Юлия Лукова - Прах земной [СИ]

Ох, этот олень, Цакин… киллер доморощенный. Собрал в городе нечто отдалённо напоминающее мой Дом и гордо зовёт себя главой наёмников. Да только какие там наёмники? Горстка неучей, никогда не видевших настоящий мастер-класс. Если проводить аналогии, то они – первокурсники затерянного в глухом лесу технаря, а мои неприкасаемые – профессора самого крутого университета страны.

– Что мне до этого дрыща Цакина. Идиот он, – поддавшись злости, скрипнул зубами я и тут же заметил испуг в глазах Романовой.

Я такой страшный? Приятно. Однако, её подружке, дочери Зубакина, по ходу моя выразительная мимика до лампочки. Как смотрела на меня по-бараньи прямо, открыто, жуя свою конфету, так и сейчас смотрит.

– Артём, вы чего при всех о работе разговариваете? – шепнула мужу Маргарита, когда женщина с экстравагантным цветом волос принялась подливать всем чаю.

– А ты не видела? Он сам первый об этом спросил.

– Мог бы намекнуть ему, что потом всё расскажешь.

– Я ему сто раз уже прямым текстом говорил, чтобы он языком не трепал. Вспомни!

Никто за столом, кроме меня, не слышал их перешёптываний. Я бы тоже предпочёл не слышать, но приобретённый вследствие многих операций острый слух не снимешь и в карман не положишь.

А вообще, если уж зашла об этом речь, то в Доме много у кого был хороший слух. Другое дело, что чёрным он доставался или не доставался от природы, а вот всем белым – его улучшали искусственно. В Ластонии не первый десяток лет практикуются подобные услуги. Конечно, цена на них тоже непомерно высокая, но что не сделает глава для тех, кто в будущем способен принести ему ещё больше денег?

Мне же все операции и улучшения достались лишь потому, что последний управлявший Домом хрыч был моим отцом. А Ричу, непонятно к какому "классу" относящемуся, ни слух, ни зрение, ни обоняние накручивать не пришлось, он и так этим всех на порядок превосходил.

В кармане завибрировал телефон, звонила Дженнифер. Чего это она? Ричик, что ли, надумал побуянить?

Нет, маловероятно. Он же у нас ночной зверёк, с утра до вечера спать привык и только ночью выходить на охоту. Или он никак не может успокоиться из-за того, что я поехал до Элены? Вот имбецил.

– Спасибо большое за чай, рад был начать этот день с вами и в вашем доме, – с кривой улыбкой поблагодарил Маргариту и Артёма, взяв Романову за руку и потянув её за собой. – Пошли, проводишь! – тихо попросил.

– Опять "секретики" какие-то? – захлопнув за собой калитку, спросила Романова.

– А?

– По тебе же видно, что ты сказать что-то хочешь.

– Ничего по мне не видно, это ты слишком проницательная.

– Может быть. Давай, выкладывай, что за думы тебя сегодня всё утро мучают, – облокотившись о капот моей машины, поторопила Эля. В красном коротком пальто и чёрно-синей шапке с большим бубоном она выглядела младше той же Мальвины, хотя в глазах и читался куда больший ум и сообразительность, чем у недалёкой дочки наркодиллера.

– Тяжкие думы мучают. Тяжкие, – добавив в голос загадочности, протянул я.

– Ну, и?

– Сейчас объясню. Скажи, тебе нравится Ричард?

– Как человек?

– Нет, как мужчина.

– Не нравится, с чего бы это? – покрутив пальцем у виска, поспешила откреститься от всех подозрений девушка.

– А почему он тебе не нравится?

– А тебе бы самому такой человек понравился? Он ведь… живой робот!

– Знаешь, даже не смотря на то, что я людей каждую неделю пачками убиваю и на кусочки рублю, я себя слабо с мальчиками в одной кровати представляю. Уж лучше с мёртвыми девочками.

– Фу, некрофил, – скривила губы Элена, показательно отступив на один шаг назад. – Ты когда такое лицо делаешь, я и вправду начинаю видеть в тебе маньяка. А то, о чём ты иногда болтаешь, даже Рич, наверное, в своём Доме не вытворял!

– Ага, куда ему до меня, – счастливо зажмурился я от такой похвалы. – Но, подумай: это ты можешь на Рича, как на пустое место смотреть, а у него-то к тебе могут быть вполне… тёплые чувства, – не сказать, чтобы я верил в то, что говорил, но какая-никакая опека и беспокойство за Элену часто проскальзывает в действиях неприкасаемого. Так что любые бредовые идеи могут оказаться единственно верными ответами.

– Смеёшься?

– Нет, просто я один знаю почти все его повадки. И, хочешь верь, хочешь – нет, у него к тебе, однозначно, более трепетное отношение, чем к другим.

– Да, но этот трепет может быть вызван чем угодно, ты не забывай.

– А ты не забывай о его прошлом и не вздумай с ним сближаться, как друг тебе говорю. Была уже одна в наш… ихнем Доме барышня, которая ходила за Ричем по пятам. Как итог, теперь у неё от него ребёнок. Что ты на меня так смотришь? – спросил я, когда скепсиса на лице девушки стало также много, как и снега в Антарктике.

– Рич, какая-то девушка и ребёнок? Ну, ты загнул.

– Не загнул, он мне сам об этом рассказывал. А если сомневаешься, то сама можешь потом у него обо всём узнать, – вот мы и подошли к основной и самой главной части разговора. – Мне потом расскажешь, если вдруг что-нибудь новое выяснишь…

– Хитрый какой, на меня такие разговоры сваливать, – хмыкнула Элена, сложив руки на груди.

– Почему сваливать? Я же не заставляю тебя ничего делать. Просто предлагаю, – резонно заметил, глянув на электронные часы на телефоне. – Ладно, мы с тобой что-то заговорились. Мне ехать давно пора. Пока, красавица, – попрощавшись, я крепко обнял Романову за плечи.

– Пока, – задумчиво повторила девушка, нахмурившись.

Видно, пищу-то для размышлений я ей всё-таки подкинул. Хорошо.

– Поехали на выезд из города, мне встретиться кое с кем надо, – сев в машину, приказал Себастьяну. – И лыбу свою дурацкую сотри. Не для кого теперь улыбаться.

Хм, какие же тормоза мне достались в подчинение… ужас!

Рич.

Дождь лил, не переставая ровно семь часов. На небе из-за туч не было видно ни звёзд, ни луны. Улицы, благодаря стихии, на короткое время избавились от снующих туда-сюда и вечно куда-то спешащих людей. По крайней мере, мне за те полчаса, что пришлось идти по городу, никто не встретился. Тишину же в округе нарушали лишь падающие на землю и крыши домов капли воды.

Жаль, что ноги слишком быстро занесли меня на улицу, где живёт некий Мифьен Бонифасович Крюгер. Тот, кого я первоначально принял за бомжа и кого должен буду вскоре убить. Не по приказу Карла, а по своей собственной инициативе, если можно так выразиться.

Зайдя в нужный дом, я сложил зонт, достал из кармана плаща бумажку с адресом, полученным от убитого мною ранее детектива, поднялся на седьмой этаж и позвонил в сорок пятую квартиру.

Так как открывать мне никто не спешил, позвонил ещё раз. И снова ноль реакции. Наплевав на звонок, я постучал в дверь и… неожиданно обнаружил, что она не заперта. Либо это замок такой слабый, либо Мифьен – бестолочь непуганая.