Юлия Лукова - Прах земной [СИ]

В общем, не трудно догадаться, что вскоре "упорхнула" и Мальвина, а я оставшиеся полдня провела в гордом одиночестве.

И вот, наконец, появился повод выйти на улицу и прогуляться. Нет, не подумайте, я и раньше могла куда-нибудь сходить или побродить по городу. В этом вопросе Зубакины всё-таки давали мне немного больше свободы, чем своей дочери. Но самой бродить скучно, а с тем же Ибрагимом и Малькой куда как интересней.

А может, мне вместо Ибрагима Рича позвать? – задумалась. – Возьму его в качестве охраны, в конце концов, он и вправду назначен Лёшкой моим телохранителем. Да и Мальвина обрадуется отсутствию собственных конвоиров.

Она ведь частенько жалуется на недостаток свободы. И я её более чем хорошо понимаю. Мой отец после убийства Ринаты тоже ко мне с десяток вооружённых монстров приставлял, дабы охраняли от всего и вся…

С неприкасаемым о встрече я договорилась быстро. Даже подозрительно как-то.

Только выскакивая на улицу в коротеньком пальто и кое-как напяленной шапке, я не учла одной маленькой загвоздки… мороза минус десять и снега.

Первые пять минут на воздухе мне было вполне тепло и весело, но, простояв на ветру какое-то время, до организма, видимо, дошло, в какую морозилку он попал. Вот и начали потихоньку отмерзать нос, руки и ноги.

– Тебе не холодно будет так идти? – раздался за спиной знакомый голос.

– Нет, какой там! Тепло же на улице, – наигранно слабо улыбнулась я, обернувшись к Ричу. – Это ты как на Северный Полюс вырядился. Не жарко?

– Нет, – не заметил подкола мужчина, поправив свисающий чуть ли не до земли чёрный шарф и указав на своё горло. – Я простыл недавно, врач сказал, если буду ходить как обычно, заболею ещё сильнее.

– И где же это ты умудрился простыть? И когда? – подлетев к неприкасаемому, я, как ни в чём не бывало, схватила его за руку и потащила по дороге к Дому Культуры. Он немного нахмурился – ещё бы, у него-то ладонь тёплая, а у меня лапки ой-какие холодные – но говорить что-либо не стал. Никак джентльмен в душе потихоньку просыпается?

– Вчера вечером в деревню ездил, в речке искупался и простыл.

– Ты плавал в такой мороз? – уточнила я, внимательно посмотрев на черноволосого. Вроде бы и не врал он, но с другой стороны… чувствовалась в его тоне какая-то ирония. Будто говорил одно, а смысл вкладывал другой. – В новостях утром говорили, что на речке сейчас лёд, как ты мог в ней искупаться?

– Случайно получилось…

– Ой, да ладно! Даже если бы ты просто в ледяную воду прыгнул, то валялся бы после такого в кровати с температурой под сорок и больной головой! Так что нечего мне тут басни рассказывать.

– Почему басни, у меня просто иммунитет хороший, – возразил Рич, кашлянув в кулак.

– Не верю.

– Не веришь, что я простыл?

– Нет, что ты в речке купался, не верю. Да и если бы ты на самом деле простыл, то кроме шарфа нацепил бы ещё и шапку, – важно сказала я, кивнув поздоровавшейся со мной маленькой девочке и её родителям.

– Не люблю шапки.

– А болеть любишь, да?

Идти рядом с ним было прикольно. Он не давал упасть, если я вдруг где-нибудь оступлюсь или поскользнусь, спрашивал о том, как прошёл день, сам отвечал на вопросы. Иными словами, сегодня Ричард прямо-таки излучал добродушие и дружелюбие. Образцовый телохранитель, аж самой себе завидую. Только не смотря на то, что шли мы довольно бодро, согреться у меня всё равно не получалось.

Да что же это такое! Надо было тоже шарфом обмотаться, – стуча зубами, подумала я. – Хотя… ещё ведь, в принципе, не поздно!

Резко остановившись, Рич удивлённо на меня при этом посмотрел, я схватила один конец шарфа мужчины и два раза обмотала его вокруг шеи. Сразу стало так тёпленько…

– И кто врал, что ему не холодно? – хмыкнул неприкасаемый.

Шарф был такой длинный, что мы могли не липнуть друг к другу, а свободно идти рядом, как и раньше.

– А кто врал, что… ой, у тебя что, опять беруши в ушах?

– Ага, здесь много шума даже вечером.

– Давай тогда через парк пойдём? Там деревьев много, потише должно быть, – предложила я, пожалев, что решила позвать его сегодня с собой в город. Думала, раз людей вечером по улицам меньше бродит, то и ему нормально идти будет… но нет, ошиблась.

– Веди.

Поспрашивав у прохожих, как пройти к "Николаевской Роще" и поплутав немного в переулках, мы с Ричем всё же нашли правильную дорогу и совсем скоро уже стояли у самых ворот городского парка.

– Это… можно вопрос? – нарушила я затянувшееся молчание, разглядывая засыпанные снегом деревья и молодые ели.

– Можно, – разрешил мужчина, потянув меня вперёд за руку.

– В общем… не знаю даже, как начать, – набрав в грудь побольше воздуха и тут же выдохнув, пожаловалась я.

– Придумывай и говори, – выражение лица неприкасаемого было как всегда отстранённым, да только назвать его холодным или равнодушным теперь почему-то язык не поворачивался.

– А у тебя правда есть дети? – собравшись с духом, спросила.

– Не правда.

– Как так?

– А так. Нет детей.

– Но… как же… мне Лёша говорил, что у тебя в Ластонии ребёнок живёт! – отчего-то засмущавшись, сказала я.

– Да? И что он тебе ещё говорил?

– Ничего.

– Ну, сейчас детей у меня нет. Был когда-то сын. Его убили на тренировке в Доме, – короткими фразами поведал мне Рич, глядя себе под ноги. – Случайно, – добавил, секунду подумав.

– Кошмар какой, – еле слышно прошептала. – А… ты из-за этого оттуда потом сбежал? Не смог простить смерти сына?

– Нет, не из-за этого.

– А из-за чего тогда? – расспрашивать мужчину о подобном было и неудобно, и неприятно, но…

Три слова – язык без костей. И ума палата.

– Не из-за чего. Отстань, – бросил Рич, повернув ко мне голову и одарив предостерегающим взглядом.

Дышать от этого взгляда сразу стало как-то тяжелее, впрочем, как и идти. Эх, за живое задела… человека обидела.

– Изв… – но извиниться за всё сказанное неприкасаемый мне не дал.

– Я тебе уже говорил, что пока память не восстановишь, о Доме можешь даже не спрашивать. А ты всё равно в это лезешь!

– Да куда я лезу? Мы вообще про детей сейчас разговариваем.

– А то я не знаю, что ты через детей хочешь что-нибудь о Доме узнать, – пробурчал в сторону черноволосый, не видя, как я потихоньку начинаю раздражаться.

Подумать только… неужели Рич стал таким мрачным не из-за болезненных воспоминаний об убитом сыне, а из-за того, что я якобы пыталась вытащить из него информацию о Доме? Ну он и свинья!

Скрипнув зубами от раздражения, я не стала ему больше ничего говорить по этому поводу и, молча, пошла вперёд.

Правильно, не надо зря нервы тратить на этого олуха бесчувственного!

Под ногами скрипел снег, в спину дул холодный ветер. Казалось бы, вокруг столько деревьев, что и многоэтажек уже не видно, и машин не слышно, а он всё кружит рядом и не успокаивается.