Юлия Лукова - Прах земной [СИ]

Все-то у тебя не люди. То Элька, то вот этот… тип.

– На ключи, иди, открой багажник, там аптечка лежит, – не обращая внимания на голос в голове, передал спутнице ключи от машины.

Вокруг, к счастью, не было ни одной живой души, поэтому мешать мне (кроме Романовой), а тем более звонить в милицию было некому. Всё-таки в центре промышленного района находимся. Тут такое хитросплетение улиц, что обычный водитель предпочтёт ехать в объезд, а прохожими и случайными свидетелями аварии могут оказаться лишь вышедшие покурить механики или фрезеровщики.

Подняв голову, якобы находящийся без сознания что-то неразборчиво заворчал и попытался сфокусировать на мне взгляд. После того, как у него это более-менее получилось, он дёрнулся и схватил мою руку, разглядывая ногти.

– Рич, я не могу её найти! – пожаловалась Элена, продолжая копошиться в багажнике.

– Ищи, – крикнул в ответ я, в общем-то, сомневаясь, что немытому субъекту, обнюхивающему в данный момент мою ладонь, нужна медицинская помощь. Разве что психологическая.

Дикие глаза облазившего все окрестные помойки смотрели на меня очень пристально, цепко, где-то испытующе. Такими же становятся глаза Карла, когда он видит распиленных вдоль тела людей…

Клац, – укусил меня за пальцы пострадавший, даже не думая разжимать челюсти.

На автомате ударив его второй рукой в живот (вспарывать не стал, представив, как будет визжать Элена, увидев эту картину), поднялся на ноги и пнул мужика уже по рёбрам.

– Идиот, прекрати! – напрасно я думал, что удастся избежать криков девушки. Она всё равно при любом раскладе всегда орёт.

– Не прекращу, садись в машину

– Ты человека сбил, а теперь ещё его и пинаешь? – возмущается она, задирая голову вверх, чтобы иметь возможность смотреть мне в глаза.

– Коротышка, – зачем я сказал это вслух?

– Сам гоблин! – поджав губы, обиженно шипит "коротышка" и подбегает к сидящему на земле мужчине.

Что-то после того памятного вечера, когда Карл опоил её наркотиками, она уж больно смело начала себя вести, совершенно перестав меня бояться. Как я позволил такому случиться?

– Вам сильно плохо? Встать можете? Хотите, мы отвезём вас в больницу?

– Я хочу… подарите мне руку вашего друга.

– Отойди от него, он каннибал, – повысив тон, говорю Эле и в качестве аргумента показываю ей свою кисть, на которой до сих пор видны чёткие следы человеческих зубов.

С коротким вскриком Романова отскакивает от того, кого несколько мгновений назад жалела всей душой.

– Девушка, не бойтесь, я не такой! – приложив кулак к сердцу, возражает оборванец. Затем, покопавшись в карманах своей куртки, достаёт очки и продолжает:

– Извините, я немного оговорился, мне не рука нужна, а ноготь вашего спутника.

– Да? – с недоверием тянет девушка, ненавязчивыми мелкими шажками отходя мне за спину.

– Да! Меня зовут Миф. Мифьен Бонифасович Крюгер.

– А-а-а, так вы нерусский? В смысле, вы иностранец?

– Почти, во мне течёт кровь разных народов, в том числе и русских, – выпрямившись, заверяет он и с фанатичной улыбкой поглядывает на меня.

– То-то у вас имя такое… интересное. Так может вас в больницу всё же лучше отвезти?

– Ох, да знаете, наверное, не надо, – нагнувшись и подобрав свой мусорный мешок, который на самом деле оказался старым походным рюкзаком из тёмно-серой выцветшей ткани, отказался Мифьен.

Я уже расслабился, что не придётся терпеть его присутствие у себя в машине, как он поспешно добавил:

– Но вы можете отвезти меня домой, и тогда я прощу вас за то, что вы меня чуть не убили, – подмигнув, улыбнулся мужчина. – А может, вы мне свой ноготь ещё отдадите, а? И кровушки на анализы. У меня как раз где-то баночка была подходящая и шприц, фармацевт я или кто? – деловито поправил очки он.

Приблизившись к чужаку на расстояние меньше полуметра, я резким ударом сбил его с ног, придавил лицом к земле и приготовился свернуть шею, как вдруг почувствовал лёгкий тычок в область чуть пониже лопаток.

Это Элена не придумала ничего лучше, чем прилипнуть к моей спине и, обхватив руками за пояс, попытаться оттащить от чрезмерно наглого бомжа. Хотя нет, не столько она пыталась, сколько просто стояла и испуганно повторяла:

– Ты что делаешь? Ты чего, отойди не надо. Ты же больше не убиваешь! – вздохнув, я на пару мгновений так и замер, продолжая придавливать Мифа к земле. Затем поднялся, вместе с продолжающей висеть на мне девушкой, и повёл плечами.

– Отцепись, – оглянувшись, сказал.

– А ты его убивать не будешь? – с несвойственной взрослым людям наивностью вполголоса спросила она.

– Не буду, – незаметно поморщился.

Вот что случается, когда заводишь связи и долго общаешься с одними и теми же людьми. Невольно начинаешь идти у них на поводу и самое противное – по своей воле.

Мог ведь я убить Мифьена на глазах Романовой, и что? Напугал бы её до слёз и оттолкнул от себя ещё больше. Первое, несомненно, являлось бы неплохим плюсом, но не второе. Как я после такого смогу находиться рядом с ней, если она постоянно будет от меня убегать и прятаться?

– Ну, раз домой вы меня не повезёте, то, может, хотя бы номерок телефона оставите? – встав с земли и отряхнувшись от пыли, снова обратил на себя наше с Элей внимание ободранец Миф. А у него, похоже, самосохранение напрочь отсутствует. Беда.

Девушка, не вспоминая о простейших правилах безопасности, согласно кивнула темноволосому бомжу.

– Слушай, ну не злись, я же ему не твой номер дала, – сквозь городской шум прорывались в моё сознание слабые оправдания Элены, сидящей на заднем сидении машины.

Я только отмахнулся, без слов прося её замолчать.

До особняка Зубакиных оставалось не больше километра, но впереди образовалась пробка, из-за чего в дороге мы наверняка проведём ещё не меньше получаса.

Тридцать минут. Неимоверно долго, принимая в расчёт то, что морально я уже "никакой", а лимит безопасного нахождения в городе давно исчерпан.

Всегда так. Первые часы, проведённые в этой железобетонной коробке, чувствуешь себя хоть и с натяжкой, но вполне сносно, зато потом начинается. Обмороки, кровь, жуткие боли в голове…

Повезло, что городок, в который нас с Эленой забросило, довольно маленький по размерам. В Ластонии, к примеру, в своём родном городе-многомиллионике я даже высунуться на улицу днём не мог, потому что за считанные секунды терял сознание, а тут ещё как-то держусь, машину вести умудряюсь.

Хотя нет, уже не умудряюсь, – мысленно вздохнул я, съезжая на обочину и спешно вылезая наружу. Звуки стали сильнее врезаться в уши, а сердце застучало как у кеши после грызни со стаей волков.

– Сиди здесь, – оставив Элену в недоумении сидеть в машине, я прошёл мимо ярких вывесок торгового центра да витрин мелких магазинов и направился к переулкам. Где-то там, если ничего не путаю, должна находиться стройка. Стройка многоэтажки с нулевым подземным этажом, куда не долетают даже отголоски царящих в городе беспорядков.