голубой цвет своих волос была прозвана Медузой, иногда Горгоной, чуть-чуть пошатнуло озорную улыбку на лице младшей Зубакиной, но всего лишь на одну секунду. Не знаю из-за чего, но Мальвина очень сильно не любила эту женщину, зачастую высказываясь о ней очень и очень грубо.

Мне же Екатерина Власовна, в принципе, казалась вполне адекватной и миролюбивой тёткой. А то, что цвет не совсем стандартный, так ей всего лишь тридцать лет! А мне давно ещё мама рассказывала, что взрослые – примерно такого возраста – любят вещи, которые делают их моложе. Хотя страдать таким в тридцать лет, это, конечно, да, нужно уметь.

– Элька, где твой телефон?

– В тумбочке, – не подумав, ответила. И зря, потому что Мальвина, недолго думая, тут же схватила подаренное мне пару дней назад средство связи и быстро набрала номер охраны своего отца.

– Макс! Что, не он? А кто, Ибрагим? Что ж, слушай, Ибрагим, – важно начала она, убежав к противоположной стене комнаты, чтобы я уж точно не смогла достать её со своей кровати и забрать телефон. – Зайди, пожалуйста, в дом, на минутку! Нам помощь нужна! – и без дальнейших объяснений, отключилась.

– Зачем ты туда звонила? – я убито закрыла лицо ладонью. – Я же говорила, что не пойду вниз! А если тебе так уж хочется, то неси ты эту свою приставку сюда, меня-то зачем по этажам таскать?

– Ну, во-первых, нормальный экран есть только на первом этаже, на других играть себе дороже, а, во-вторых, что здесь такого? Тебя все на руках таскают, как королеву, а ты отнекиваешься, – поражается моей якобы глупости Мальвина, устремив взгляд в потолок. Мечтательница.

Такой не объяснишь, что роль королевы в нынешней ситуации стеснительную меня особо не прельщает, а за обыкновенную способность ходить своими ногами я бы с радостью слезла с чужих рук и шей. В дверь слабо постучали, и в комнату тут же заглянул молодой парень с явными кавказскими чертами лица. Видимо, это с ним Мальвина разговаривала по телефону.

– А вот и Ибрагим! – с каким-то странным смешком произнесла она, будто вспомнив о чём-то жутко смешном и из последних сил сдерживая себя, чтобы не рассмеяться. Но вот я, хоть ты тресни, не понимаю, что такого смешного в имени этого охранника. Ну, Ибрагим и Ибрагим, что с того? – Ибрагим, будь другом, дотащи эту вредину на первый этаж, а? – невежливо кивнула в мою сторону кудрявая эгоистка.

– Вы только из-за этого меня звали? – скосив глаза в сторону, несколько настороженно произнёс охранник.

– Из-за этого, из-за этого, – поправив воротник зелёной блузы, резко ответила Малька. Ну да, не любит она отвечать на чужие вопросы, хотя сама порой может даже глухого довести до нервного срыва своим неконтролируемым словесным поно… потоком то есть.

– Ладно, – протянул парень, приблизившись к кровати и осторожно взяв меня на руки.

– Элька, я сейчас к себе в комнату заскачу, а вы пока в зал идите, – с едва заметными повелительными интонациями сказала девушка, выбегая из комнаты.

Мы же с Ибрагимом, на пару горько вздохнув, вышли вслед за ней, но направились не на третий этаж, куда, собственно, и побежала черноволосая прилипала, а вниз…

К слову, этажей в этом доме, или правильнее будет сказать в особняке, и было-то всего три.

Первый предназначался для приёма гостей и развлечений, второй – для выпендрёжа. Множество комнат с дорогими картинами восемнадцатого-девятнадцатого века и прочими произведениями искусства запросто это подтвердят. И единственной жилой комнатой, что располагалась на этом этаже, была моя спальня. Остальные обитатели роскошного жилища, в том числе сами Зубакины и несколько привилегированных слуг, жили на третьем.

Нет, конечно, Артём Сергеевич и Маргарита Анатольевна хотели вместо меня поселить сюда кого-нибудь из этих самых слуг, но я попросила их этого не делать. Сначала, потому что планировала сбежать из новой семьи, потом, когда вернулась память, просто не хотелось дёргаться и создавать лишний шум. В итоге сейчас весь второй этаж целиком и полностью "принадлежал" мне.

Даже странно, как родители Мальки на такое пошли? Как оставили меня без должного присмотра? А если бы я что-нибудь своровала и сбежала?

Никто ведь не может заранее сказать, что взбредёт в голову незнакомому человеку с памятью ребёнка. А вдруг я вообще только притворяюсь и на самом деле уже давно здорова? Им такие мысли в голову не приходили?

Конечно же, приходили, – тут же одёргиваю саму себя, рассудив, что родители Мальки не такие простые, какими кажутся на первый взгляд. Чтобы не быть голословной, скажу: один раз я сама своими глазами видела в кабинете у Артёма Сергеевича оружие. Нет, не пистолеты, они-то как раз были у всех охранников в доме, а автоматы. Большие, чёрные, тяжёлые. Мне их Мальвина побежала показывать сразу же после того, как спровадила своих родителей в театр. Но она явно забыла про слуг, которые по негласному правилу внимательно следили за ней в отсутствии хозяев, и прокололась.

Лялечка шестнадцатилетняя. Столько лет прожила в этом доме, а осторожности вообще, считай, не обучена. Я же, как это ни странно, находясь здесь чуть меньше двух недель, успела многое понять и приспособиться. Вот уж действительно, что наличие мозгов от возраста не зависит… хотя, подождите, во мне что, опять заговорила язвительность? Как вовремя.